– Рука, – Стив не медлил с ответом. Напоследок, пока Джеймс перекидывал через него ногу, слезая, успел погладить гладкую крепкую задницу.

– Как пожелаете, мистер Роджерс, – Джеймс улыбнулся и открыл ящик тумбочки, чтобы взять смазку.

– Хочу целоваться, – Стив следил за каждым его движением.

– Без поцелуев я тебя и не оставлю. А, сейчас, подожди…

Прихватил упаковку салфеток и аккуратно утёр лицо Стива.

– И вот тут ещё немного… вроде бы всё. На волосы не попало. Я снайпер.

– Ещё какой!

Джеймс откинул использованные салфетки и лёг сбоку.

– Готов, Стиви?

И прежде чем коснуться члена, погладил Стива по животу и ногам. Прижался губами к плечу, поцеловал выше – шею, нижнюю челюсть и щёку. Стив задержал дыхание, когда влажные от смазки пальцы коснулись всё ещё разгорячённой кожи. Развёл ноги шире, и впервые, пожалуй, даже мысли не мелькнуло, что это как-то стыдно или распущенно, или нужно быть скромнее и терпеливее. Стив хотел пальцы Джеймса, тепло Джеймса, нежность и ласку Джеймса, которой он так щедро и охотно делился со Стивом. Стив хотел Джеймса себе, для себя, целиком и полностью. В тот момент, когда губы Джеймса накрыли его губы, всё остальное перестало иметь значение.

***

Стив позволял всё больше и больше. Себе он, наконец-то, позволял неприкрыто реагировать, когда хорошо и когда что-то не нравится. Начал говорить. Начал слышать своё тело, позволял себе наслаждаться и дарить наслаждение. Джеймсу же он позволял то, что несколько месяцев назад представить себе не мог даже в самых смелых мечтах.

Барнс поставил его на колени прямо напротив зеркала.

Вышел из ванны, замер в раздумьях посреди спальни, а потом, весело хмыкнув, стянул полотенце с бёдер. Стив даже не пытался скрыть, что его внимание – целиком и полностью – сосредоточено на обнажённом Джеймсе.

– Иди ко мне, детка.

Стив, ни слова не говоря, поднялся с кровати и подошёл. Джеймс кинул полотенце на пол, ногой поправив ткань. Кивнул головой. Стив, по-прежнему молча, опустился на колени и потянулся к ещё мягкому члену, болтающемуся между ног Джеймса.

– В другую сторону, – Барнс, отвечая на удивлённый взгляд, пояснил, – лицом к зеркалу.

Стив помедлил. Он никогда не был эксгибиционистом. Не получал удовольствия от наблюдения за кем-то. Если, конечно, речь не шла о Джеймсе.

– Давай же, детка, – Барнс тем временем обошёл его и встал за спиной.

А последующее Стив плохо помнил. Настолько сознание было затуманено. Отрывочно появлялись и исчезали яркие картинки: Стив, стоящий на коленях, и Джеймс, прижимающий его к своей груди. Ласкающий плечи, грудь, живот и, наконец, пах с уже эрегированным членом. Джеймс, навалившийся на спину, заставляющий опереться руками о пол. Джеймс, толкающийся и трущийся членом между ягодиц и бёдер. Беспрестанно надрачивающий при этом текущий член самого Стива. И, наконец, искривлённый в предоргазменном стоне рот. И белёсые капли на полотенце. Жаркое частое дыхание на взмокшей спине. Влага, рассекающая поясницу и ягодицы. Смешавшееся в усталом, но благодарном поцелуе дыхание. «Ноги затекли. Ох, чёрт, кажется колено хрустнуло!» – привычный, родной Барнс. И это всё захватило Стива, унесло.

Джеймс что-то творил с ним. Не только с телом. Что-то большее.

***

Они знали друг друга и знали настроения друг друга. По одному взгляду, без слов могли понять, что чувствует другой.

У Стива выдалась тяжёлая неделя, он был выжат морально. И был бесконечно благодарен Джеймсу за заботу и нежность, но что-то не отпускало внутри. Интуитивно Стив понимал, что что-то не так, что нужно что-то… он сам толком не знал, что именно.

И Джеймс, конечно, видел, что пружина внутри Стива вот-вот не выдержит. Ни привычная ласка, ни мягкость не помогали ослабить давление. Джеймс крепко задумался над тем, что же может сработать. Может, пришло ему в голову, стоило зайти с другой стороны?

Началось всё привычно. По крайней мере, Стиву так казалось. Джеймс был внимателен и нежен. Целовал Стива, гладил по волосам, шее, плечам. Стив стоял перед ним на коленях. Он не был одержим идеей отсасывать Барнсу так часто, как это возможно, вовсе нет. Стив, пожалуй, просто был одержим Барнсом.

