Глава 4.

Тем временем, уцелевшие в бойне в системе «Мира» корабли повстанцев, начали собираться в одной из соседних систем под названием «Зевара». Там, в течение нескольких недель, Гедеоном Широм создавалась огромная космическая крепость «Чёрная застава», ставшая оплотом повстанцев и их перевалочной базой снабжения. Генералы Гарсия и Хан, смогли собрать здесь около тридцати тысяч кораблей – всё, что осталось от великого флота.

Этот оплот мятежников нужно было взять и разрушить как можно быстрее, чтобы крепость не стала ядром, вокруг которого снова будут собираться все недовольные. Генерал Усем Бадур, который не преминул послать в столицу доклад о своём вкладе в победу над мятежниками, вошёл в систему «Зевара» и окружил «Чёрную заставу». Вскоре к нему присоединился остальной флот, под руководством генерала Хамсвельда.

Корабли окружили оплот мятежников плотным кольцом, не давая тем сбежать, заблокировав их внутри. Взять с наскока такую твердыню было невозможно. Началась длительная подготовка к штурму. Из соседних протекторатов подтянули тараны. Мятежники малыми группами выходили из-за стен «Чёрной заставы» и пытались атаковать имперские корабли, но без особого успеха. Моральный дух осаждённого флота с гибелью своего лидера, сильно упал. Большинство из них и сами бы разбежались, если бы не были заблокированы здесь.

– Атаковать нужно сразу со всех сторон, одновременно, – уверенно заявил на военном совете генерал Бадур.

Ему не терпелось поставить точку в этой войне, и проявить себя как решительного флотоводца. В погоне за славой и почестями, он не считался ни с какими потерями.

– Могу я высказать своё мнение, – неожиданно для всех произнёс Симеон Булатов.

Генерал Хамсвельд кивнул головой, соглашаясь.

– Даже самое трусливое создание во Вселенной будет драться до последнего, если заперто и не имеет шанса вырваться, – продолжал Симеон. – Мятежники напуганы и растеряны, они готовы сдаться, но знают о новом приказе императора: «Не брать живых». Поэтому они будут сражаться до последнего. В условиях такого тяжёлого штурма наши потери могут быть огромными. Я предлагаю нашему флоту во время атаки оставить мятежникам «лазейку» и отвести из одного из секторов наши корабли.

– Это непостижимо! – воскликнул Усем Бадур. – Выпускать этих разбойников, когда у нас есть шанс покончить с ними раз и навсегда?! Уж не знаю, как относиться к подобным словам, – как к предательству, или, как к трусости…

Многие командоры, даже не будучи хорошо знакомыми с Булатовым, и те, повскакивали со своих кресел и стали упрекать генерала за его слова. Смелость Симеона Булатова не ставилась ни под какое сомнение среди присутствующих офицеров, и все они были возмущены словами Бадура.

– Я лишь высказал своё предположение, – ехидно заключил тот, понимая, что сказал лишнее, – ведь отвести наши корабли и дать мятежникам путь к отступлению – до такого не просто додуматься…

– Генерал, – обратился к нему с невозмутимым спокойствием в голосе, Симеон, – вы опытный командующий, и прекрасно сами знаете, что повстанцы обречены и будут разбиты в любом случае. Цена, – лишь количество наших потерь при этом. В стенах крепости наших людей погибнет в три раза больше, чем на открытом пространстве. Враг будет сражаться до последнего солдата с храбростью обреченного…

– В твоих словах есть зерно истины, мой ученик, – поднялся со своего кресла генерал Рико Хамсвельд. – Я очень рад тому, что слышу от тебя.

– Генерал, вы хотите дать мятежникам разбежаться по всей Империи?! – усмехнулся Усем Бадур, – Мы же их потом будем ловить ещё год…

– Никакого года не понадобиться, – отмахнулся от того, Хамсвельд. – Главное – это выкурить их из крепости, а дальше мы просто сядем им на хвост и будем преследовать, пока всех не перебьём.

