На самоочищающейся поверхности панели медленно исчезала «Иса»…

*

…Лейв поставил на поднос опустевшую менажницу и взглянул на часы: вахта Тору и Шанди закончилась двадцать три минуты назад. Значит, близнецы сейчас лежат в «гробах». Самое время обыскать их каюту: он хотел это сделать сразу после нападения марсиан на Лиса, но отвлекся…

Оборотень завораживает тебя?

Среди личных вещей близнецов помимо четырех пар тяжелых ботинок, разверток, битком набитых всевозможной порнухой и прочей ерундой, обнаружился целый арсенал холодного оружия. Один за другим капитан открывал небольшие контейнеры и доставал чехлы, ножны… Чего там только не было! Смертоносные навахи; клювовидные марсианские керамбиты, разрывающие плоть в клочья при выдергивании из раны; простые, практичные пуукко; длинные кинжалы-бебуты, чьи позолоченные долы украшали тонкие черные линии узоров; незаменимые в ближнем бою клинки танто…

Маньяки!!!

В последнем контейнере он обнаружил несколько гаррот и понял, что доблестные марсиане «заботились» о своей потенциальной добыче — иначе бы Навни душил Лиса во время драки в коридоре струной с вплавленными в нее алмазами, а не кевраловым шнуром.

Сложив арсенал в одну из сумок, капитан покинул каюту. Опустошенные контейнеры остались валяться на полу.

Сразу по прибытии на станцию «Конкордия-aeterna» он намеревался просмотреть все известные данные по «веселой парочке».

Бой-баба хакер; дрессировщик, сумевший приручить самых опасных ящеров Палланта; беглянка-пророчица; близнецы-убийцы; и Он… то ли Паж Кубков, то ли Висельник, то ли Колесница.

Как тебе «команда мечты», Лейв нор Хейд?

Закинув сумку в свою каюту, он спустился вниз: методично поглощая лиловый виноград, Шанди что-то писала; сидя за низким столиком, Лисенок с набитым ртом увлеченно болтал с Эйей — растянутый свитер сполз, открывая дельтовидную мышцу и небольшой крепкий бицепс…

Риконт усмехнулся — сегодня будет новая интересная игра.

У него есть для нее время.

Пока — есть.

Лис жевал что-то похожее на сублимированную курицу, когда почувствовал у себя на плече огромную лапищу.

— К-х-х… Прекрати меня пугать! — глаза было полыхнули медью, но тут же погасли. — Извини, высокий дайн…

— Ты называешь меня согласно этикету, а сам не носишь корабельную форму, — серебряные искры сверкнули в ответ.

— Да ее тут никто кроме тебя и Шанди не надевает, — Лисенок возмущенно оскалился. — И потом, у нас ведь не военный корабль? Или я не прав?..

— Нет, ты прав. Это частное гражданское судно.

Голос идеально ровен, взгляд абсолютно спокоен. Капитан равнодушно смотрел на Лиса сверху вниз, лукавые искры погасли. Инстинкты оборотня взвыли в тоске и тревоге — он вспомнил хищный силуэт фрегата на фоне станции «Гиппа III»…

Что еще тут есть помимо водного душа, бассейна с золотыми рыбками и кучи всякой еды?..

Всплыл в памяти клубящийся туманом заброшенный карьер в спецзоне Филиры и проклятье слепого безумца, сгинувшего в его бездне…

Каждый из нас это видел и помнит.

Тогда почему мы так легко пошли за тобой, капитан?..

Легкий укус в шею вырвал Лисенка из вихря мыслей.

— Тору, вернись к нам.

— А?..

Оборотень нервно вздрогнул.

В глубине лесной зелени снова вспыхнуло серебро. Капитан сидел рядом (когда только успел!), рваная сторона лица весело улыбалась, здоровая — неподвижна.

— Идем.

Уверенные руки подхватили Лисенка под мышки и поставили на ноги.

— Эйя, будь добра, собери нам перекусить, — держа Лиса обеими руками, риконт задумчиво оглядывал стоящие на столе кушания, — жареного аэроската, макаруни, пару кусков «красного бархата» и бутылку воды «Красный лес». Мне тут недавно прочитали лекцию по биологии оборотней: они только и делают, что охотятся, спят, едят или спариваются.

