ему не на одной дуэли жизнь спас, опытного фехтовальщика заколов, да не был Егор
отродясь дуэлянтом, извернулся как-то и ушёл от удара. Видать правильно говорят -
мастеру не другого мастера боятся надо, а неуча. Увернулся Егор, саблю бросил, схватил
дрын чей-то, из мёртвой руки выпавший (вроде показалось - Тихона то рука была) да и
согнал с дороги офицера на обочину. Ну а тому и деваться некуда - провалился в снег по
пояс, залопотал что-то не по-русски, да не стал Егор его слушать, разбил дрыном своим
красивую голову французову, в платок бабий закутанную от холода.
Долго битва шла, да всё равно закончилась - собрала смерть свою кровавую жатву.
Все французы полегли, да и мужиков половина, считай, осталось. Посмотрели мужики и
страшное зрелище им открылось: Всё место битвы, вся дорога ярко-красным залита, аж
снега не видно. Трупы лежат на дороге, посиневшие, смотрят на них взглядом
бессмысленным, да ужас на лицах застыл. Ужас и ярость. Жуть, одним словом.
-Ну что, Василий, побили мы гадов-то? - спросил Михей, зажимая рукой невесть
когда полученную рану на плече. - Что теперь-то делать будем?
-Хоронить, знамо дело...- сказал Василий, сплёвывая кровь на землю. - Сможет
твой Гнедко-то наших оттащить?
-За раз не отвезёт, а так может, конь-то справный. А с этими што?
-А ништо. Сбросим в овраг, да и ладно.
-Как так ладно?
А так и ладно. Хочешь хоронить - давай, копай могилу в мёрзлой земле, мне не
жалко. А то весной, может, похороним, если волки их не сожрут.
-Да что ты, Вася? Да как так? Чай тоже души христианские!
-Слышь, Василий Петрович, - встрял в разговор Лука,- Михей дело говорит...
И осёкся тут же. Как взглянул на Луку Василий, так и показалось Луке, что язык он
проглотил, вместе с зубами. Неприятное, надо сказать, кушанье.
-А кто их звал сюда? Сидели б дома, так и живы были бы, - сказал Василий, смачно
помянув французовых предков.
-Вася, да не хорошо.
-А Ульянку убивать хорошо? В овраг, сказал. Волкам на прокорм и точка. А
кровушку на дороге снегом засыплем, чтоб не ходили по ней все кому не лень. Чай, и
нашей кровушки там не мало. Айда, мужики! Давай наших грузить, люди всё ж...
-Айда, Василий Петрович. А только все ж не хорошо как-то...-сказал кто-то.
И мужики взялись за дело.
-Ну как знаешь, Василий, не мой это грех... - промолвил Михей, подводя Гнедка к
полю боя.
...
Так и пролежали французы в овраге до весны. Не тронули их волки, кому охота об мёрзлое
мясо зубы ломать. А по весне сошёл снег, смыло часть склона, да и завалило мёртвые тела.
Так они и остались лежать до поры-до времени, да срок им пришёл.
