Дверь плавно отъехала в сторону…
На койке лежал черно-бурый лис***. Он лениво повернул голову на шум: рубиновые глаза озорно блеснули навстречу капитану; два пушистых хвоста чуть шевельнулись, подрагивая белыми кончиками, и по роскошному меху прокатилась волна бликов от парящего под потолком светильника.
От этого зрелища Лейву стало свободно и весело. По жилам заструился огонь, но не всепоглощающим пожаром, а кротким теплом, исходящим от камина в охотничьем домике.
— Хитрец! Впрочем, чего еще ждать от генко, — серебро в глубине темно-зеленого взгляда искрилось навстречу рубиновому сиянию. Капитан неторопливо уселся напротив, достал из нагрудного кармана куртки серьгу. Таинственный холод изумрудов, зародившихся сотни тысяч лет назад в земных глубинах, отразил теплый лучик светильника, робко скользнувший по гладко отполированной грани. Лис нарочито равнодушно смотрел, как покачивается прикрепленный к ободку круглого верхнего камня длинный нижний. Он даже не соизволил тявкнуть.
— Послушай меня, Тору, — Лейв положил драгоценность на койку и взял с зависшего у правого колена подноса один из странных сосудов, — ты знаешь, что к тебе в руки попало украшение, принадлежавшее Тальесину-первопроходцу?
Он пригубил кровавую жидкость.
Лис вытаращился на движущийся вверх-вниз кадык — по нему медленно, цепляясь за белесую щетину скатилась и исчезла под воротником-стойкой тяжелая капля.
Капитан напоминал ему вампира из страшных сказок Европы, которые ему рассказывал зимними ночами много где побывавший папа-Акихито, а Лисенок, блестя глазенками из-под термо-одеяла, требовал еще.
— Это одно из лучших вин Палланта. Его делают из плодов, название которых тебе ничего не скажет, — риконт читал его как открытый на развертке файл. — Вы, лисы-оборотни, очень любопытны. Так не хочешь узнать, почему я уверен, что эту серьгу когда-то носил сам Тальесин? Может, перекинешься в человеческий облик? Заодно и вино попробуешь. — Стекло звякнуло о металл, жидкость цвета темной крови медленно стекала по прозрачным стенкам горлышка. — Ты есть будешь? Миску на пол поставить?
«Чертов проебонт, да он просто стебется!»
Лис не выдержал. Презрительно фыркнув, он демонстративно положил мордочку на передние лапы и прикрыл глаза.
— Ладно, фырфырка, как тебе угодно, — серебряные искры вспыхнули ярче. — Учитывая ненависть твоего народа к моему, вряд ли ты бывал в храме на острове Хонсю, иначе ты бы видел портрет Тальесина-первопроходца, где мой предок изображен с этим украшением. До отбытия в Вестерлунд он подарил (в знак дружбы) одну из серег тогдашнему Императору, а взамен получил перстень с цейлонским аметистом, который передавали в царствующей семье из поколения в поколение. Когда я увидел у тебя серьгу… там на Филире…
По разорванной половине лица словно прошла волна землетрясения: косые линии шрамов на мгновение превратились в зигзаги — казалось, еще немного и сросшиеся края разойдутся, обнажая мясо. Здоровая сохраняла спокойствие мертвеца.
Серебро искр растаяло в темно-зеленой бездне.
«Какие секреты спрятаны на дне этих жутких глазищ? Да что с тобой происходит, кэп?»
— …Я решил, что это одна из многочисленных копий, которые делают как придворные ювелиры моей матери на Палланте, так и в Императорских мастерских Земли. Но там используют синтетические камни, — Лейв откинулся на стену, теперь обе половины лица неуловимо иронично улыбались, — А для изготовления украшения по заказу андиотра риконтов, в свое время, были куплены натуральные изумруды. И как все природные камни они имеют определенные дефекты. Это значит, мастеру пришлось подбирать их не только по каратности, цветности и прозрачности, но и с идентичными потемнениями, вкраплениями и так далее! Тебе понятно, Тору?!
Лисенок навострил уши, из-под полуопущенных век короткой алой вспышкой мелькнуло любопытство.
