Лежа на огромной кровати, он пытался сфокусировать сознание, подняться, но тело отказывалось служить одурманенному мозгу. Лисенок чувствовал, как по его шее елозит холодный слюнявый рот, слышал сквозь морок голоса… Он ощутил легкую боль, когда кто-то из близнецов запихнул член ему в зад и стал ворочать им внутри, будто мешалкой миксера. Его переворачивали, мяли, тискали, кусали соски. Сквозь пелену он видел то русалок — фрески на потолке, то смятые золотистые простыни. Смрадное дыхание ударило в ноздри и шепот назойливо — в уши: «Ты — необыкновенный! У тебя внутри так жарко… Мы войдем в тебя вместе». Видимо, сжалившись, остатки помутившегося сознания покинули его…

Лис очнулся раньше, чем рассчитывали его «благодетели». Один так и не успел проснуться. Последним, что увидел второй, были глаза, сверкающие рубиновой яростью и белоснежные клыки, с которых капала кровь.

В роскошной душевой кабине его долго рвало — полупереваренные ошметки шлепались с чавкающим звуком об отделанную зеленым ониксом стену и медленно исчезали в водостоке, смываемые струями воды. Из развороченной задницы вытекало что-то густое и липкое. Он вылил полфлакона геля на губку и с остервенением скреб тело, пытаясь стереть саму память о тошнотворно-похотливых прикосновениях. Именно тогда он поклялся землей и небом — никогда больше не играть за деньги.

…не клянись вовсе: ни небом, потому что оно престол Божий; ни землею, потому что она подножие ног Его…***

Не удостоив взглядом валяющиеся на постели трупы (кровь из разорванных глоток успела пропитать натуральный шелк простыней), он бросил в сумку пару смен одежды, коробочку с Императорским вензелем, подхватил флюшку и, никем незамеченный, растворился в предрассветных сумерках.

Когда Лис садился на грузо-пассажирский крейсер (рейс Земля-Марс-Филира) у него была короткая стрижка, в левом ухе красовалась изумрудная серьга, а на правом плече висел футляр с флюшкой.

*

…А? — Лисенок выпал из воспоминаний и обнаружил, что в кают-компании он остался один.

«К чьим ебеням они все свалили?!»

Он взглянул на висящие над бассейном часы, все понятно — наступило время отбоя. Капитан и Шанди разошлись по своим каютам, Финн и Эйя заступили на вахту.

Близнецы.

Проклятье!!!

Оставалось только надеяться, что эта лихая парочка тоже дрыхнет в своей каюте, а не караулит его возле лифта. Лис безнадежно огляделся вокруг — естественно тут не было ничего похожего на оружие. Значит, придется положиться на удачу…

Эйд и Навни схватили бы его сразу, как только распахнулись двери, но им помешал громоздкий футляр. Лис использовал его как дубину — ткнул одного под дых, съездил по уху второму и рванул к спасительной каюте, но тут ему прилетело тяжелым сапогом в поясницу…

Футляр выпал из рук, заскользил по полу и глухо ударился о стену, но Лисенок устоял. Развернувшись, пробил с ноги в челюсть кому-то из братцев — тот отлетел к лифту, шмякнулся о двери и остался возле них отдыхать.

— Навни!.. — мельком взглянув на поверженного, Эйд двинулся на оборотня — губы кривит злоба, в глазах плещется похоть.

Лис отступил назад.

«Нужно подобрать флюшку и…»

Кулак просвистел в воздухе.

Он пригнулся и отскочил вправо.

— Задрали оба!

Эйд попытался его достать левой по корпусу, но Лис был быстрее. Увернувшись, рубанул противника ладонью по основанию шеи. Но тут его собственное горло захлестнул тонкий шнур, мгновенно пережав гортань — Навни пришел в себя.

— Кажется, нашим доблестным марсианам очень хочется за борт, — в голосе — сарказм, правая сторона лица неподвижна, изуродованная искажена спокойной яростью.

— Капитан?.. — Навни отпустил концы удавки.

Лис рухнул на четвереньки и зашелся лающим кашлем.

Громадный риконт поднял ворочавшегося на полу Эйда за ворот, встряхнул и швырнул о стену — тот невнятно булькнул, сползая вниз, и вырубился окончательно. Через пару секунд, Навни присоединился к брату.

