«Счастливо оставаться!»

Мама-Кувалда вышла из душа. Теплые струи воздуха приятно овеяли тело, осушая капли воды. Оглядев себя в зеркало, она провела рукой по бритой черепушке: отросла щетина. Надо бы пройтись лазером… Похуй — это может подождать. Филирийка вскрыла вакуумную упаковку с одноразовым комплектом белья: оно ей нравилось своей практичностью. До вахты оставалось еще полчаса.

Она открыла блокнот.

«Из-за увечья выражение лица капитана определить очень трудно. Какая половина проявляет его истинные чувства, настроения, мысли? Здоровая правая? Разорванная левая? Ясно лишь одно: Лейв нор Хейд двулик, но не двуличен».

Она закрыла блокнот.

…Лейв смотрел, как филирийка, нарочито выпрямив спину и крепко держась за перила, поднимается по лестнице.

«Шанди-Альмадена… А ты молодец! Взломать пароль из ста тридцати трех знаков за один час дано не каждому. Только наша Мама-Кувалда „забыла“ о двух вещах: все, что происходит — пишется в логах; а главное — остается полоса пропускания информации, характерная для каждой нейрофункциональной киберсистемы. Ты наследила, дайне-букэ. И сделала это намеренно. Теперь ты ждешь мою реакцию. Я тоже жду — когда будет вскрыт файл с материалами первой экспедиции…».

Он перевел взгляд на черную гладь бассейна: подсветка погасла. Легкий всплеск: возле лиловых камней мелькнула в воздухе гофрированная золотистая вуаль: рыбки ждали корм.

— Черви в ассортименте.

Минут через пять перед капитаном появился поднос с менажницей. Первая порция полетела в воду…

*

…Фрегат Хаока-alter был реконструирован и переоборудован в рекордные даже для риконтов сроки.

Лейв и Гилд… каждый словно утратил часть себя; словно что-то умерло в них; растворилось, исчезло, осталось в безбашенном прошлом. Они не просто повзрослели. Казалось, будто отчаянно-веселые кузены: гонщики и охотники, любимцы своих соплеменников и модов, кумиры поколения превратились в автоматы, предназначенные для единственной цели — захватить кусок звездного ветра. Бесконечные полеты на верфь межпланетного космодрома «Гемера» возле Палланта пришли на смену лихим оргиям; долгие совещания с учеными и инженерами — рискованным засадам на бестий в угодьях «Игдрасиля»; консультации со специалистами по нейрокибернетике — гонкам сквозь Сторожевые столбы Вестерлунда.

Любовники жили в резиденции «Адалин Сияющая» на берегу моря Лотоса. Огромный дом, возведенный на остром обрывистом мысе, казалось, парил над черной скалой сверкающим додекаэдром из отполированных алмазных плит. Внизу лизали скалы темно-сапфировыми языками волны; на закате из них выпрыгивали навстречу бледным лучам Умершей Сестры летающие медузы. Архитектурный бриллиант в оправе высокого неба и отполированного солеными водами камня был подарком Олава любимой супруге на двадцатую годовщину свадьбы…

Сестры Гилда отбыли в Империю на смену брату — к матери, отказавшейся несмотря на трагическую гибель супруг, покинуть пост посла, и теперь кузены в редкие свободные дни бродили по светлым комнатам неприкаянными тенями. Ночевали они в разных покоях. Только когда у одного просыпалась и, злобно зашипев, вонзала ядовитые зубы в сердце тоска, он шел к другому, прихватив с собой «звездную пыль»…

Спустя ровно восемь лет, пять месяцев и семнадцать дней по Палланту после убийства, совершенного Августом Беленусом, Лейв и Гилд провели первый тест-драйв обновленного фрегата Хаока-alter. Результат превзошел ожидания. Корабль пронесся по кольцевому маршруту Паллант-Гиена-звезда Ницневин-Паллант на рекордной скорости. Обшивка выдержала сверхвысокие температуры. Два измученных сердца снова счастливо бились в унисон. Вернувшись домой, они впервые за восемь лет, пять месяцев и семнадцать дней занялись любовью. Они не смогли дойти до дверей. Шедший позади Лейв, тихонько обнял друга, прижался щекой к щеке. Гилд, накрыв сжимающие его руки своими, повернулся навстречу изуродованным губам… Не размыкая объятий, не прекращая влажные взаимные ласки ртов, они опустились в мягкую травяную постель. Рваная рана на лице, рваная рана в душе, разбитая в мелкое крошево прошлая жизнь… Сегодня им впервые удалось собрать осколки и сложить слово «нежность». Она струилась мягким зеленым светом глядящих навстречу друг другу глаз; стекала согревающими обволакивающими струями с кончиков пальцев на вжимающиеся друг в друга тела и разливалась под сиянием тысячи звезд белой ночи Палланта.

