– Я что-нибудь придумаю, – довольно улыбаясь, ответил он, забыв про истинную цель визита. Прайс извлечет из этого выгоду.

– Картер, почему ты распространяешь информацию о моем мире так легко?

– Нам нужно как можно больше союзников. Эфиром Стража мы с тобой смогли открыть границы Междумирья, эфир Защитника сделал тебя неуязвимым, но в этом мире сила становится не бесконечной, поэтому нам нужно поторопиться с поиском оставшихся четырех.

– Я знаю. Я нашел и отдал тебе три из них, один у тебя уже отняли власти. А ты их привлекаешь к нашим действиям.

– Их легко подкупить. Это надо сделать, чтобы не мешали.

Оливия сидела за компьютером и читала новости, когда пришло уведомление о поломке одного из приемников.

– Вайджер! Я поеду сейчас на станцию, отремонтирую приемник и вернусь! – предупредила она Вайджера.

Оливия села на черный мотоцикл, который как раз сливался по цвету с ее одеждой. В багажнике под сиденьем лежали необходимые ей инструменты. С ветерком Оливия мчалась мимо поля, за горизонт которого садилось солнце, обогревая колосья золотым светом. Припарковавшись возле дерева, Оливия пошла к поломанному приемнику.

Она открыла защитную крышку с помощью отвертки и стала осматривать поврежденные элементы.

– Неужели, – разочарованно произнесла Олив.

– Ну, что, Олив? – спрашивал ее Вайджер по тому самому девайсу, который они собрали на войне в мире Рэннокс.

– Сгорел диодный детектор, возни надолго.

– Езжай домой. Завтра мы вместе отремонтируем его.

– Нет. Я сама справлюсь. Да и потом, не хочу возвращаться, ничего не сделав.

Перед правым глазом был прямоугольный кристалл, обеспечивающий Оливии ночное зрение. Он работал благодаря электрическим зарядам. Этот материал мог под действием тока менять оптические параметры, то есть увеличивать изображение или уменьшать. Как линза. Силу тока можно менять благодаря ползунку, крепившемуся на виске. Подсветка регулировалась в зависимости от освещения, благодаря крошечному элементу, работающему подобно фотодиоду. Когда фотодиод ловит свет, он преобразует его в ток, от которого может работать микросхема. Но то, что стоит в этом девайсе, наоборот, перестает вырабатывать ток под действием света, а в темноте подает ток, чтобы кристалл подсвечивался бело-голубым светом, позволяя увидеть все, что прячется за темнотой.

Солнце село, а Оливия еще ремонтировала прибор. Она жутко устала, но, когда глаза уже не хотели воспринимать работу, Оливия поднимала голову вверх, смотрела несколько минут на звезды и снова принималась за дело. Она полюбила это место: здесь тихо, чисто и ничто не угрожает ее жизни. Но прошлое рано или поздно напоминает ей кто она. Сейчас люди, которых никто даже не пытается остановить, терроризируют человечество, ломают судьбы, и никто не знает, что они хотят в итоге получить. Она понимала, что совершенно ничего не может изменить. У нее теперь была одна цель – найти Анастейшн. Она знала, что сестра жива. С одной стороны, она хотела бы никогда больше не встречаться с ней, чтобы не подвергать опасности. А с другой – вернуть прежнюю жизнь. Она не знала планов Картера до конца, но слышала по радио, что поиски Аны прекратились. Это облегчило душу. В параллель ко всему ее мучала совесть. В родном городе война, а она спряталась в деревне. Олив хотела, просто жаждала дать им бой, предпринять хоть что-нибудь, но изменило ее кое-что. Вайджер, любовь к нему погасила огонь борьбы за неведомую никому справедливость. Если с ней что-то случится, то он останется в мире людей совершенно один. Он замается здесь, и тоска, гнев, боль не оставят его и вскоре сведут с ума. Поэтому Олив гнала мысли о разгромленном Монреале, враге Картере, предателе Тейлоре и об Эксплейнере. Это все в прошлом. Для них всех она мертва, а значит, вольна выбирать ту жизнь, в которой их больше не будет.

К двум часам ночи работа закончилась, Оливия собрала инструменты и уже хотела уехать, как вдруг ее что-то остановило. Она была уверена, что услышала голос. Минуту она стояла и прислушивалась, но вокруг тишина. Возможно, воображение сыграло с ней злую шутку. Но что-то заставило ее повернуться к полю. Ветер колыхал пшеницу, звезды ярко горели, природа вокруг будто пыталась одурманить или усыпить. Снова голос, уже громче и отчетливее.