Вот и в этот раз, оказавшись перед Джеймсом на коленях, Стив начал возбуждаться, хотел быстрее перейти к главному.

Джеймс выпрямился, и Стив было потянулся за ним, но Барнс вдруг сжал пальцы на его нижней челюсти, вынуждая остаться на месте.

Стив неуверенно взглянул снизу-вверх и выдохнул шумно: Джеймс смотрел оценивающе, жадно и горячо. Так, как умел только он. Никто и никогда не смотрел на Стива настолько осязаемо, чтобы взгляд ощущался всей кожей.

– Ты – жадная ебливая шлюшка, Стив.

Стив замер, а потом задрожал. Он должен был сказать что-то вроде: «Что ты несёшь, Барнс?!», «Как ты смеешь?!», но вместо этого почему-то опустил глаза в пол, сглотнул сухо.

– Сучка, – Джеймс довольно улыбнулся, увидев реакцию Стива. Широко лизнул щёку, задев уголок губ. – Только и думаешь о том, как бы поскорее взять в рот, да? Отвечай, – сжал пальцы сильнее и коротко дёрнул Стива на себя. Носом провёл от скулы до виска, прижался губами.

– Д-да, – пробормотал Стив.

То, что он испытывал в тот момент… это не было унижением. Джеймс никогда бы не сделал то, что унизило бы Стива, то, что причинило бы ему боль или нанесло вред. Это был стыд. Никогда ещё Стив не испытывал такого стыда за себя, потому что ему нравилось. Он ужаснулся тому, насколько он испорчен, и насколько сильна похоть, овладевшая и его разумом, и его телом. Это было сродни удара плетью. И вместе с тем внутри что-то отпускало, давало дышать.

– Хочешь его? – Джеймс глаз не спускал со Стива. В такие моменты все эмоции и мысли Стива отражались на его лице. В такие моменты Джеймс мог читать Стива, как открытую книгу.

– Хочу, – прошептал он, бросая быстрые просящие взгляды на Барнса.

– Разве так просят жадные до членов шлюшки вроде тебя? – издевательский тон никак не вязался с ласковыми прикосновениями. Это успокаивало и заводило ещё больше. Джеймс просто дразнил, играл.

– Я… – Стив шумно выдохнул. Прикрыл глаза и не заметил, как вцепился пальцами в колено Джеймса. Голос только едва заметно дрожал, когда Стив произнёс то, что от него ждали, – я хочу твой член. Разреши отсосать тебе. Пожалуйста. Пожалуйста, Джеймс.

– Послушная шлюшка, – такой Стив сводил с ума. – Моя любимая детка, – ласково мурлыкнул Барнс в приоткрытые губы.

Стив сразу же ответил на поцелуй, голодно и жадно, будто Джеймс не касался его целую вечность.

– Давай же, Стиви, – когда воздуха в лёгких уже совсем не осталось, Барнс отстранился и, не отдышавшись толком, вновь прижался губами к чужой щеке, – ты заслужил. Возьми его в рот, давай.

Надавил на шею сзади, склоняя голову к паху. Стив без малейшего сопротивления поддался сильной руке, лежащей на загривке, и уткнулся Джеймсу между ног. Потёрся лицом, выдыхая жарко, и принялся иступлено целовать, прямо так – сквозь ткань.

– Давай же, детка, – Барнс застонал глухо, сжав зубы, – не тяни. Ты же хочешь, чтобы я кончил тебе в рот?

– Да! – Стив содрал штаны до щиколоток и бросил взгляд с поволокой на Джеймса, прежде чем насадиться ртом на его член.

Это заставило застонать и Стива, и Джеймса. Они оба слишком долго тянули и слишком долго хотели. Джеймс не был уверен, что продержится долго. Знал, что Стив любит ласкать его член, играть с головкой и яйцами, но сейчас Джеймс не был настроен на долгий отсос. Всё это завело его больше, чем он ожидал от себя. Стиву нужно было лишь посмотреть на него единожды, чтобы он тут же взмок весь. Стив имел над ним такую власть, о которой, кажется, даже не подозревал.

Если Джеймс что-то и мог назвать «отсос с душой», то это был определённо он. Стив каждый, каждый раз наслаждался минетом, как в первый. Ловил кайф от наслаждения Джеймса, и сам заводился невероятно быстро, стоило только взять в рот и услышать первый негромкий стон Барнса. Стив так любил делать Джеймсу хорошо, так любил член Джеймса, эмоции Джеймса, так любил…