– Ну все, все. – Эон обнял жену за плечи, и та наконец отлипла от стекла. – Идем.

Цоканье каблуков Корделии нарушило мертвую тишину коридоров НИИ.

– Кара! Эон! Не желаете ли выпить кофе в моем кабинете? – Локоны госпожи Ло подпрыгивали вместе с меняющейся интонацией в голосе.

Выразительно взглянув на Вегу из-за спин родителей, Корделия мотнула головой в сторону бокса, и та поняла, что у нее есть несколько минут, чтобы познакомиться с донором.

Донор, оригинал, образец – для настоящей Веги было много названий. Как и для того, чем являлась новая Вега. Клон, изделие, дубль. Корделия же и вовсе называла ее «оружием», когда думала, что девочка ее не слышит.

Дождавшись, пока родители уйдут, Вега осторожно вошла в бокс. Ее руки тряслись, а по позвоночнику ползли мурашки, словно она вошла не в стерильную лабораторию, а в склеп. Глаза жадно впились в лицо спящей, стремясь рассмотреть все в первые секунды.

– Привет, – сказала Вега и испугалась своего голоса.

Конечно, девушка не ответила. Она ни на что не реагировала уже два года, и только слабое дыхание да зубцы кардиограммы на мониторе говорили о том, что пострадавшая все еще жива.

– Мне жаль, что это случилось с тобой. – Вега подошла к постели.

Она помнила, как все было на самом деле: вечеринка, понравившийся мальчик, который предложил прокатиться на мотоциклах.

«Пусти меня за руль, я же лучший пилот в галактике!» – самоуверенные слова, которые стоили Веге жизни. Тот мальчик, к слову, почти не пострадал, в отличие от Леви-Хоук, которая приняла весь удар на себя.

В крови не нашли алкоголя и других веществ, но Вега помнила, что они с подругами проглотили по маленькой таблеточке «для настроения».

«Ты сама себя погубила, – думала Вега, смотря на отекшее, но все еще красивое лицо. – Я никогда не поступлю так».

Она взяла теплую ладонь девушки и поразилась тому, какими длинными были ногти. Выцветшие волосы Веги были заплетены в растрепавшуюся косу, а на виске виднелся тонкий шрам после столкновения с деревом.

Вега провела по своему виску: шрама не было, его удалили, как и шрам после аппендицита.

– Я лучше тебя, – неожиданно для самой себя сказала девушка. В это мгновение кардиограмма превратилась в плато, и сердце клона екнуло: а вдруг она умрет прямо сейчас? И тогда ее обвинят в умышленном убийстве? Могла ли настоящая Вега слышать ее, реагировать на ее голос?

– Пора идти, – раздался за спиной голос Корделии. – Родители ждут.

После появления Веги на свет они встречались раз в неделю.

– Да, ты не она. – Госпожа Ло словно прочитала мысли подопечной. – И никогда ею не станешь. Модификации наложили отпечаток на твою личность, с этим ничего не поделать. Но ты умнее, выносливее и опаснее. Ты – суперчеловек, который…

– Который запрещен, – перебила ее Вега, резко поднявшись с кровати.

– Именно! – отчеканила Корделия. – И ты знаешь, что нам нужно сделать!

– Убить Арктура Финна, – негромко сказала та. – Но… мне невыносимо тут!

Чувство отчаяния захлестнуло ее. Забота мамы, которую она не любила, глупые шутки отца, тупые подружки, болтающие только о парнях, – все это затягивалось на ее шее, точно петля.

– Твоя злость, – Корделия приблизилась и положила руки Веге на плечи, – обрати ее против него, против наследника Финна.

Ненависть. О да, ненависть была доступна ей! Она культивировала ее, представляя, как убьет претендента при первой же удобной возможности. Выкинет его в открытый космос, отравит ядом инопланетных насекомых, утопит в горной речке, скинет с обрыва.

Вряд ли прежняя Вега могла так искренне ненавидеть кого-то, вряд ли эта сладкая девочка с фотографий вообще могла испытывать настолько сильные чувства.

Должно быть, Корделия Ло прочла это в ее глазах.

– А теперь иди к родителям, – с покровительственной улыбкой сказала она. – И будь той Вегой, которую они хотят видеть в своем доме.

