Лейв разглядывал профиль оборотня: выпуклый лоб; длинные пряди челки; тонкий нос; темно-алые губы — они такие мягкие… с пряно-цитрусовым привкусом сицилийского апельсина. Он невольно облизнулся.
Ты помнишь, как клялся после краха первой экспедиции, когда пожертвовал Гилдом — никогда больше не делить постель с мужчиной, Лейв нор Хейд?
«Не только ты нарушаешь данные себе обещания, Лис…»
Когда-то давно, в другой жизни Оракул Дома Хав предсказала ему неожиданную помощь в решающем деле со стороны иноземца — итогом гадания была «Гебо». Пророчица тогда не смогла точно прочитать руны. Нервно смешав их, она спрятала набор в специальную шкатулку, растерянно взглянула на Лейва и сказала: «Я не знаю, кто это: он не похож ни на риконта, ни на мода, ни на homo sum. И скорее всего, он или она никогда не бывали в Вестерлунде! Видимо, поэтому руны не отвечают. А сама я вижу только лисицу — животное, обитающее на Земле. И еще… Не знаю — поможет или нет, но у того существа будет изумрудная серьга Тальесина. Прости, высокий дайн…».
«Девочка-лисичка, прекрасная Пат Беленус оказалась ошибкой. А ты, Тору Генко, кто ты такой? Почему мне так хорошо рядом с тобой? Так спокойно и легко — словно в детстве, когда согретые звездой Ницневин, созревали в садах сицилийские апельсины…»
Он встал с койки и подошел к Лису.
— Иди ко мне…
Он приподнял оборотня за подбородок, прижавшись к темно-алым губам, снова ощутил знакомый пряно-цитрусовый вкус…
«Если бы мы пришли с тобой в апельсиновую рощу весной — все цветы мечтали бы коснуться твоего тела лепестками, ибо кожа твоя нежнее и прекраснее ткани из арахфилума. Если бы мы пришли туда в начале осени — созревшие плоды падали бы к твоим ногам, а потом, когда ты вонзишь зубы в сочную мякоть, с губ стекали бы кисло-сладкие капли. Я бы сцеловывал, слизывал их с твоей шеи. Там, под деревьями мы бы горели в объятиях друг друга ярче тысячи звезд белой ночи Палланта. Если бы только… Если…»
Лисенок вывернулся и хотел было, хлопнув в ладоши, приглушить свет, но Лейв ему не позволил.
— Я хочу тебя видеть. Твоя кожа восхительна…
— У мамы она была светлая… А я как отец — смуглый, — оборотень смутился и уткнулся носом в широкую твердую будто скала грудь.
— Сегодня мы пойдем чуть дальше, Тору. Ты согласен?..
— А?..
Он стоял, прикрыв глаза, прислонившись к мощной фигуре, и бездумного наслаждался прикосновениями: руки капитана шарили под свитером; блуждали по лопаткам; легонько сжимали ребра. Это успокаивало, заставляло отступить вечное чувство страха… Лис не понял, как он оказался обнаженным, как его уложили на койку, только когда капитан подхватил его под колени и, согнув, развел ноги в стороны, он заерзал, пытаясь вырваться, но был прижат тяжелым телом, а приоткрывшиеся губы смял жесткий шрам. Все куда-то унеслось: панель интерфейса мигнула размытыми огоньками и пропала; сизые стены каюты поблекли и растворились в лазурном сиянии. Остались только кружащие голову ароматы — горький миндаль и нежная плюмерия; да терпкий полынный привкус кожи, заставляющий желать большего, чем поцелуи и поглаживания. Оборотень коротко тявкнув, ухватился за крепкую шею, когда в него осторожно проскользнул палец… И удивился — почему не больно?.. Вдруг из какой-то точки внутри понеслись по нервам дикие всполохи блаженства, проникая в каждую клеточку… Держась одной рукой за шею любовника, Лисенок потянулся другой вниз и нащупал твердое, горячее, текущее влагой — в ответ уверенная ладонь легла на его собственную уже изнывающую без ласки плоть.
Он распахнул глаза и утонул в темной зелени ответного взгляда…
Лейв хлопком приглушил свет и набросил на оборотня одеяло — пусть спит. Стоя под струями воды, он усмехнулся — Лис снова отвлек его. Надо все же рассмотреть серьгу…
Осторожно опустившись рядом с койкой, он расстегнул швензу и вернулся обратно в душевую. Небольшой светильник, повинуясь жесту, подлетел ближе — Лейв долго и тщательно разглядывал оба камня; затем повернул верхний ограненный «розой», взглянул на внутреннюю сторону ободка. На потемневшем от времени металле была отчетливо видна буква «t»…
Звездный ветер, рвущий мирозданье
Увлекает в пустоту и вечность.
