Не думаю, что Вам требуется объяснять, почему с самураями нам пришлось возиться больше года. И несмотря на французское шиканье, тратить часть золотого запаса казны на закупки вооружений в Германии. Военная техника прогрессирует невиданными темпами. Революционными! Корабли устаревают на стапелях; броневое производство сделало три качественных скачка за полтора десятилетия; артиллерийские заводы обновляют парки станков раз в пять-семь лет, иначе за прогрессом в конструкции орудий им не угнаться.

Пулеметная пуля, фугасная гаубичная граната и ручная бомбочка заполняют девять из десяти гробов пехоты. И один-единственный – штык-молодец. И при этом он делится с саперной лопаткой и траншейным стилетом. Вот откуда вывод Михаила Александровича, что славные времена закидывания шапками миновали. И без экономического паритета с крупным противником, как минимум - паритета, Россия войну проиграет! Даже если здесь родятся новые Суворовы и Ушаковы. Что воспоследует за таким проигрышем и для нее, и для Династии, Вы понимаете не хуже меня.

- Конечно, понимаю. Только если рубить с плеча, перепортишь кучу дров…

- Стране прописаны реформы, модернизация, как неотложная терапия. И как главное лекарство - иностранный капитал. Причем, не заемный. Инвестиционный. Не связанный с нашими военными обязательствами по отношению к стране его происхождения и риском превращения России в полуколонию-протекторат, но порожденный голым коммерческом интересом. Такой капитал не заманишь в страну, где на фасаде написано «Самодержавие» и «Иудеям воспрещено». Он идет туда, где работает система сдержек и противовесов, где нет искусственных препон, где законодательный и судебный механизмы предлагают ясные и долгосрочные гарантии.

- И еще гарантии того, что юстиция не дорастет до антимонопольных законов?

- Без этого, кто даст нам деньги, промышленные новшества и готовых специалистов? Долгие деньги. Которые десятилетиями будут работать в России и на Россию. Лунатики с Луны? Или марсиане с Марса?

- Только не горячись. Не надо прямо сейчас меня агитировать. Договорились, Сергей Васильевич? Успеем обсудить и прожекты твоего Тихомирова, и из-за чего вы умыкнули в Петропавловку Витте. Кстати, по поводу набранных при нем у французов долгов, пара интересных мыслей у меня есть. Но откуда ты получил информацию про идею с Осло?..

Так. Стоп. Об этом позже. Приехали. Подождешь нас с Елизаветой Федоровной?

***

Ваши пальцы пахнут ладаном,

А в ресницах спит печаль.

Ничего теперь не надо нам,

Никого теперь не жаль.

И когда Весенней Вестницей

Вы пойдете в дальний край,

Сам Господь по белой лестнице

Поведет Вас в светлый рай…

«Вертинский? Тот, который? Ну, да. Резидент в Харбине сталинскиой эпохи. Кстати! Ему сейчас нет и двадцати, наверное. Но главные юношеские университеты уже прошел, три языка знает. Надо нам непременно сыскать подающего надежды гения. Наш Военный институт по таким плачет…

Но как печальна и растроена с утра Императрица. Не зря грустный мотивчик всплыл в памяти. Вадима не дождались: оставлен при Наследнике. Знать, в Царском у них что-то приключилось неприятное. А Верочке нарочно не сказали, чтобы не портить ей и мне праздник.

Не порядок. Кто может знать? Пожалуй, Ольга…»

Великая княгиня верно истолковала вопрошающий взгляд Василия. А ловкий жених даже во время собственного венчания улучит моментик, чтобы пошептаться с подружкой невесты. И уже через пару минут Василий знал, что Цесаревич умудрился «боднуть» лбом край эмалированного ковшика во время утреннего купания.

«Ох, уж эта Виктория, бабка Аликс, с ее треклятой гемофилией! Слава те, Господи, без рассечения. Если для простого мальчугана шишка-рог, это повод поорать пять минут и вернуться к обычным шкодам и игрищам, тут дело обстоит иначе. Тут Боль. Ломота. Отек с температурой. И надолго. Так что Вадик сегодня при деле. Понятно, почему Николай ус подозрительно часто теребит, а Александра и вовсе извелась. Надеюсь, все образуется…»

- Да! Согласен…

«Конечно, беру ЕЕ в жены. И перед Богом. И перед людьми. Куда же я от нее, милой моей девочки, денусь? Буду любить. И буду беречь. Очень сильно беречь. Не просто так Отец Иоанн говорил мне про ее ранимую душу. Знаю, у Гаршиных в роду своя болячка -обостренное чувство несправедливости, слабость перед человеческой грязью и циничной жестокостью. Шутка ли: три ее близких родственника – самоубийцы!

