Птичий коллапс
Анна Олеговна Князева
© Анна Олеговна Князева, 2020
ISBN 978-5-0051-0928-6
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
Пролог
Читатель, я всегда с тобой,
Бегом стремлюсь я слов рекой
Тебе дарить печаль и радость,
Неудержимость, беспощадность,
Пусть годы чередом бегут,
Проблемы всех нас не возьмут!
Мы отстоим и победим,
Ведь наши взяли даже Крым!
Все вырастим, горой восстав,
И нас спасают от забав
Те, кто пером орудуют стремглав.
Не профи я в писательстве, я знаю,
Но всем вам искренне желаю
Скользить по жизни без проблем,
Во избежании опасностей, дилемм,
Что я описываю здесь.
Ведь всех проблем во жизни и не счесть.
Нас могут птицы всех объесть,
Коль мы не будем иметь честь.
И, прежде, во своих сердцах,
Чтоб побороть гордыни страх.
Вокруг нас холод мира грёз,
От увядающих мимоз
Всех нас спасёт отрывок проз,
Что мы читаем для души.
И ты, читатель, поспеши.
Хоть грусть витает налегке,
Добро всегда в победе в сказке.
Коронавирус нам не страшен,
Среди опасных серых башен
Все тихо мирно мы живём
И этот ужас в книге чтём.
Мужчина с синей бородой шёл по ясной аллее, не видя перед собой дороги и очень скучал, как и миллиарды людей Земного шара в этот момент времени. На улице была ночь и вокруг не было ни души. Внезапно он услышал рычание в переулке и, как любой нормальный человек он ускорил шаг не оборачиваясь.
Рычание уже звучало за его спиной. Тварь следовала за ним по пятам, но уже не рычала. Бородатый мужчина ослаб от страха и потеребил на голове синие волосы. Он оглянулся и его голова, словно исчезнув с шеи была уже в горле у твари, а из шеи текла струйка крови…
Глава 1. Начало
Александр и Максим долго смотрели друг на друга, не говоря ни слова, завидав безголовый труп по середине улицы. Наконец Максим вынул электронный кальян изо рта и медленно, словно в трансе, заговорил:
– Это… кто… такой?
Начало не очень-то располагало к продолжению беседы.
– Сейчас, право, не знаю, сударь, – отвечал Александр робко. – Я знаю кем был я сегодня утром и с головой, когда проснулся, а тут головы нет. Хотя и на счёт себя я не уверен, я уже несколько раз менялся за это утро, как и все люди. Всё меняется и не так медленно, как мы представляем.
Вокруг них собралась толпа, но мужчины продолжили разговор:
– Что это ты выдумываешь? – строго спросил Максим – Да ты в своём уме?
– Не знаю, – отвечал Александр. – Должно быть оторванная голова этого мужчины меня уже изменила и мой разум стал не моим. Видите ли…
– Не вижу, – сказал Максим.
– Боюсь, что я не сумею найти объяснение, как он потерял голову, хоть мне и любопытно – предупредительно промолвил Александр. – Я и сам ничего не понимаю. Столько странностей в один день кого угодно собьёт с толку, даже меня.
– А чего ещё странного ты заметил сегодня? – спросил статно Максим.
– Я видел на улице на листе куста синюю гусеницу. Какую-то неестественно большую. Мне от этого уже тогда стало не по себе, потом собака, когда я ехал в участок агрессивно выла. Знаешь и напоследок перед нашим участком по среди дороги этот труп. – лаконично ответил ему Александр.
– Не собьёт тебя это с толку, – сказал Максим.
– Вы с этим ещё, верно, не сталкивались, – пояснил Александр. – Но, когда гусеница превращается в куколку, а потом в бабочку это тоже немного может сбить с толку. Так и здесь – вчера этот человек был с головой, а сейчас он по неизвестной причине безголовый труп. Метаморфоза. Это странно.
– Нисколько! – сказал Максим.
– Что ж, возможно, – проговорил Александр конструктивным тоном. – Я только знаю, что на мой взгляд это странно.
– На твой взгляд! – повторил Максим с презрением. – А кто он такой?
Это вернуло их к началу разговора. Александр немного рассердился – уж очень неприветливо Максим с ним разговаривал. Он выпрямился и произнёс, стараясь, чтобы голос звучал повнушительнее:
– По-моему это ты мне должен сначала сказать.
– Почему? – спросил Максим.
Вопрос поставил Александра в тупик. Он ничего не мог придумать, а Максим, видно, просто был не в духе, так что Александр повернулся и пошёл в участок.
– Вернись! – Закричал Максим ему вслед. – Мне нужно добавить к нашему разговору кое-что очень значимое.
Это звучало заманчиво и Александр вернулся.
– Держи себя в руках! – сказал Максим.
– Это всё? – спросил Александр, стараясь не сердиться.
– Нет, – отвечал Максим.
Александр решил подождать, всё равно рабочий день ещё не начался и делать ему было нечего, а вдруг Максим скажет что-нибудь стоящее? Сначала тот долго сосал кальян, но наконец вынул аппарат изо рта и сказал:
– Значит, по-твоему, ты изменился?
– Да, сударь, – отвечал Александр, – и это очень грустно. То я кажусь себе одного роста, то другого и ничего не помню.
– Ничего не помнишь? – спросил Максим.
– Ничего! – сказал с тоской Александр. – Я пробовал прочитать «451° по Фаренгейту» Рея Бредбери и в результате попытался пересказать и получилось что-то совершенно иное.
– Попробуй Пушкина А. С. «Евгений Онегин», – предложил Максим. – Это моё любимое стихотворение.
И, не дожидаясь, пока Александр начнёт, Максим стал читать сам:
Не мысля гордый свет забавить,
Вниманье дружбы возлюбя,
Хотел бы я тебе представить
Залог достойнее тебя…
– Как там дальше? – спросил Максим.
– Не знаю, – отвечал грустно Александр. – Я тоже помню только начало.
– Что ж, читай сначала, – сказал Максим. – Хорошие стихи всегда приятно послушать.
Люди начали возмущаться, что они стоят и говорят о поэзии рядом с трупом, но Александр сложил руки и начал:
Не мысля гордый свет забавить,
Вниманье дружбы возлюбя,
Хотел бы я тебе представить
Залог достойнее тебя,
Достойнее души ярко-красной,
Святой исполненной мечты,
Поэзии живой и небезопасной,
Высоких дум и простоты;
Но так и быть – рукой напрасной
Прими собранье пестрых глав,
Холостых, скупых,
Простонародных, идеальных,
Небрежный плод моих забав,
Бессонниц, легких вдохновений,
Незрелых и увядших лет,
Ума холодных наблюдений
И сердца горестных замет.
– Все неверно, – сказал Максим.
– Да, не совсем верно, – робко согласился Александр. – Некоторые слова не те.
– Все не так, от самого начала и до самого конца, – строго проговорил Максим.
Наступило молчание.
– А какого роста ты хочешь быть? – спросил наконец Максим.
– Ах, все равно, – быстро сказал Александр. – Только, знаете, так неприятно всё время меняться и быть разным…
– Не знаю, – отрезал Максим.
Александр молчал: никогда в жизни ему столько не перечили, и он чувствовал, что теряет терпение.
– А теперь ты доволен? – спросил Максим.