Лисенок, спотыкаясь, подбежал к драгоценной флюшке и открыл футляр…

— Ты цел?

— А?.. — он испуганно заморгал.

В глазах цвета лесной зелени читалась искренняя тревога, капитан протянул руку, кончики пальцев неожиданно ласково мазнули по щеке… Лис судорожно сглотнул и выдавил:

— Да.

Риконт мгновенно отвернулся:

— Поднимайтесь.

Близнецы, стискивая зубы, приняли вертикальное положение.

— Простите, капитан…

- …это недоразумение.

— Мы не хотели…

— Молчать, — ледяной тон заморозил жалкие попытки оправданий. — Деймос и Фобос, говорите? Сейчас я покажу — что на самом деле означают ваши имена. В лифт. Пшли.

Марсиане, потирая ушибленные места, уныло поплелись в указанном направлении.

— Тору, жди меня здесь, — не повернув головы, бросил риконт. — Я должен отправить наших перегревшихся братцев охладиться.

Лис осматривал, ощупывал каждый сантиметр деки, проверял настройки — ему было плевать и на капитана, и на близнецов.

Все в порядке.

Он почувствовал, что саднит ободранная удавкой шея и немного побаливает правое колено.

*

Миновав предбанник, где по стенам висели скафандры для выхода в открытый космос, Лейв открыл дверь входного шлюза и зашвырнул туда поочередно насмерть перепуганных близнецов. Теперь от космического вакуума их отделяла только наружная дверь.

— Высокий дайн… — в глазах Эйда больше не было похоти — там царил страх.

— …пощадите?.. — Навни тоже утратил боевой пыл.

— Температура тут, согласно датчикам, плюс пять по Цельсию, — Лейв взглянул на панель. — Остывайте.

*

Флюшка, а точнее — футляр успешно сыграл роль «тяжелого тупого предмета». Изделие, вышедшее из умелых рук Аркадия Винтера более двухсот лет назад, было безупречно во всех отношениях. Все настройки сохранились.

Лис закинул на плечо лямку; простое движение тут же отдалось болью справа в пояснице: «Уебок! Сцуко!!! Отбил почку?!»

Дерьмо!

Придется тащиться в медчасть…

— Тору, быстро в медчасть.

«Какого?.. Как этому гребанному амбалу удается двигаться тихо как кошка?»

Капитан ухватил Лисенка за рукав растянутого свитера и потащил вперед по коридору.

— Раздевайся и полезай в сканер, — он приподнял крышку сапфирового стекла и включил аппарат.

Лис прислонил футляр в угол и, отвернувшись, медленно стащил с себя свитер, затем скинул безразмерные штаны и замер в одних трусах.

— Быстро. Я уже видел тебя во всей красе, помнишь? — снова серебристые искры на радужке, уголки губ растягиваются в лукавой в усмешке. Почему шрамы на левой стороне кривятся так, словно риконт испытывает боль?

Отказавшись от попытки прочитать выражение лица своего загадочного капитана, Лисенок стянул трусы и забрался в сканер.

Процедура заканчивается через несколько минут, крышка автоматически поднимается, и оборотень, прикрывшись рукой, бежит к стулу, где кучей свалены его нехитрые шмотки.

— Тору, иди сюда, — капитан стоит напротив голограммы, представляющей из себя послойную смесь внутренних органов, сосудов, нервных узлов.

Лису остается только изумленно таращиться на все это; конечно же, когда он решил стать пилотом, его обследовали в одной из клиник Пробирной Палаты на Филире, и он ложился под сканер, но результатов ему никто не показывал.

— Сейчас, увеличу, — риконт выхватывает некий фрагмент, который оказывается носоглоткой, – …видишь? Здесь и здесь в нижних носовых раковинах крошечные образования — это аналог моих излучателей. А здесь, в лобных пазухах у тебя, похоже, сенсоры, — взгляд искрится — серебро на лесной зелени. — Мой вид может, индивидуально настраиваясь, общаться друг с другом на расстоянии примерно одного километра. Твой народ может разговаривать также?

— Да… — до Лисенка потихоньку доходило. — Но мы не шевелим губами и можем посылать друг другу только короткие фразы. Наши старейшины называли это телепатией.