Сейчас

Спутник Kwark-7, орбита Росс

– Три, два, один… – голос диспетчера считал в голове Арктура. – Отрыв от поверхности!

Парень старался смотреть прямо перед собой, чтобы избежать тошноты во время перегрузок. Напротив него находился Патрик, но его фигура все время съезжала из поля зрения.

«Главное не упасть в обморок на глазах у всего мира», – думал Арк, считая про себя.

Обычно корабли взрываются в первые три минуты. Потом шансов уже меньше. Впрочем, туда, куда Арктур отправлялся, опасность дышала отовсюду.

В эти секунды одновременно с ним с космодрома Kwark-7 стартовало еще четырнадцать участников Кубка Планет. Десять парней и четыре девушки, из которых только трое игроков представляли для Финна реальную угрозу:

Конкурент № 1 – Вега Леви-Хоук, спутник Ли Ру.

Конкурент № 2 – Коррин Блаз, спутник Формоза.

Конкурент № 3 – Итан Хираку, спутник Крессида.

Именно так распределились участники в его списке.

– Мы покинули орбиту Росс, – доложил Патрик. – До кротовой норы лететь шесть месяцев и две недели. Рекомендуется погрузиться в искусственный сон.

Да, современные технологии позволяли открывать червоточины в любом месте, но, чтобы уравнять шансы всех игроков, решено было использовать стационарную кротовину, открытую три месяца назад.

– Еще бы. – Арктур отстегнул ремни и оказался в невесомости. – Не хотел бы я провести целых полгода в твоей компании.

– Кто разбудит вас, если капсула гибернации даст сбой? – поинтересовался Патрик. – Кто сделает предельно точный адреналиновый укол в ваше сердце?

Арктур хмыкнул. Перед полетом он немного перепрограммировал Патрика, превратив из безэмоциональной болванки в существо, наделенное собственным мнением. Процентов на двадцать.

– Капсула не может дать сбой, – возразил Арк, ощущая неприятное потягивание в животе.

Теоретически все могло быть. Теоретически он мог больше не проснуться.

– Включить вращение корабля! – приказал Финн.

– Вы уверены, капитан? Не лучше ли прямо сейчас лечь спать? – тревожно спросил робот.

– Ты прям как моя домработница Нина, – фыркнул Арк.

Патрик повиновался (а куда деваться, когда ты всего лишь робот – второй пилот?) и запустил вращение. Спустя несколько секунд Арктур Финн плавно опустился на пол.

В последний раз взошел на капитанский мостик, пару раз крутанулся в кресле. Когда он окажется здесь в следующий раз, гонка за планеты будет в самом разгаре – тогда эмоциям будет не место.

Взглянул в иллюминатор, но не на Росс, а на крошечный каменистый спутник, что вращался на его орбите.

– Я собираюсь немного вздремнуть, ма, – прошептал он, касаясь пальцами толстого стекла. Этот участок был мертвым для всех видеокамер. В противном случае Арктур никогда не позволил бы миру увидеть свою слабость, услышать слово «мама» из его уст.

Для всех таблоидов он – «Безупречный Арктур Финн», первый претендент на победу в Кубке. Но сам для себя он всего лишь пятнадцатилетний неудачник, который пытается превзойти своего отца и вернуть мать.

Впереди ждало долгое путешествие в другую галактику. Впервые за всю историю Кубка пространством для гонки станет Большое Магелланово Облако в 164 световых годах от планетной системы Росс. Далеко, непредсказуемо, опасно.

Арктур хорошо помнил первое занятие в учебке. Лекция по «теории и логике игр» и слова инструктора о том, что кое-кто может не вернуться обратно. Следующие три месяца подготовки стали настоящим адом. Холеные руки Арктура покрылись мозолями от штурвала, а сам он превратился из нескладного тощего подростка в такого же нескладного, но покрытого равномерным слоем мышц претендента.

Но учеба закончилась, и теперь, болтаясь в безмолвном космосе, Арктур мог рассчитывать только на себя. Ну и на Патрика, который обещал сделать тот самый адреналиновый укол в сердце, если он все же не проснется.

– Хватит, – наконец сказал он себе. – Отправляйся спать.