— Ясно, — Лисенок завернулся в покрывало. — Ну, я тогда посплю.

Лейв улегся рядом с любовником. Стриженый затылок, длинная шея, заблудившийся луч Хелль коснулся тонкого стерженька позвоночника и ненадолго задремал между лопаток.

За окном листья все еще подрагивают под затухающими порывами западного ветра. Завершая круг, Умершая сестра тонет в море Лотоса. Прошивая красным золотом лучей*, ее сменяет ликование Ницневин, несущей день.

*

— Блять! — Мама-Кувалда крепко приложилась коленом о дверцу аэрокара. — Финн, в багажнике есть манипуляторы, а мы тут раком корячимся с этими триебучими клетками! Вот нафиг надо?!

Они снова грузили бестий в салон.

— Дайне-букэ, я не засуну их в багажник: там нет вентиляции, — бывший циркач стоял на своем как марсианский дуб.

— Тогда двинься вправо, я перехвачу, а потом назад и медленно… Ну оторвать тебе все и сразу, — филирийка закатила глаза. — вправо — от меня!

Вопреки пассивно-агрессивному сопротивлению им удалось запихнуть клетки в конец салона, потирая ушибленную конечность Шанди отдала манипулятору сумку и устроилась рядом с Лисом и флюшкой.

— Знаешь, напарничек, а я рада этому. Игдрасиль видела только на картинках, а тут живьем посмотрю. Думала, что кэп захочет там уединиться с твоей задницей. Ан нет — даже близнецы полетят…

Она справилась с собой и стала прежней Мамой-Кувалдой: добродушно-насмешливой и готовой помочь. Поникшие плечи распрямились. Рот, еще вчера сжатый до желваков на скулах, снова извергал полушутливую нецензурщину. Только взгляд так и не вернулся к состоянию Будды. Он стал жестче.

— Плазма, мать моя высокоэнергетическая, — не успевшая пристегнуться, филирийка вцепилась в подлокотники, когда капитан поднял аэрокар в воздух и, набирая высоту, заложил вираж на северо-запад к стоянке яхт. — Кэп, тебе (я так поняла?) живой старпом не нужен… Ладно бы ремни срабатывали на автомате, а то в дорогущих машинах — все вручную, — ворчание продолжалось, пока она не защелкнула замок.

Лис посмотрел в окно. Дом показался ему утомленным путником, присевшим отдохнуть в тени дерева, потрепанного предосенним ветром.

«Прощай».

На стоянке их встретили спокойные деловитые близнецы: темно-русые гривы собраны в хвосты, куртки из кожи аэроската застегнуты до горла. Грузовой шлюз открыт, тележка ждет у трапа. Возни с клетками при выгрузке было намного меньше. И через несколько минут Грифон, управляемый Навни, протаранив облака, поднялся в экзосферу**. Стараясь рассмотреть Паллант с высоты 3000 км, Лисенок прилип к иллюминатору. Глубокий сапфировый цвет моря Лотоса, острые клинья изумрудных полуостровов, а сверху, над ними, растрепанное кружево облаков. Далеко на западе от Рогаланда сформировался белоснежный облачный вихрь, смотрящий в космос неумолимо-равнодушным оком. Завтра ночью любимое дерево Ренановых Сердечек снова согнет ураган…

— Эйа, а почему — море Лотоса? — он привычно обратился к циркачке. — Там что-то нимфейное плавает?

— Нет. Форма похожа на лотос, — с готовностью отозвалась та. — Вот смотри.

Вытащив откуда-то из-под пестрого сарапэ развертку, она быстро отыскала нужную картинку и развернула голограмму. Над проходом между сидениями, медленно вращаясь, повис Паллант. Море, разделяющее два огромных континента, охватывало всю планету и действительно напоминало лотос, обращенный цветоложем к югу, чашечкой — к северу. На некоторых сапфировых лепестках виднелись коричневатые пятнышки островов.

— Мы летим на север, сюда, — Эйя выхватила фрагмент и кинула его в Лиса.

Перед изумленным оборотнем возник архипелаг из шести гористых островов: один крупный и пятеро помельче, к юго-востоку от главного.

— Это и есть Архипелаг ящеров. На самом большом — любимое поместье нор Хейдов. Там живут собратья Сладенькой. Там Красный Лес и реки с чистейшей водой… — она свернула голограмму посмотрела на Лиса. — Я понимаю, почему капитан решил отвезти нас туда перед… перед… — растерянный взмах руки.