Конечно, Верунчик ни в депресняках, ни в истериках, не замечена. Однако, любимая почти год скрывала, что ребенка мы потеряли на пятом месяце. Понятно, боялась моей реакции: шла война. Но слова Отца Иоанна, что на то была воля Божья, не попустившего моего первенца к явлению на Свет во грехе, слабовато утешают. Не как отца, потерявшего чадо. Как мужа, от которого у любимой жены могут быть хоть какие-то тайны.

Звоночек не из приятных…

Грех? Не грех? Не главное ли – жить по совести? С этим получалось. И там, и здесь. Но я до сих пор хожу «не в своей тарелке» после исповеди ЕМУ. Такое впечатление, что для него и времени нет вовсе. Что знает он про меня такое, чего не ведаю я сам. Мощный человечище. Правда, цацки разные носить любит. Хоть и не «Брегет» на запястье, но тоже хорошо поблескивают…

Запах ладана порядком мутит голову. Весь этот дым коромыслом под песнопения. Граждане церковники туда кое-что интересное добавляют, уж как пить дать. Не на пустом же месте родилось бессмертное «почем опиум для народа». Ох, не на пустом… Нет, конечно, все душевно, торжественно и красиво. И, наверное, единственно правильно. Но поскорее бы сие замечательное действо закруглялось. И - на воздух!

Прав Отец Иоанн: до истинной воцерковленности мне пока далеко. Знавал я крепких мужиков, кто к Богу пришли после конкретной боевой передряги. Меня пока ни разу так не пронимало. Может, молод еще? – Василий украдкой улыбнулся, - Да, чудны дела Твои, Господи. И совесть меня, грешника, ни разу не жала, после того, как очередного недруга Родины к Тебе на доклад отсылал. Прости грехи мои вольные и невольные. Не суди строго. А время придет, за все сразу и отвечу. Только не сейчас, хорошо?»

- Венчается раб Божий Василий, рабе Божьей…

***

- Ольга Александровна сказала мне, что Вы уже знаете про неприятность у нас дома?

- Да, Государь.

- И надеюсь, простите нас с Александрой Федоровной, если мы сейчас покинем ваше с Верочкой праздничное застолье? Хотя Вадим и уверен, что ничего страшного с Алешей не произойдет, но Государыня нервничает. И не только по этому поводу. Поэтому мы…

- О чем Вы, какие могут быть обиды, мы все понимаем. И очень признательны вам за все то, что…

- Василий Александрович, дорогой мой, позвольте договорить, - Николай с улыбкой прервал готового прорваться потоком благодарностей Балка, - Уж если откровенно, то мы Вам обязаны столь многим, что не сможем достойно отблагодарить за всю жизнь. Только не время сейчас для взаимных любезностей. Вы еще не в курсе, как с утра Дурново нас с Зубатовым порадовал? Ясно, что Сергей Васильевич не сказал Вам, в такой-то день. Но сейчас, после того, как Вы уже обвенчаны не только с милой Верочкой, но, считайте, со всей Нашей Россией, извольте-ка получить ложку дегтя в свою медовую бочку.

По сведениям шефа полицейского департамента, в Россию прибыло несколько групп боевиков-террористов одной из наших радикальных партий. Петр Николаевич указывает на непримиримую часть социал-демократии во главе с небезызвестным нам Ульяновым. Превентивный удар по сборищу в Лондоне проблему до конца не разрешил, к сожалению. Их цели, ни много ни мало, а убийства - мое, Зубатова, Плеве, Дурново и… Ваше.

Озадачены? Вот и я очень удивился. Ведь если с первыми персонами все объяснимо, то откуда всплыло Ваше имя? Хороший вопрос? Думаю, придется согласиться с тем, что наши противники каким-то образом определились с истинным значением Вашей фигуры. Возможно, не во всех подробностях, но для того, чтобы начать принимать меры к Вашему устранению с «игровой доски», им информации хватило.