– Никогда облепиха не была такой вкусной, – признался Джеймс, и его глаза пьяно блестели, будто он пил вовсе не чай.

Стив, услышав подобный комплимент, покраснел, но смущённую улыбку скрыть не получилось. Он был согласен с Джеймсом. А ещё подумал, что губы Барнса потрясающие, идеальные, и не в облепихе тут, конечно, дело.

– Вот видишь, – мурлыкнул Джеймс, лукаво сверкая глазами, поглаживая лицо Роджерса кончиками пальцев, – это совсем несложно и даже приятно, да?

– Да, – тихо выдохнул Стив. Бессознательно потёрся щекой о ладонь, поцеловал коротко. Тут же посмотрел неуверенно, робко даже. Вдруг Джеймсу не нравится такое? Вдруг зря он с подобными вещами?

– Стиви, – судя по мягкому взгляду Барнса, его лёгкой улыбке и расслабленному выражению лица, он всё же был не против, – ты прекрасен. Всё отлично. Мы можем продолжить?

– Да! – Стив отлепился от чужой ладони, сбросил с себя морок. – Да, конечно!

Джеймс каким-то образом заставил забыть его, для чего они здесь и о чём говорили.

– Если тебе неловко отвечать на какие-то вопросы, то можем сыграть в «Холодно-горячо», – предложил Барнс, весело хмыкнув.

– Нет, – Стив с улыбкой покачал головой. Он уже взял себя в руки, включил голову, – то есть, можем, конечно, если ты хочешь, но давай как-нибудь в другой раз? Я отвечу прямо, всё нормально.

– Хорошо. Есть что-то, что абсолютно неприемлемо для тебя в постели? Что-то, что мы точно не будем делать?

– Никаких «золотых дождей» и чего-то подобного. Унижений, избиений или как это правильно назвать. Я не фанат физической боли, – последовал твёрдый ответ. – И… – Стив опустил глаза, – я не уверен насчёт… не уверен, что готов к полноценному сексу. То есть…

– Никакого проникновения, – подсказал Джеймс.

Он не был удивлён. Только в порно мальчики сразу же готовы были принять в себя члены всех мыслимых и немыслимых размеров. В жизни же мужчины, которые не имели гомосексуального опыта, или имели минимальный опыт, предпочитали начинать с чего-то попроще.

– И нет, меня это не обижает, – поспешно заверил Джеймс, успокаивающе поглаживая ладонь Стива, – мы говорим, обсуждаем и находим приемлемые для нас обоих варианты. Поиметь тебя поскорее в задницу – не моя цель.

– Х-хорошо, – Стив, казалось, приободрился, – тогда мы могли бы просто… начать просто с поцелуев? Чего-то такого, с чего всё обычно и начинается?

Джеймс понимал.

– Конечно, – он перебирал пальцы Роджерса, играл с ними, гладил, потирал небольшой бугорок на среднем пальце, оставшийся от ручки. – Будет классно. Тебе понравится. Это я тебе обещаю.

Стив украдкой кинул взгляд на Джеймса, который пристально наблюдал за ним. Стив очаровательно краснел, было в этом что-то невинное и волнующее.

– Поцелуи, объятия… Да, конечно, начнём с этого. Возможно я тороплюсь, – скажи, если это так, – но я обожаю тереться о тело партнёра. Меня это невероятно заводит, голову теряю от такого.

Джеймс говорил негромко, делая интонации вибрирующими, глубокими. Стив чувствовал себя околдованным. Всё, что он мог – затаив дыхание ловить каждое слово Джеймса, голодно следить за движением его губ.

– Но, – вдруг сбавил обороты Барнс и посерьёзнел, – я не люблю, когда мне держат руки. Знаешь, хватают за запястья, будто сковывают.

– Я понял, – Стив кивнул.

– И когда чересчур сильно тянут за волосы. Мне вообще-то тоже бывает больно, – Джеймс кривовато усмехнулся, будто желая сгладить свои же слова.

– Больно не будет, – Стив дотронулся до его руки, – обещаю.

– А ты? Есть что-то такое, – Джеймс забавно сморщился, – из разряда «б-р-р»?

– Мне не нравится, когда кусают и посасывают мочки или лижут ухо, – Стив тоже сморщил нос и безотчётно передёрнул плечами.

– Поцелуи тоже нет? – с улыбкой спросил Джеймс.

– Только без этих громких чмоков, от которых потом всё звенит, – уточнил Стив.