Так и было окончательно решено. Прямо перед началом штурма, один из легионов стоявший в оцеплении крепости, оставил свои позиции и перешёл в другой сектор. Первый удар имперского флота был остановлен дальнобойными орудиями крепости. Хоть и наступающие понесли серьёзные потери, однако в свою очередь смогли уничтожить большую часть фортов, в которых располагались самые мощные орудийные платформы. Поэтому, уже вторая волна атаки имперского флота, была, гораздо сильнее и эффективней. Первые крейсера Хамсвельда, пробив с помощью таранов несколько брешей в стенах «Чёрной заставы», ворвались внутрь.

Как и предполагал Булатов, мятежники, которые в начале сражения готовы были умереть, сражаясь до конца, сейчас, когда увидели, что один из секторов свободен, побежали туда в надежде спастись из этой ловушки. Флот Хамсвельда усилил нажим и полностью вытеснил повстанцев из крепости, захватив её с небольшими потерями. Последний серьёзный оплот флота мятежников был захвачен. В один миг они остались и без своего лидера и без, какой-либо опоры. Маленькие разрозненные флотилии повстанцев бесцельно мотались по космосу, пытаясь скрыться от преследовавших их карательных отрядов императорского флота.

Вскоре, в одной из стычек погиб генерал Гарсия. Он во главе своего поредевшего тумена был загнан в ловушку неутомимым в преследовании, Сэдом Кали. Генералу Хану удалось спастись в дальних протекторатах сектора «Туран», но вокруг него было слишком мало соратников, чтобы он представлял, какую-либо серьёзную угрозу Империи.

Императорский флот с большими почестями вернулся в столицу и прошёл парадом перед самим Шу Ма-гоном. Император наградил героев этого похода, однако не все остались довольны.

***

К удивлению многих командоров и простых солдат, участвовавших в данной операции, был арестован и посажен под домашний арест генерал Рико Хамсвельд. Его обвиняли в существенных растратах государственных средств и неумелом руководстве действиями флота. Конечно же, здесь не обошлось без доносов. И все хорошо понимали, кто является их автором. Генерал Усем Бадур и не скрывал, что докладывал в столицу обо всех, так называемых «делишках» своего командира. Действительно, Рико Хамсвельд тратил выделенные ему на войну средства в небольшом количестве на помощь тем несчастным поселенцам, кто пострадал от рук мятежников и потерял своё имущество. Формально, генерал тратил деньги не по прямому назначению, однако эти действия не привели к снижению боеспособности флота. Впоследствии это также признала специально созванная по этому поводу, государственная комиссия. Что касается обвинения в неумелом руководстве флотом, то Военная Комиссия, состоявшая из самых видных флотоводцев, разобрав по пунктам действия генерала, не нашла в его приказах ни одного серьёзного просчёта. Наоборот, руководство флотом генералом Хамсвельдом было признано образцово-показательным.

Вскоре старого генерала отпустили из-под домашнего ареста и вернули все звания и боевые награды, но Хамсвельд всё же, сильно был обижен на власть, за подобное свое унижение. К тому же весь этот процесс, длившийся почти три месяца, оставил нашего генерала без каких либо почестей и наград за данный поход.

Остальным участникам карательной операции повезло гораздо больше. Первым, кто получил самые большие лавры, стал, конечно же, генерал Усем Бадур. Его победные реляции после каждого, даже самого маленького боя, первыми приходили во дворец. В этих донесениях красочно описывалась ключевая роль генерала в исходе каждого сражения, его героизм и отвага. Немалую часть таких писем он отводил обвинениям, действовавшим рядом с ним другим флотоводцам. В результате, в столице среди многих сановников сложилось устойчивое мнение, что именно генерал Бадур является главным героем этой войны. Ему было присвоено высшее воинское звание – шестизвёздный генерал. Оно не имело ничего общего с шестым, самым высшим уровнем военного искусства, и давалось на усмотрение императора. Конечно же, Усем Бадур не обладал высоким уровнем стратегического мышления, но ему льстило это звание, и он с гордостью теперь демонстрировал всем, эти шесть звёзд на своих погонах. Помимо этого генерал получил огромное денежное вознаграждение и одну, из недавно открытых экзопланет, в подарок.