Стив сухо сглотнул и кивнул, часто моргая.

– Это что-то противозаконное? – решил начать Барнс. Он чуть переместился, чтобы оказаться ближе к Стиву.

– Нет! Нет конечно.

– Что-то, что может нанести вред твоему партнёру? БДСМ-практики или…

– Нет, – Стив сжал в кулаке уголок одеяла, которым были накрыты его ноги.

– Что-то, что может нанести вред тебе? – продолжил мягко расспрашивать Барнс, внимательно наблюдая за реакцией Стива.

Роджерс, безусловно, был напряжён и нервничал. Возможно даже жалел о том, что затеял этот разговор, но Джеймс тихой сапой намерен был добраться до сути.

– Нет, я… не знаю. Я не уверен. Я… – Стив нахмурился, и его пальцы судорожно сжались. – То есть я…

– Все хорошо, – Джеймс положил свою ладонь на крепко сжатые пальцы. Погладил и продолжил негромко говорить, – ты знаешь, что это только между нами. Если вдруг ты не готов рассказать сейчас, то это не проблема. Я всегда тебя выслушаю. Всё, что ты захочешь и посчитаешь нужным сказать. Я хочу помочь и хочу, чтобы ты был счастлив. Ты же знаешь это, Стиви.

Джеймс улыбнулся, когда чужая рука под его ладонью расслабилась.

– Вот так, молодец, – Джеймс почему-то не мог замолчать, продолжал бормотать ласковую, успокаивающую чепуху. И смотреть, смотреть, смотреть на Стива. – Расслабься, Стиви, всё хорошо, тут только мы. Всё хорошо.

Стив изменился. Он будто наливался соком от каждого произнесённого Джеймсом слова. Будто светился изнутри, медленно разгорался от ласковой интонации, от похвалы.

– Ты, – Джеймс, почему-то тоже взволнованный, захваченный тем, что происходит между ними так внезапно, неожиданно и непредсказуемо, вдруг понял, – ты хочешь побыть слабым.

На самом деле, это было не таким уж удивительным желанием. Стив, по жизни будучи несгибаемым, ответственным и надёжным, даже за закрытыми дверями не мог позволить себе ослабить хватку. Не мог позволить себе расслабиться, потому что…

– Почему? – Джеймс выводил пальцами круги по шероховатой ладони. – Почему не сказал никому, что хочешь сбросить с себя всё это?

Стиву было страшно от того, как быстро Джеймс его раскусил. Увидел это в нём. Вытащил наружу то, что Стив так тщательно скрывал и старательно подавлял в себе.

– Нельзя, – пробормотал он, разжимая пальцы и переворачивая руку ладонью вверх. Смотрел, как Джеймс гладил линии на коже, и думал, как продолжить. – Я же мужчина, а это значит…

– Стиви, – пальцы скользнули выше – к запястью, – это не значит, что ты должен быть безэмоциональным бревном, которое не имеет право ни на нежность, ни на ласку, ни на удовольствие.

– Но ведь главное…

– Обоюдное удовольствие – вот, что главное. А не когда один взвинчен и напряжён настолько, что не может кончить. Говорить о личных, интимных вещах бывает неловко, знаю, но… Как же иначе другой человек узнает о твоих желаниях, если ты не поделишься ими?

– Это… стыдно. Что, если в ответ осудят или засмеют? – он неуверенно взглянул на Джеймса.

– Мне кажется, тут два варианта: либо ты без комплексов, и можешь говорить всё, что у тебя на уме, не парясь о том, как это воспримут. Либо ты безгранично доверяешь тому, с кем ложишься в постель. И тогда, во втором случае, ты не боишься, потому что знаешь, что тебя поймут и примут.

– Да, наверное ты прав, – кивнул Стив, внимательно слушая Джеймса. – Ты – первый вариант?

– Хм, – Барнс усмехнулся и дёрнул плечом, – да, пожалуй, можно сказать и так. Видишь ли, для второго варианта нужен кто-то, в ком тебя интересует не только тело.

– Если бы с тобой был кто-то из второго варианта, что бы ты делал?

– О-о-о, – Джеймс скатился по подушке ниже, взглянул на Стива весело.

Они вдруг захихикали. Как много лет назад, когда были ещё совсем зелёными, неопытными, но хотели казаться круче, чем есть. И это помогло Стиву расслабиться. Они же здесь вдвоём. Только он и Джеймс, никого чужого.