– Отец? – спросила Олив и задумалась. – Что? Почему я это спросила? У кого?

Ветер поманил ее дальше в поле. Голос не послышался. Только не разобрать, что он говорит. Оливия руками касалась колосков, ей хотелось разбежаться и добраться до самого края. Невероятная радость накатила на нее.

– Да! Я иду к тебе!

Небо светлело от ярких звезд. Что-то подозрительное происходит. А не ловушка ли это? Она одна ночью среди поля и вдруг, кто-то решил ее позвать.

– Нет! – очнувшись, закричала она.

Голос затих, звезды не горели так ярко, и тьма стала давить на Оливию.

Она помчалась со всех ног к мотоциклу и на последнем бензине вернулась в деревню. На порог выбежал Вайджер. Он был недоволен столь поздним возвращением.

– Почему не ответила на вызов?

– Ты звонил?

– Да.

– Быть не может. Ладно. Довольно спорить. Вы поужинали?

– Да. Спасибо. Но в этот вечер я был один.

– Мне нужно кое-что рассказать тебе.

Оливия поведала ему о том, что произошло.

– Так, так. Кто-то переработал. Я говорил тебе, днем езжай.

– Я не шучу. Вайджер, ты же ближе ко всему этому. Ладно для меня, человека, это мистика и дурь.

– Я не могу найти объяснения. Не встречался с призраками людей. Я сомневаюсь, что тебя звал твой отец. Почему ночью в поле?

– Мне все это было до боли знакомо, будто я играла с ним на этом самом месте в день его гибели. Может, он хочет меня предупредить о чем-то?

– Оливия, мы же договаривались. Ты будешь жить здесь со мной долго и счастливо. Забудь обо всех «спасти». Не надо больше никого спасать. Мы с тобой стали изгоями, хотя преследовали благородные цели. Были героями, предателями, беглецами, осталось стать просто счастливыми людьми.

Макс вышел из своей комнаты. Оливия обняла его.

– Ты меня этим не задобришь, девчонка. После захода солнца я буду привязывать тебя к кровати.

Олив засмеялась.

– Ты же шутишь.

– Нет. Я никогда не шучу.

– Иди спать. Я дома.

– Думаешь, раз тебе двадцать один, так я позволю тебе бродить, где попало по ночам? – направляясь в спальню, сказал Макс. Оливия снова отреагировала на его слова смехом. – Я серьезно, леди.

Вайджер и Оливия еще долго разговаривали, лежа на кровати.

– Тебя невозможно усыпить, Вайджер. Ты, похоже, и вправду слушаешь меня.

– Усыпить? Сбежать надумала?

– Нет.

– Говори!

Вайджер начал ее щекотать.

– Нет! Куда бежать? – сквозь смех говорила Оливия.

– А откуда я знаю? Ты у нас таинственная стала.

– Стой! – Оливия крепко схватила его руки. – Я люблю только тебя. Знай это.

Вайджер лег.

– Я тебе верю. Из меня Кейд так истину вытаскивал. Правду говоришь быстро, а позже и врать больше не хочется.

– Ах, Кейд.

– Да, я тоже скучаю по нему. Но при этом счастлив. Он сказал всем свое слово. А что для тебя счастье?

Оливия легла рядом.

– Для меня? Жить здесь, дышать чистым воздухом, помогать жителям этой деревни. Я делаю это от души, и они платят нам тем же. Я счастлива, когда несу добро, и люди его принимают, и сами становятся добрее. Счастлива, когда вижу справедливое отношение ко злу и огонь в глазах работяги. Счастлива лежать рядом с тобой, чувствовать тебя, слышать трепет в твоей груди.

– Взаимно, Олив. Я тоже счастлив, что ты со мной. И еще больше я счастлив от мысли: нам не помешала граница между мирами, чтобы быть вместе.

– Спи спокойно. Я буду рядом, буду охранять твой сон.

Оливия поцеловала его. Вскоре они уснули и спали мирно до самого утра.

Оливия работала в амбаре, где сломалась система освещения, а Вайджер продолжил ремонт мопеда одного мальчишки. Мужчины работали, но время от времени предлагали Оливии помощь.