Джек помог Бикенсу дойти до машины, немного приобнв ег, посадил на заднее сидение, после чего сам уселся за руль, завел двигатель, и джип, рванув с места, помчался в сторону автострады.
Из-за постоянных пробок, в больницу они попали только через три часа.
– Без сотовой связи, словно без рук,– жаловался Джек,– Просто ужас,– он с тоской смотрел на свой телефон.– В городе твориться черте что, а узнать что и как нет никакой возможности. Проклятье! Что же делать?
Их джип стоял в общем патоке, медленно, словно черепахи, двигающихся машин. Солнце сильно припекало, пришлось включить кондиционер. Приятная прохлада освежила салон. Встречная полоса была так же забита машинами, в которых виднелись злые и потухшие лица водителей…
В больнице было полным полно народу, словно половина города вдруг резко заболела и решила поехать, обратиться к врачу и причем, в одну и ту же больницу. Все отделение хирургии было забито ранеными; кто с тяжелым и не очень, диагнозом. Никто из врачей не принимал без очереди, все были заняты, повсюду было столпотворение. Люди болтали все как один о страшном чудовище, убивших и покалечивших сотни людей. Может, они и преувеличивали, но, тем не менее, факт оставался фактом: Демон существовал и все о нем уже знали, и пересказывали друг другу, наверняка в искаженном виде. Джек Смолл растолкал недовольных его бесцеремонным поведением мужчин, которые расступались в стороны, но скорее при взгляде на Бикенса, в его перепачканной, полицейской форме, открыл дверь в хирургию, и зашел туда вместе с капитаном.
Неда Бикенса сразу же обслужили, при этом буквально засыпав вопросами о том, что правда ли в городе появилось чудище с рогами? Пока ему делали рентген, перебинтовывали ногу, намазав ее мазью, он нехотя, уклончиво отвечал на вопросы. Джек Смолл стоял у окна и молча смотрел вниз, на улицу. Поток машин не рассасывался. Люди все так же куда-то спешили или стояли на тротуаре, о чем- то оживленно разговаривая. Бикенсу так же обработали бедро и голову. На руке сделали сетку из йода.
Выйдя из больницы, Джек спросил капитана, куда его отвезти. Бикенс назвал адрес. Мужчины сели в машину. Вообще-то ему следовало бы ехать в участок, но он вдруг почувствовал себя разбитым и уставшим, что плюнув на все, решил ехать домой и немного отдохнуть, принять душ и сменить форму. Бикенс снял фуражку и вытер носовым платком мокрую голову.
– Сворачивай здесь направо!– сказал он Джеку,– И возле вон того столба притормози. Все, спасибо.– Нед благодарно пожал руку Смоллу, вышел из машины и осторожно, стараясь не наступать на больную ногу, поднялся к себе на второй этаж. Звук работающего мотора машины федерального агента затих где-то на соседней улице.
Зайдя в свою квартиру, Бикенс тщательно закрыл на все засовы входную дверь. Раздевшись до гола прошел в ванную, принял прохладный душ, переоделся в чистое белье и накинув халат, пошел готовить кофе, чувствуя, как глаза наливаются свинцом. Раньше кофе и сигареты были неотъемлемой частью его жизни. Но курить он лет пять как бросил и поэтому, оставалось лишь наслаждаться ароматным напитком. Налив горячий кофе в большой китайский бокал, капитан сел на диван, прямо напротив недавно купленного телевизора с большим экраном и по привычке попытался его включить. Но сколько не жал на кнопки пульта, телевизор не включался. Проверил батарейки. Вроде новые. И тут он понял: аппаратура, электроника, тоже не работает, так же как и сотовая связь. Кстати, как там связь? Он взял в руки телефон, набрал первый же попавшийся номер и убедившись, что связь так и не появилась, со злостью отшвырнул его в сторону. Потом присел на диван, облокотившись об мягкую спинку и расслабив мышцы уставшего тела…
Из своих сорока лет, Нед Бикенс двадцать отдал службе в полиции. Он имел хороший послужной список, безупречную репутацию и хорошие виды на отличную пенсию. Он был в прошлом женат, имел дочь, которой в следующем году должно было исполниться шестнадцать. Бывшая жена, после развода, переехала жить в другой город и забрала с собой дочь, которая любила отца больше матери. Пятый год Бикенс уже не видел ее. Последний звонок от дочери был два года назад. Тогда, Хенди позвонила ему и сказала, что живут они в Детройте. Мама вышла замуж и ждет ребенка. И добавила, что очень сильно скучает по нему. При этом, Нед слышал, как она плакала. Текли слезы и у него. Они долго еще общались, и Хенди пообещала позвонить ему в конце недели. Прошло две недели, но она так и не позвонила. Тогда позвонил он сам. Но телефон оказался выключенным. Бикенс звонил каждый день на протяжении всего месяца. После даже пытался пробить ее номер. Но все было тщетно. Телефон был зарегистрирован на мать. Наверняка, подумал он тогда, бывшая жена и была причиной того, что дочь перестала с ним общаться. – Ладно,– подумал он тогда,– может сама позвонит…
Капитан сидел, пил кофе и вдруг почувствовал, как сильно хочется курить. Нервы были ни к черту. Тяжелый день, каких у него еще никогда не было, измотал его в конец. Как умный, многое повидавший на своем виду человек, Бикенс чувствовал всеми своими нервными окончаниями весь ужас неотвратимого будущего.