Эйя встала и пошла назад, к покрытым мелкоячеистой сеткой клеткам и сидящему рядом мужу. Все знают, что ждет этот набранный по воле случая экипаж. Даже если удача возьмет их под свое крыло, и Август проиграет гонку — никому не известно, чем закончится полет фрегата в бездну неистовства сверхновой… Сейчас у них есть возможность забыть об этом. Ненадолго.

Лис отвернулся к иллюминатору. Грифон стремительно снижался. Игдрасиль приближался, грозя угольно-серыми пиками с ярко-алыми брызгами на уступах. В редких долинах брызги превращались в озера свежей крови, лижущие острые обломки скал. Сюда уже пришла осень.

Стоянка яхт на главном острове казалась крошечной: расположенная на срезанной верхушке голой скалы, она могла вместить не более двадцати крупнотоннажных посудин и пяти аэрокаров одновременно. Оставив циркачей и Шанди мудохаться с клетками и напрочь проигнорировав близнецов, Лис осторожно заглянул за край. Сквозь замызганные клочья облаков скала уходила отвесно вниз, где ее подножие исчезало в осеннем буйстве Красного леса.

— Осторожно, не свались. — Поцелуй в макушку. Перехватившая поперек груди рука осторожно тянет назад. — Ты не слишком ловок в человеческом облике.

— Чего думаешь — я полный дебилоид?! — оборотень решил обидеться на такое обращение. — Тут ведь живут эти чертовы страхуилища! Как насчет обезопасить от попасть к ним на завтрак? Целиком, канешн, вряд ли сожрут, зато понадкусать могут, — вывернув шею, он старался смотреть на риконта с вызовом. Но когда ты ниже больше чем на два фута, да еще притиснут здоровенной лапищей к широкому торсу, получается как-то не очень. К тому же прижавшийся к пояснице член начал проявлять ощутимую, даже сквозь плотную куртку, активность.

— Пусти меня, — громко заявил Лисенок. И вывернулся из объятия, не забыв случайно сжать капитанские яйца.

— Дроны.

— А?..

Если бы на зеленой радужке не плясали серебряные искры, Лисенок решил бы, что Лейву нор Хейду поебать на его дразнилку.

— Дроны отгонят бестий от твоей костлявой тушки, — наследник Великого Андиотра позволил себе пошутить. — Пошли.

Два аэрокара опустились на угольно серую площадку. Три андроида ловко и быстро выгрузили клетки на тележку, поразив Шанди до витиеватых выражений. Финн крутился рядом отдавая ценные указания:

— Нет! Эту наверх, там беременная самка…

— Не волнуйся ты, — Эйя ласково погладила его по плечу, — Черти Палланта отнюдь не фарфоровые чашки.

Свалив пожитки на другую тележку, возглавляемая капитаном компания двинулась по прорубленной в скалах тропинке к Охотничьему домику. Примостившиеся где-то высоко на уступах деревья роняли под ноги остроконечные резные листья. Каменные стены расступились внезапно и шедший в полушаге позади от капитана Лис ожидал увидеть строго прямоугольное здание, где вместо стен — окна…

В узкой долине на берегу реки стояла островерхая избушка из замшелого марсианского гранита без единого оконца. Только на втором этаже притулилось нечто похожее на лоджию или эркер. Справа три водопада рушились со слоистых угольно-серых камней, сливаясь в ровное стремительное течение. Поток, неоново-голубой в середине, у берегов казался глубоко-черным: за века неширокая речка вгрызлась в скалу. А вокруг колыхалось, полыхало, кипело алое…***

Перебравшись по горбатому каменному мостику (тележку с клетками раза три тряхнуло, и бестии выразили свое недовольство резким пощелкиванием), путешественники добрались до входа. Оказалось, это не один домик, а два. Во второй, одноэтажный флигель, отправились андроиды с клетками, сокрушенно вздыхающий Финн и шепчущая что-то успокаивающее Эйя. Остальных капитан повел в другой дом. Лис понял одно — у него сломалась фигелка. Сколько можно биться нижней челюстью о различные твердые поверхности, разевая в изумлении рот?! Стоящий в центре холла-гостиной стол был выточен из цельного камня, а точнее: у него спилили верх, открыв лазурно-неоновые разводы, переходящие в иссиня-черный. Столешница казалась застывшим потоком текущей за гранитными стенами реки. ****