— Срочное сообщение. Срочное сообщение. Отправитель — Эдна, — традиционно механический голос оповестил вошедших в холл обнаженных, глупо улыбающихся любовников.

— Читай, — голос Гилда не отличался от голоса интерфейса.

— «Август Беленус прибыл на территорию Федерации».

Нежность душ рассыпалась мелкой крошкой.

Яд и ярость поглотили ее.

Навсегда.

Сидя за рабочим столом своего кабинета в ночной рубашке, Великий Андиотр залпом проглотила второй бокал настойки из хвои молодой пихты Северного материка. Этой ночью ей было плевать на этикет. Когда растрепанная, недопроснувшаяся, но одетая, как положено, дайне Коринна доложила о том, что кузены вошли в здание, она все же приказала интерфейсу подать палантин.

— Зачем?

Лейв был холоден и зол.

— Присаживайтесь и присоединяйтесь, — Эдна поправила съехавшую с плеча золотистую ткань и разлила по бокалам ядовито-зеленую жидкость.

— Нет.

Лейв был резок и тверд.

— Как угодно, мальчики, — правительница проглотила еще одну порцию. — Официально причины следующие: первая — нанести дружеский визит Дому нор Хейд; вторая — инспекция концессий в Сторожевых столбах; и третья по счету, но не по значению — родственный визит. — Бокал летит куда-то в сторону, швырнувшая его рука сжимается в кулак, сверкающие аметистовым ногти впиваются в ладонь. — Ему, видите ли, необходимо навестить свою любимую сестрицу-посла!.. Садитесь, разговор будет долгий.

Кузены опустились в кресла напротив усталой женщины: словно замерзая теплой летней ночью, она то и дело поправляла палантин из арахфилума, соскальзывающий со скульптурных плеч.

— Наш просветленный предок Тальесин привел риконтов и модов в Вестерлунд, создал основные законы Федерации, летал в рискованные экспедиции, но иногда поступал как полный приду… истинный романтик, — Эдна слегка смутилась, — Он вообразил, что между нами и подданными Восседающего (чтоб его!) воцарятся вечный мир и гармония! И теперь — помимо Торгового Договора — мы имеем Нерушимое Соглашение, составленное первым Великим Андиотром и утвержденное им совместно с Бьярдом-Альриком LVII, согласно которому границы открыты. Я нашла в архивах официальные записи бесед Тальесина с Гудвардом, сделанные накануне отлета последнего в Империю, где он пытался возражать против столь открытой политики. Но переубедить этого идиота… идеалиста, — под влиянием настойки побегов молодой пихты правительнице становилось все сложнее подвергать цензуре свою речь, — было невозможно! Вы отлично знаете, что риконты обязаны проводить имперские суда через Ворота Тангейзера! На базе «Конкордия-aeterna» возле Менкента, наши дежурные пилоты заменяют пилотов-homo sum. И это продолжается из века в век! Есть, конечно же, некоторые запреты… — горькая ирония кривит, ломает безупречный рот, — они касаются homo sum, совершивших доказанные правонарушения либо у себя на родине, либо во время предыдущего пребывания на территории Федерации. Август Беленус нигде и никогда не совершал преступлений. Он чист как воды рек Красного леса! Мы можем только жестко контролировать его перемещения по нашей территории… наблюдать. И ждать.

Кулак разжался.

Несколько алых капель упали с аметистовых ногтей на выключенную сенсорную панель стола.

Обмакнув подушечку пальца в собственную кровь, Эдна начертила руну «Иса».

— Неужели ты хочешь повторно обратиться к Оракулу Дома Хав? — Гилд метнул недоумевающий взгляд в сторону друга — тот лишь дернул в ответ плечом.

— Незачем! Я выслушала ее предсказание, когда достигла совершеннолетия и в уточнениях не нуждаюсь, — взгляд обрел привычную твердость: Великий Андиотр вернулась; усталая женщина была изгнана или… спрятана?