ему не на одной дуэли жизнь спас, опытного фехтовальщика заколов, да не был Егор

  отродясь дуэлянтом, извернулся как-то и ушёл от удара. Видать правильно говорят -

  мастеру не другого мастера боятся надо, а неуча. Увернулся Егор, саблю бросил, схватил

  дрын чей-то, из мёртвой руки выпавший (вроде показалось - Тихона то рука была) да и

  согнал с дороги офицера на обочину. Ну а тому и деваться некуда - провалился в снег по

  пояс, залопотал что-то не по-русски, да не стал Егор его слушать, разбил дрыном своим

  красивую голову французову, в платок бабий закутанную от холода.

   Долго битва шла, да всё равно закончилась - собрала смерть свою кровавую жатву.

  Все французы полегли, да и мужиков половина, считай, осталось. Посмотрели мужики и

  страшное зрелище им открылось: Всё место битвы, вся дорога ярко-красным залита, аж

  снега не видно. Трупы лежат на дороге, посиневшие, смотрят на них взглядом

  бессмысленным, да ужас на лицах застыл. Ужас и ярость. Жуть, одним словом.

   -Ну что, Василий, побили мы гадов-то? - спросил Михей, зажимая рукой невесть

  когда полученную рану на плече. - Что теперь-то делать будем?

   -Хоронить, знамо дело...- сказал Василий, сплёвывая кровь на землю. - Сможет

  твой Гнедко-то наших оттащить?

   -За раз не отвезёт, а так может, конь-то справный. А с этими што?

   -А ништо. Сбросим в овраг, да и ладно.

   -Как так ладно?

   А так и ладно. Хочешь хоронить - давай, копай могилу в мёрзлой земле, мне не

  жалко. А то весной, может, похороним, если волки их не сожрут.

   -Да что ты, Вася? Да как так? Чай тоже души христианские!

   -Слышь, Василий Петрович, - встрял в разговор Лука,- Михей дело говорит...

  И осёкся тут же. Как взглянул на Луку Василий, так и показалось Луке, что язык он

  проглотил, вместе с зубами. Неприятное, надо сказать, кушанье.

   -А кто их звал сюда? Сидели б дома, так и живы были бы, - сказал Василий, смачно

  помянув французовых предков.

   -Вася, да не хорошо.

   -А Ульянку убивать хорошо? В овраг, сказал. Волкам на прокорм и точка. А

  кровушку на дороге снегом засыплем, чтоб не ходили по ней все кому не лень. Чай, и

  нашей кровушки там не мало. Айда, мужики! Давай наших грузить, люди всё ж...

   -Айда, Василий Петрович. А только все ж не хорошо как-то...-сказал кто-то.

  И мужики взялись за дело.

   -Ну как знаешь, Василий, не мой это грех... - промолвил Михей, подводя Гнедка к

  полю боя.

  ...

  Так и пролежали французы в овраге до весны. Не тронули их волки, кому охота об мёрзлое

  мясо зубы ломать. А по весне сошёл снег, смыло часть склона, да и завалило мёртвые тела.

  Так они и остались лежать до поры-до времени, да срок им пришёл.