Лисенок перекатился на бок под пламенеющим покрывалом арахфилума. Среагировавший на движение парящий светильник немедленно окружил спящего теплыми лучами, подождал немного и, убедившись, что данный объект не собирается вставать, вернулся к Лейву.

Опершись коленом о край кровати, риконт приподнял тонкую ткань. По смуглому бедру оборотня медленно стекала белесая струйка. К ней примешивалась тонкая, не толще волоса алая линия.

— Медпомощь!

Рев разметал в пыль сонную безмятежность.

Лиса от испуга подкинуло: он уставился на капитана.

— А?..

Зуммер известил о прибытии подноса с аптечкой.

Не произнеся ни слова, Лейв открыл контейнер со стандартным набором: «пистолет» с нанитами, «пистолет» с обезболивающим, «пистолет» с универсальным молекулярным модулятором клеточного стресса. Два первых были немедленно разряжены в сонную артерию ничего непонимающего Лиса.

«Звездная пыль» действует на всех одинаково…

— Прости, — он приобнял недоумевающего любовника. — У тебя кровит. Боль ты не почувствовал из-за афродизиака.

— Я и сейчас ее не чувствую.

— Значит, действие еще не закончилось. Прости, Тору.

Склонившись к Лису, Лейв лизнул острую скулу. Терпкость красного апельсина заполнила рот, заставляя сожалеть и радоваться одновременно: «Пусть не слышу твой запах, зато знаю, каков ты на вкус: пряный, сладкий с легкой примесью горечи, нотками корицы и жгучей кислинки. Твой вкус — твое воплощение; отражение твоего характера; твоей натуры».

— Я хочу тебе кое-что показать. Подожди немного.

Развернувшись в сторону висящего неподалеку светильника, капитан жестом поманил его к себе. Тот мигнул и, подлетев поближе, замер. Обратное движение руки — и светильник, медленно затухая, опустился в дальнем углу.

— Он настроен так, чтобы реагировать на определенные движения, а не зажигаться и гаснуть по хлопку, как в остальных помещениях, — глядя на озадаченную мордочку Лисенка, Лейв усмехнулся. — Мне так удобнее.

— Нифига не знал, что так можно.

— Здесь — можно.

«Снова говорок пилота-внутрирейсовика. Значит, ему действительно не больно»

— Наружный обзор.

«Смотри, Тору!» — телепатический импульс пронзил мозг оборотня.

…Лисенок завертел головой.

«Чо за херня?! Чертов проебонт! Мало ему жопу трахать, решил еще и мозг выебать, — мысли метались в голове чокнутыми белками, хватившими пару стаканов «звездеца для ливера». — Куда, его неебическую мамашу, смотреть?!»

Растерянного Лиса подхватили под мышки и развернули к задней стене каюты. Или к тому, что минуту назад было этой стеной.

Справа бесконечно тянулось ввысь облако. В отблесках многочисленных светил оно резко меняло тона от жженой умбры до желтой охры. Слева был виден только насыщенно-горчичный край другого пылевого скопления. А в центре безграничного пространства темного кобальта рассыпался рой звезд, в самой глубине которого обманчиво манил золотистым сиянием огромный магнетар Тальесина.

Стена превратилась в гигантский панорамный экран.

Лис оцепенел, застыл; забыл дышать, думать. Осталось только зрение — перед ним во всем своем равнодушном великолепии выстроился в торжественной мессе мирозданию Вестерлунд Прайм.

Лисенок нашел в себе силы вдохнуть, закашлялся и, повернувшись в широком кольце рук капитана, заглянул в лесную зелень глаз.

— Это что? Какая-то трансляция?..

— Нет. Я поднял бронированные экраны.

— Получается тогда?..

— …Алмазное стекло, модифицированное наночастицами тория.

— То есть, я вижу то, что вижу. И мы действительно тут. В смысле там…

Мозг отказывался воспринимать происходящее и генерить правильные вопросы.

