Ну, а если дать себе труд подумать? Представив на его месте типичного Скалозуба «а ля рюсс»?

Теперь про Ходынку. Что, глава города лично должен был предусмотреть все то, за что конкретно отвечал полицмейстер и прочее начальство рангом пониже? Или в то время внимание его целиком и полностью поглощала подготовка к встрече сотен влиятельных гостей, в том числе именитых иностранных? Поскольку грядущая Коронация Императора – важнейший акт, как внутрироссийской, так и междунродной политики. Желание же постфактум поколебать авторитет Сергея Александровича в глазах молодого Государя и навесить на него всю вину за смертоубийственную давку на Ходынском поле со стороны части Великих князей, в первую очередь Михайловичей, вполне объяснимо. Конкуренция за влияние. Так называется эта нечистоплотная возня за троном.

Далее. Про пикантное. Про гомосексуализм. Ну, сами-то посудите: какой секс, пусть и вполне обычный, а не извращенный, мог быть у человека, пораженного тяжелой формой костного туберкулеза, половину жизни закованного в стальной корсет, поддерживавший его разрушающийся позвоночник? Где затерялись, куда пропали свидетельства тех самых «изнасилованных еврейских мальчиков»? Ах! А может быть, московский «князь-кесарь», вдобавок, умерщвлял и пожирал жертв своей сатанинской похоти, чтобы те молчали?..

И не по тому ли образчику позже лепились обвинения для Лаврентия Павловича? Да, да, - для того самого, трижды спасшего нашу Родину. Во-первых, сохранением жизней и талантов множества ученых, конструкторов и военных, обреченных на смерть при Ягоде или Ежове «на хозяйстве». Во-вторых, организацией невиданного масштаба эвакуации и запуска за Уралом сотен предприятий оборонной промышленности летом и осенью сорок первого. И, в-третьих, - блестяще, с минимальными возможными затратами, в немыслимо короткие сроки осуществленными «атомным» и «ракетным» проектами.

Благодаря которым, сегодня мы, вопреки потугам любых забугорных сдерживателей Московии, имеем реальные шансы восстановиться после чудовищной катастрофы имени Горбачева-Ельцина. Катастрофы, истинные масштабы которой пока невозможно оценить с холодным рассудком… Хорошие вопросы, не так ли?

Зависть и страх «в одном флаконе» со стороны цепко карабкающихся по карьерной лестнице ничтожеств, сломали не одну великую судьбу. Не только в России со столетиями ее непростой истории. Но для нас отечественные примеры особенно рельефны.

***

Во внутреннем дворике Кранихтштайнского замка, нежданно-негадано для Великого герцога с домочадцами и гостями из России, вслед за гулким кваканьем автомобильного рожка раздался резкий и зычный голос. Хорошо всем знакомый. Даже слишком хорошо…

Его Величество Император и король без каких-либо извещений или предупреждений решил проведать своего вассала. Однако, здравствуйте.

Сергей Александрович внутренне напрягся. Неожиданностей Великий князь на дух не переносил. Тем более для шумного и многолюдного застолья, которым, как правило, заканчивался визит германского монарха к кому угодно, за исключением Папы Римского и покойной бабушки, настроения не было. Никакого. От слова совсем.

Вильгельм, как обычно в такие моменты, был весел и громогласен. Но, удивительное дело! Вместо стандартной свиты душ в тридцать, сегодня Его величество сопровождали только два адъютанта, принц Филипп Эйленбург и любимая дочка. Принцесса Виктория Луиза приехала с пожилой статс-дамой, наставницей. И… и это все, собственно. Если не считать пропыленных шоферов, да десятка бравых гусар гвардейцеского конвоя. Правда, этим спутникам Императора участие в аристократических посиделках не грозило.

Вильгельм, уловив некоторое замешательство в глазах Эрнста Людвига, буквально с порога заявил удивленным и несколько встревоженным внезапным появлением монарха встречающим, что его визит совершенно спонтанен. Просто он, по пути к Рёхлингам, в Фельклинген, где завтра планируется торжественный пуск поточной линии производства новых противошрапнельных шлемов для всей армии, подумал перекусить и заночевать у известного гостеприимством и прекрасными винами герцога.