– Много чего. С партнёрами на одну ночь тоже можно хорошо провести время, ты не подумай, но… когда ты в постели со своим человеком, это уже не просто секс, – Барнс поскрёб затылок, задумавшись. – На первом свидании всё же, наверное, не стоит обсуждать все свои пристрастия и фетиши, но в чём проблема хотя бы в общих чертах обозначить, как и что ты хочешь? Это же будет не в форме ультиматума или сухих пунктов договора, можно сделать это… подать по-другому, понимаешь?

– Как?

– Что?

– Как бы ты это сделал, если бы оказался с новым партнёром в постели? – Стив сам удивился вопросу. Это всё алкоголь, поспешил убедить он себя. В нём просто говорит алкоголь.

– Я, – Джеймс посмотрел на Роджерса. Замолчал, раздумывая над чем-то, и, видимо, приняв решение, продолжил. – Мы бы начали вечер где-нибудь… в кафе или кино, или на набережной, или в баре, если партнёр не против. Просто говорили бы. Обо всём и ни о чём. Знаешь, все эти разговоры, когда вроде и не сказано ничего важного, но детали помогают узнать человека.

Сердце колотилось очень быстро, и во рту пересыхало. Джеймс внезапно почувствовал то самое волнение – приятное, будоражащее, лёгкое, как пузырьки шампанского. Он говорил негромко, не отрывая взгляда от Стива, который широко распахнутыми глазами смотрел в ответ. Зрачки были расширены, а дыхание – быстрым, поверхностным.

– И в какой-то момент мы бы оба знали, чем всё закончится. То есть… знали бы, что окажемся вместе, но… но это всё равно было бы волнительно, потому что, – Джеймс скользнул языком по губам. Стив отзеркалил движение, – потому что мы бы не знали, как именно это произойдёт, как мы к этому придём. Ведь мы бы ещё не знали друг друга с этой стороны. Нам бы только предстояло узнать тела друг друга, изучить, попробовать.

И уже в тот момент он понимал, что именно это и хотел сделать со Стивом.

– Мы бы оказались дома. В спокойной атмосфере, комфортной для нас двоих, чтобы можно было не торопиться, не бояться, что кто-то прервёт, помешает нам. Мы бы остались вдвоём.

Стив был пьян. Никогда ещё он не чувствовал себя настолько опьянённым. И никогда не видел таких гипнотических глаз и не слышал такого зовущего голоса.

– Сначала мы бы просто… просто смотрели друг на друга. Отводили глаза, потому что эта интимная атмосфера заставляет кровь кипеть и вместе с тем смущаться.

Стив вновь опустил глаза, дыхание перехватило от того, как ярко и близко сверкали глаза Барнса.

– Потом коснулся бы рукой. Просто приласкал.

Стив не смог сдержаться. Вздрогнул, когда чужая ладонь огладила руку. Джеймс замер, а после, не встретив сопротивления, провёл кончиками пальцев от плеча до локтя.

– Очень легко, но… – движение продолжилось, – но мы бы оба хотели оказаться ближе. Прижаться телом к телу, чтобы почувствовать тепло.

Его рука завершила движение по руке Стива, и скользнула на талию.

– Я остановился бы, чтобы дать возможность отступить, если это слишком, если… если другой человек всё же не готов, если передумал.

Сердце колотилось где-то в горле. Стив сухо сглотнул, но не пошевелился.

– Притянул бы к себе, – Джеймс подвинулся ближе и одновременно с этим потянул Стива на себя. – И просто дал бы ощутить, как близко мы находимся.

Дыхание Джеймса касалось щеки Стива. Тяжёлая ладонь обжигала даже сквозь ткань футболки. Запах чужого тела обволакивал, волновал. Стив знал, что должен поднять глаза. Он хотел этого.

– И, наконец, спросил бы… – Стив быстро вскинул взгляд. Джеймс никогда не говорил с ним таким голосом: низким, бархатистым и раскатистым, чтобы отражалось эхом где-то внутри. И таким взглядом – тяжёлым, пристальным, – не смотрел тоже. Стив облизал губы, не заметил даже, что дышал приоткрытым ртом. – Могу я тебя поцеловать?

– Да, – получилось почти беззвучно. Джеймс, смотрящий на губы Стива, скорее увидел ответ, чем услышал его.

Их лица находились напротив друг друга. Джеймс подался ещё чуть вперед, погладил большим пальцем уголок губ, и коснулся своими губами.

Стив не дышал. Замер, когда Джеймс поцеловал. Он действительно сделал это: приласкал, успокаивая, не заставляя, а потом ласково, осторожно поцеловал. У Стива что-то затрепетало внутри, сладостно и незнакомо. Джеймс ещё пару раз коснулся его губ короткими поцелуями и медленно отстранился, оставив на горячей щеке свои пальцы.