Рок жесток, и к черту покаянье —
Он тебе давно назначил встречу!
Ты не сможешь, скрывшись, раствориться
Где-то во Вселенной равнодушной —
Там где верить ничему не нужно.
И прожить остаток дней как птицы,
Что не жнут, не сеют и не пашут,
А парят беспечно над лугами.
Этот мир навеки стал бы нашим —
Песней рек с цветными берегами…
*
«Время… „Корабельный день“ сменяет „корабельная ночь“. Мы постоянно следим за временем: считаем годы, месяцы, дни, часы, минуты, секунды… Зачем? Мы все равно не можем им управлять. Когда мчимся на сверхсветовой — оно движется вспять; перейдем на около-световую — пойдет как положено. Но переходы продиктованы не нашими желаниями, а маршрутом, планом полета и многими другими обстоятельствами. Так почему мы постоянно следим за временем? Попытка создать иллюзию контроля? Или страх того, что не знаем: сколько осталось?..»
Из дневника Шанди (Альмадены) Голдблюм.
Комментарий к Часть 7 * арт, вдохновивший на создание персонажа http://cs622230.vk.me/v622230538/49c68/VcwHq-eVyr0.jpg
А так мог бы выглядеть ящер http://cs7011.vk.me/v7011334/11655/NNMzajd29Z0.jpg
в мире, созданном автором, этот титул означает, что капитан причисляет Шанди к военной аристократии Федерации Вестерлунд.
кому интересно ЧЗХ – ходить сюды;) http://magiachisel.ru/KartyTaro/VseKartyZnacheniya.aspx там же можно узнать значения других карт, которые упоминаются ниже: Паж Кубков, Висельник. Для того чтобы не вынести себе мозг на фиг и навсегда, автор пользуется наиболее традиционными толкованиями :D:D:D
http://www.medicalj.ru/diseases/psychiatrics/1171-bipolyarnoe-rasstroistvo
====== Часть 8 ======
Полет фрегата Хаока-аlter, направление — ноль-портал возле звезды Менкент, 5815г.
Лис не сразу понял — что не так. Он проснулся; облизав губы, зевнул во весь рот; прогнулся, потягиваясь, и уселся на койке. Капитана в каюте не было. Оборотень уже собрался забросить постельное белье в утилизатор, но рука замерла на полпути к кнопке и сама потянулась к мочке левого уха. Где серьга?! Он носил ее с тех самых пор, как простился с Землей, привык, что длинный камень качаясь при каждом движении, задевает шею. И сейчас мозг отчаянно сигнализировал ему об отсутствии обычных ощущений. Дерьмо! Скомканные тряпки полетели в угол.
«Какого ёкая кэп забрал ее?!!!?!»
Вдруг, Лисенка поманил тусклый огонек надежды. Поминая демонов Они, он перетряхнул кучку белья, осмотрел пол вокруг койки. Взгляд, то угасая, то вспыхивая медно-красным, метался по небольшому помещению, пока не зацепился за оставленный риконтом поднос со сладостями. Возле блюда с макаруни мигала зеленой единицей свернутая в трубку развертка. Дернув за уголок, он открыл сообщение: «Серьга у меня. Вниз не спускайся. Я приду к тебе через час после окончания вахты близнецов. И подготовь свою прекрасную хризантему». На кобальтовом фоне послания закружились один за другим жуки-бронзовки; превращаясь постепенно в мерцающие огоньки, они сложились в форме глаза. Глаз подмигнул и с легким хлопком исчез. Выпавшая из рук развертка свернулась трубочкой и покатилась в сторону душевой.
«Да он издевается! Поиграть решил?! Чтоб тебя Иттан-момэн* задушила!»
Затолкав наконец грязное белье в утилизатор, оборотень замер посреди каюты. Верхняя губа вздернулась, обнажая белоснежные зубы. Рот растянулся в ехидном оскале.
Генко и кетцунэ тоже любят игры.
«Тебя будет ждать сюрприз, высокий дайн!»
Одеваться Лис не стал.
Риконт шел к оборотню не с пустыми руками — за ним следовал поднос с курицей терияки и двумя сосудами: в переплетенных словно корни неведомого дерева стеклянных трубках** колыхалась жидкость цвета темной крови.