После двадцати минут экскурса в историю пехотной каски и оценки революционного влияния на ее конструкцию недавних сражений в Маньчжурии, а также военного гения Михаила Романова, хозяин уверовал, что подвоха нет. Похоже, Экселенц действительно «заскочил на огонек» в Кранихтштайнский замок экспромтом. Только, что было делать на металлургическом заводе юной принцессе? Да, у девиц голубых кровей свои причуды…

На самом деле, повод для беспокойства у Эрнста Людвига был. Крайне неприятный. Причиной тому вновь стала бывшая супрга Великого герцога, в девичестве английская принцесса Виктория Мелита. Лет пять она наставляла ему рога с русским Великим князем Кириллом Владимировичем. Сам Эрнст Людвиг, будучи человеком уравновешенным и жену свою никогда не любившим, смотрел на эти проделки сквозь пальцы. Но при этом развода ей принципиально не давал. Видимо, имея на это какие-то веские причины.

Однако, Виктории Мелите, влюбившейся в Великого князя и воспылавшей жаждой свободы, такая ситуация активно не нравилась. Когда с ее подачи в определенных кругах поползли слухи о протвоестественных склонностях герцога, Эрнст Людвиг решился дать согласие на расторжение брака, посчитав это наименьшим из зол. Но ответка сплетнице прилетела быстро. Все матриманиальные планы бывшей супруги относительно Кирилла, были развеяны в пух и прах младщей сестрой Великого Герцога, Алисой, ныне русской Императрицей Александрой Федоровной. Никого не удивило, что Николай II, друживший с Кириллом в молодые годы, категорически, наотрез воспротивился этому браку.

Один – один. Зуб за зуб. И, казалось бы, игра закончена. Но недавно Кирилл, уже как герой и адмирал вернувшийся с японской войны, был обласкан Императором, получил награды, кучу денег. В том числе призовых, по итогу крейсерских операций. И, похоже, вновь окрылился надеждой получить от Государя разрешение на брак с милой его сердцу разведенкой. Но… опять – от ворот поворот! Николай был неумолим.

Эрнст Людвиг знал о «втором заходе» Кирилла. И о реакции на него царя. Жесткой и крайне обидной для Владимировичей, уже принимавших Викторию Мелиту, как родного человека. Зная характерец своей бывшей, герцог всей кожей чувствовал, что настырная любовница Великого князя после такого облома не угомонится. При этом он прекрасно понимал, что в сложившейся некрасивой ситуации болевой точкой, слабым звеном в позиции Аликс, остается именно он. И не ошибся.

Экс-супруга герцога, уже несколько месяцев проживающая на Мальте в гостях у Баттенбергов, куда недавно, по заслуживающим доверия слухам, прибыл также и Кирилл Владимирович, вновь начала распускать язычок. Прчем, в наихудшей для опытной дамы ипостаси. А именно: запускать старые сплетни про Эрнста Людвига, порочащие его честь и достоинство. С новыми подробностями и именами. Несомненно, что таким низменным шантажем они с Великим князем надеялись выбить смягчение позиции Императрицы.

Но на душе у хозяина Кранихштайна было тяжко еще и оттого, что сестра Алисы и Эрнста Людвига, Виктория, супруга принца Луи Баттенберга, поддерживала Викторию Мелиту во всем. И если его «грязное белье» начнут полоскать в курительных Балморала…

По законам Германской империи обвинение в таком пороке, как гомосексуализм, буде оно доказано в суде, могло привести, как минимум, в крепость. А, как максимум, – в психушку. С переходом герцогской короны и прав состояния к наследникам, если таковые имеются. В первый раз, пять лет назад, внучка королевы Виктории ударила его по ддых. Теперь - на полметра ниже. И на дуэль женщину не вызовешь! Нет, оставался, конечно, еще один вариант избежать приговора. И позора. Суицид. Но…

Но разве любящая сестра захочет поставить брата перед таким выбором?

***

К великому облегчению для Великого герцога, за трапезой все проходило чинно и спокойно. Затем на Экселенца снизошло лирическое настроение, и Эйленбург развлекал высокого гостя песнями, стихами и музицированием. За весь вечер Вильгельм так и не выказал никакого желания пообщаться с глазу на глаз. Из чего Эрнст Людвиг заключил, что, либо очередная порция грязи про него до Императора не дошла, либо тот попросту пропустил ее мимо ушей: сплетни, это не официальное представление шефа полиции.