Рогатый демон не выходил у него из головы. Его невозможно было убить. Пули его не брали его. Он с легкостью расправился с вооруженными полицейскими, поднял рогами машину. Кто это? От куда он взялся? Как вообще такое возможно? Капитан снова и снова прокручивал в голове всю картину произошедшего, чувствуя как страх, медленно пожирает его всего изнутри. Неужели эта тварь и на самом деле…Сатана, демон, пришедший в наш мир?! Что ему надо? Зачем он пришел?.. И главное…каким оружием его можно убить?
После долгих раздумий, капитан встал, подошел к бару и взяв бутылку крепкого рома, налил себе полный бокал. Сделав большой глоток, он поставил бокал на письменный столик и почувствовав вдруг, резко навалившуюся сонливость, встряхнул головой и пошел к себе в спальную. Там из шкафа он достал длинный, футляр, обитый черной кожей, вернулся обратно в гостиную, сел на диван, положил футляр перед собой, быстро расстегнул замки и откинул крышку. На дне лежала новая американская винтовка штурмовиков. Полчаса потратил он на то, что бы разобрать ее тщательно смазать и привести в боевой вид. Заодно он почистил свой полицейский кольт, положил запасные обоймы на стол, рядом с оружием и уже не в силах держать отяжелевшую, словно пудовая гиря, голову, лег сонно на диван…
Узкий луч солнца проскользнул сквозь не плотно закрытые занавеси, и скользнул по лицу спящего капитана. Было почти одиннадцать часов дня. Бикенс приоткрыл глаза и тут же зажмурился, прикрыв лицо ладонью. Он перевернулся на бок и попытался снова уснуть. Но неожиданно прогремевший на улице выстрел, заставил его быстро вскочить. Капитан замер, сидя на кровати, находясь еще в полудреме и ничего не соображая. И тут вдруг, в голове его всплыли все трагические события вчерашнего дня. Он резко вскочил и бросился, весь помятый и взъерошенный, к окну. Осторожно отодвинув занавесь, выглянул на улицу, и тут же в страхе, отскочил от окна. Он весь побледнел, почувствовав, как по телу пробежал неприятный холодок. Потом медленно вернулся обратно к окну и стараясь не задевать занавесей, взглянул в низ, под окна своего дома. Брови его полезли вверх.
– О господи!– вырвалось у него.
Несколько минут стоял он, не шелохнувшись, наблюдая за тем, что происходит на улице. Потом, схватив винтовку, бросился к балкону. Чуть приоткрыв дверь, полицейский пригнулся и бочком прошмыгнул вперед. Балкон был просторный и полностью закрытый. Лишь по бокам были оставлены небольшие щели. В эти щели он мог незаметно наблюдать за тем, что происходит в низу. Дрожа от волнения, чувствуя, как лоб покрылся испариной, Бикенс выставил перед собой винтовку и просунул дуло на несколько сантиметров в щель. Потом прицелился.
– Ради бога, не стреляйте!– услышал он вдруг рядом чей-то шепот.– Их тут много…
Капитан повернулся и увидел в щели соседнего с ним балкона смотрящие на него глаза.