– Я тоже не особо люблю, когда трогают уши, – согласился Барнс. Задумался о чём-то, пожал плечами, – а вот когда ласкают шею – это да.

– Это определённо «да»! – горячо кивнул Стив.

– Могу я попробовать?

– Ты… то есть… – Стив растерялся и не смог скрыть этого. Смутился, зарделся, – д-да. Да, – ответил твёрдо, – да, Джеймс.

Джеймс тонко усмехнулся и наклонился ближе к Стиву. Повёл носом, вдохнув запах парфюма и ещё чего-то привычного, хорошо знакомого. Потёрся кончиком носа о кожу под краснеющим ухом, вызвав мурашки.

– Щекотно? – хихикнул Барнс, добавив щекотку от дыхания.

– Немного, – Стив подставил открытое горло, – но… приятно.

Джеймс мурлыкнул что-то, соглашаясь, и поцеловал. Стив будто впервые действительно почувствовал это: как крепко, но осторожно по коже скользят горячие губы, как тяжёлое дыхание обжигает, как тихие влажные звуки заставляют замирать и хотеть ещё. Щетина, царапающая и колющая, добавляла градус. Всё было по-новому, незнакомо и головокружительно. Стива захватило.

***

В тот вечер он не остался. С видимым трудом заставил себя оторваться от Джеймса. При мысли о том, что они всего лишь целовались и поглаживали друг друга, обнимаясь, а его это нешуточно завело и распалило, Стив в который раз за вечер залился краской.

Джеймс стоял в прихожей, сложив руки на груди, наблюдая, как Роджерс застёгивает куртку и проверяет, взял ли телефон. Его руки едва заметно подрагивали. Вообще, такого Роджерса – разморенного лаской, зацелованного, пылающего румянцем и с краснеющими следами от щетины – хотелось уволочь в спальню и никуда не отпускать.

– Может, всё же останешься? – спросил он ещё раз. – Обещаю, приставать не буду!

Стив с улыбкой покачал головой. Облизал припухшие губы и неуверенно посмотрел на Барнса:

– Это точно ничего, что мы… ну, не перешли сразу к делу?

Джеймс с беззлобной насмешкой взглянул на него. И вместо того, чтобы уверять в чём-то, оттолкнулся от стены, на которую опирался плечом, подошёл к Стиву, взял за руку и положил его ладонь на свою ширинку.

– Похоже, что мне что-то не понравилось или что-то разочаровало меня? Ну, что же ты молчишь, Стиви? – выдохнул ему в губы.

Хотел ещё что-то добавить, но запнулся: Стив сжал пальцы, погладил поверх жёсткой ткани. Джеймс расплылся в довольной ухмылке:

– Больше вопросов нет? – мурлыкнул он, дыханием касаясь губ Стива.

– Нет, – Стив не находил в себе сил убрать руку.

– Всё, – он заставил себя отступить от Стива, глаза которого потемнели, – иди. Напиши, как будешь дома, ладно?

– Да. Ладно, – с запинкой хрипло отозвался Стив.

– Пока, – Джеймс не удержался и чмокнул его в нос.

Стив смешно вскинул брови и удивлённо моргнул, улыбнулся:

– Пока. Я напишу.

Когда дверь за ним закрылась, Джеймс тяжело выдохнул и сжал себя через штаны. С этим нужно было что-то делать. Он отправился в душ.

***

Стив был очень осторожным, аккуратным. Поначалу складывалось впечатление, что он вообще боялся притрагиваться к Джеймсу, будто не был уверен, что его прикосновения могут быть приятны. Со временем Стив осмелел.

На самом деле его захватывала одна мысль о том, что Джеймса можно рассматривать, трогать, гладить, изучать. К счастью, Барнс был совсем не против такого пристального внимания.

В очередной раз Стив взял лицо Джеймса в ладони, погладил скулы, провёл аккуратно по спинке носа. Разглядывал черты, будто видел впервые. Так внимательно вглядывался в глаза, так бережно касался, что Джеймсу стало не по себе, у него никогда так не было – тактично, деликатно, но вместе с тем, не скрывая любопытства.

Стив улыбнулся и, не переставая поглаживать заросшие щетиной щёки, легко поцеловал. Не дал углубить поцелуй, скользнул губами по подбородку, к шее. Потёрся носом о дёрнувшийся кадык, выдохнул довольно. Погладил плечи, помассировал, а затем пальцами коснулся ключицы, виднеющейся из-под ворота рубашки.

– Мне снять её? – спросил Джеймс, расслабляясь от ласк.