— Мы пересекаем границу Сторожевых столбов и собственно Вестерлунда. Кстати, здесь недалеко гоночная трасса. Когда-то, я был чемпионом… Ворота Тангейзера, то есть — ноль-портал, отделяющий Федерацию от Империи — у нас за спиной, — риконт старался объяснять оборотню, не покидавшему ранее владения Восседающего на Лучезарном Престоле, как можно понятнее. — Прямо первый из центральных сетевых порталов — Медуза-1. Называется так потому, что задав координаты, можно попасть в нужную точку. Направления — словно змеи, растущие на голове мифической горгоны. А Ницневин и Хелль — ее Умершая Сестра справа, — он махнул рукой в сторону того, что казалось Лисенку голубым бриллиантом на синем бархате. Скоро мы туда прилетим.

— А?.. Какие еще ворота? Вы так называете портал, — до Лиса стало потихоньку доходить.

— Его так назвал сам Тальесин во время своего первого полета на фрегате Хаока в Вестерлунд. 30 ноября 4950г. перед тем как устремиться в неведомое, он вспомнил арийскую легенду, сложенную в древние времена на Земле, о миннезингере Тангейзере. Воин и поэт, любивший вкусную еду, хорошее вино и красивых женщин, он скрылся до скончания времен то ли в гроте своей возлюбленной — богини Венеры, то ли в пещере, ведущей в иные миры. И никому не дано знать, где теперь пребывает великий бард, чьи стихи и музыка были столь прекрасны, что высшие силы отпустили ему все грехи, заставив зазеленеть деревянный посох надменного иерарха…*

Капитан откинул со лба Лиса спутавшиеся пряди челки.

— Они направлялись в неизвестность и не знали, что их ждет: новая жизнь, мучительная гибель, медленное угасание в немой пустоте. Ушедший в портал, отлично снаряженный Имперский флот сгинул. Тальесин и его соратники искали место, где риконты и моды могли бы обрести независимость, жить по своим правилам…

Лисенок снова заглянул в бездну, полную звезд. Капитан развернул перед ним картину прекрасного в своем безразличии мироздания.

Пульсарам, магнетарам, Сторожевым столбам и туманностям нет никакого дела до риконтов, модов и homo sum. Они рождаются, живут, умирают по законам, которые нам не дано постичь до конца. Как землянин Тору Генко может вклиниться в непознаваемый механизм Вселенной? Или все-таки может?..

Как думаешь, Лис?

— Но зачем алмазное стекло? Ведь достаточно внешних камер, — он не мог осознать: нафиг оно сдалось устанавливать на фрегат настоящие обзорные окна, закрывать их противометеоритной броней и защитой от жестких космических излучений, когда можно приткнуть несколько камер и если надо — поднять шторки объективов и получить голограмму где припрет позыриться.

— На Хаока-alter постоянно подключены восемь камер. Если возникнет необходимость посмотреть, можно развернуть изображение или подконнектиться к интерфейсу, — хриплый баритон звучал мягко, даже мечтательно.

— Получается, это нужно только для…

— Для того чтобы выйдя ненадолго из пузыря, полюбоваться видом с балкона, — смешок над ухом напомнил спокойный рокот прибоя летним вечером в Кобэ.

— Но ты… ты отдал голосовую команду! Как так вообще можно?! — оборотень пришел в себя, в голове сформировалась туча вопросов, которые градом посыпались на спокойно обнимающего его риконта.

— Подключившись к управлению, ты становишься самим кораблем. Голос дан животным и человеческим существам, он — неотъемлемая часть каждого из нас. Так почему не научить фрегат слушать?

— Хераси! Так получается — можно сказать этой посудине: а ну пшла в пузырь; курс — жопа мира. И все само пошкандыбает куда надо?

Слова вырвались сами собой, и Лис тут же пожалел о сказанном, но слишком велико было желание подколоть наследника Великого Дома. Задрал уже своим умничанием! Легенды травит, судьбу Обитаемой Вселенной вершить собирается, а еще у него светильники слушаются голосовых команд и окна для того, чтобы тыриться на звездочки в свободное от безделья время!

— Если отдать именно такой приказ, то корабль останется на месте или окажется там, куда ты его отправил. — Дыхание коснулось уха, в голосе чувствовалась усмешка. — Не все так просто. Настроить голосовое управление бронированным шибером в одном помещении достаточно легко — почти также, как двери в каютах. А если мы хотим управлять кораблем только голосом, придется полностью переписать интерфейс, изменить конструкцию космических судов. Да и нужды в этом пока нет.