— Сначала я подумал, что это просто одна из дорогостоящих подделок, максимально приближенных к оригиналу — такие обычно предназначены в подарок исключительным особам. — Полушутливый тон, напряженный взгляд — жуткий контраст. — Но потом я увидел вот это…
Риконт поднялся с койки. На раскрытой ладони лежала серьга: верхний камень был повернут обратной стороной; на ободке изнутри отчетливо читалась строчная «t»…
— Когда началось массовое изготовление копий, все мастера негласно решили, что это первая буква имени Тальесин. И «исправили» «ошибку» ювелира, изготовившего оригинал. На всех, гуляющих по обитаемой Вселенной репликах, стоит прописная «Т». — Холодный изумруд отражался в рубиновом пламени взгляда оборотня. — Только нашей семье известно — это первая буква слова «tempus». Означает — время… Тальесин-первопроходец считал его ласковым чудовищем, баюкающим своих детей сказками, обещаниями залечить раны, пока те не уснут, не начнут грезить, а затем медленно, кусок за куском пожирающим их. Клеймо в виде строчной «t» оттиснули по его приказу.
Нащупав прокол в левом ухе Лиса, капитан застегнул швензу.
— Так-то, Тору Генко, несчастный, всеми обиженный оборотень и одновременно владелец редчайшего сокровища обитаемой Вселенной! — В голосе мелькнула улыбка. Из темно-зеленой вынырнули и снова и вновь заплясали задорные искорки. — Имперские чиновники умудрялись в течение тысячелетий не замечать твой народ, поэтому меня не удивляет, что какая-то мелкая сошка из личной сокровищницы Восседающего перепутала коробочки. Рыба гниет с головы…
«Кому я лгу, Лис? Тебе? Себе? Нам обоим??? Если верить невнятному предсказанию Оракула Дома Хав, серьга не случайно попала в твои руки».
Лейв нарочито оглядел оборотня. Тот повел ушами, сел и, наклонив голову набок, уставился на риконта. Уголки черных губ слегка приподнялись, придав острой мордочке лукавое выражение.
Игра будет забавной.
Мужчина сгреб животное в охапку, устроил у себя на коленях.
— Давай посмотрим, где у тебя в этом облике эрогенные зоны?
Придерживая Лисенка одной рукой под меховым брюшком, он провел другой от загривка к хвостам. Зарывшись в пушистый блестящий мех, пальцы осторожно почесывали крестец. Оборотень вздрогнул, передние лапы топтались по отглаженным брюкам.
— Нравится? А если попробовать так?..
Не прекращая ласкать свою «жертву» там, где у нее в человеческом облике была поясница, капитан потянулся к белому «галстуку» — Лис, часто задышав, вывалил из пасти язык. Глядя на откровенно поплывшую мордаху, мужчина чмокнул влажный черный нос… Оборотень вдруг взвился в воздух, две пушистые белые кисти мазнули капитана по лицу… и через мгновение ему на колени лицом вниз рухнул Тору Генко.
— Вот это удача!
Лисенок почти мгновенно сообразил, что он лежит на животе, кверху голой задницей. К сожалению ключевым тут было слово «почти» — огромная лапища недвусмысленно надавила чуть пониже лопаток, лишив возможности удрать. Оборотень физически ощущал скользящий по его беспомощному телу насмешливый взгляд — он оставлял на коже горячие следы.
— Сегодня я выиграл…
Хриплый баритон касается чуть заостренного уха, заставляя его покраснеть… Легкий укус в шею; дыхание, обдает щеку изысканно-терпким ароматом вина. Лис снова пытается вырваться и получает смачный шлепок по ягодицам.
— На твоем месте, да еще в такой позе, я бы не дергался, — улыбка в голосе звучит аккордом Ми-мажор.
«Блин — какое у кэпа сейчас выражение лица? Рваную сторону опять всю перекосоебило?..»
Риконт, утешая, поглаживает «обиженную» задницу; рука, медленно опускаясь, подразнивает ложбинку — большой палец легонько надавливает на вход…
— Тору, ты подготовил для меня это место?..
Тягуче-плавные ласки заставляют Лисенка сжаться, а затем расслабиться от удовольствия. Рука капитана собирает яички в горсть — искусные пальцы осторожно их перекатывают. В голове оборотня, меняя тона от слепяще-белого до опьяняюще-бордового проносятся разноцветные всполохи. Он медленно поворачивается, изгибаясь в спине под невозможным для человеческого существа углом, ему хочется увидеть, как серебряные искры всплывают из темно-зеленых бездн; хочется коснуться тонких темно-розовых губ, почувствовать жесткую нежность шрама; и вдохнуть медленно, до боли в легких, смешанный с томной плюмерией горький миндаль.