Лисенок обиженно фыркнул, попытался вырваться, но ему аккуратно завели руки за спину и подтолкнули к лестнице. На верхней площадке их догнал отправленный бывшей циркачкой поднос.

В каюте оборотень сразу принялся уплетать аэроската: ну а что — ему даже не дали поесть! Сбросив куртку, капитан уселся напротив, закинул ногу на ногу и прикрыл глаза.

Оборотень настороженно покосился на расслабленную фигуру.

Да какого ёкая ему надо, в конце концов?!

Забив на загадочность, Лис открыл бутылку и отхлебнул прямо из горлышка.

— Дай сюда.

Изумленный оборотень, привстав, протянул риконту воду, и тот бережно принял ее. Он пил медленно, смакуя каждый глоток, так пьют выдержанное вино из семейных погребов.

— Если у меня будет время, я отвезу тебя в охотничий домик в Красном лесу — он стоит в горах на берегу самой чистой во всех обитаемых мирах реки…

Лицо абсолютно неподвижно, лишь из-под светлых ресниц мягко светится радужка цвета лесной зелени — манит, притягивает, гипнотизирует… Лисенок стряхнул наваждение.

— Ты чего, приставать сегодня не будешь?

— А ты хочешь? — обе половины лица улыбнулись, только на изуродованной на мгновение жестко скривился шрам.

— Просто привык.

Лис обхватил себя руками за плечи. Чертов свитер — все время сползает!

— Расскажи мне: откуда у тебя эта серьга, — взгляд распахнут и прям, от игривых искр не осталось даже отблеска.

— Тебя интересует подобная хрень? — оборотень сжал собственные плечи, глаза полыхнули алой злостью, но она быстро угасла, сменившись спокойным свечением красной меди. — Это вроде как личный подарок Императора, его мне передали… — пальцы нервно теребят разлохмаченные петли. — Я не знал, какую фигню засунули в эту коробку с вензелем, просто забрал ее с собой. Вдруг там что-то ценное — можно будет впарить кому-нибудь… А когда увидел серьгу, решил носить ее и помнить: никогда не играй за деньги; никогда не связывайся с власть имущими! Но если нет работы и очень хочется жрать, весь пафос летит к свиньям собачьим!..

Руки обессилено упали на койку, взгляд помутнел.

— Тору, можно взглянуть? — тихо, почти нежно.

— Неа.

Лисенок вдруг подался вперед:

— Я тебе всю свою биографию выложил, исповедался как католик перед падре, а ты мне о себе ничего не рассказал! — он подмигнул и, состроив невинную мордочку, уставился на риконта.

— Что ты хочешь узнать? — Лейв принял правила игры.

— Почему ты сначала попытался залезть на меня, а потом спокойненько спал себе на соседней койке? — любопытство, присущее кетцунэ и генко, вырвалось наконец наружу. — Тебя привлекает мой запах или как?..

— Тору, превращение аденоидов в излучатели частично повлияло на обоняние. Мой вид различает запахи довольно слабо, — теперь уже капитан подмигнул Лису. — Тоже самое со слезными железами, которые функционируют у нас как сенсоры. Они производят достаточно влаги, чтобы не пересыхали глазные яблоки, но плакать мы не можем. За все приходится платить.

— Ничоси… — оборотень повел носом, пушистые ресницы взметнулись вверх, медно-красный блеск глаз стал ярче. — У нас с чутьистостью все нормально, и плакать мы можем. Получается, что циркач-полукровка не реагирует на меня из-за неработающей нюхалки… А он тебя слышит? Ну, ты пробовал с ним общаться?.. — Лисенок вытаращился на риконта, нетерпеливо ожидая ответа.

— Не думаю, вряд ли у него сохранилась эта способность. Меня интересует другое — каков примерный процент homo sum, реагирующих на тебя подобным специфическим образом? — в глубине лесной зелени снова весело вспыхивали серебряные искорки; лицо стало чуточку мягче; даже рваные шрамы казались более гладкими. Мужчина откровенно развлекался.

Первый раз оборотень видел капитана таким — почти… счастливым? Не позволив себе податься обаянию столь неожиданной перемены, он раздраженно фыркнул:

— Я все статистические таблицы оставил в «Последнем приюте» на Филире. Знаешь, сто пятьдесят лет их составлял, каждый день вносил новые данные, а потом потерял, — он откинулся на стену каюты, надулся и нарочито уставился на дверь.