– Ну, а раз так, то позволь мне предложить тебе свой дом для проживания, – улыбаясь произнёс Пелопид. – Ведь, кто знает, сколько тебе придётся времени пробыть в Фивах.

– О, благодарю тебя, но я не могу требовать для себя условий отличных от тех, в которых окажутся мои земляки, – учтиво склонил подбородок Филипп. – Я буду жить ровно так, как все прочие заложники.

– О! Слова эти вновь указывают в тебе зрелого мужа и благороднейшего из воинов! – ещё раз восхитился собеседником фиванец. – Хорошо, с жильём мы определимся по прибытию в Фивы, а пока я готов ответить на все твои вопросы. Не удивляйся, по дороге сюда я много раз перехватывал любопытствующие взгляды твои, обращенные на местные пейзажи.

– И вновь признаю твою правоту и наблюдательность, – ответил похвалой на похвалу Филипп. – У меня и вправду накопилось множество вопросов, меня так и распирает от желания как можно больше узнать о греках и Греции! Ведь я впервые оказался в самом сердце Эллады!

II

Весь последний отрезок пути от Херонеи – главного северного форпоста Беотийского союза до самых предместий Фив македонский царевич и Пелопид провели за увлекательными беседами. Филипп весьма успешно практиковался в разговорном греческом языке, а заодно узнавал множество информации, касающейся истории, географии и религии тех мест, по которым продвигался фиванский отряд.

– Беотия – одна из самых древних обитаемых областей Эллады, – с гордостью сообщил Пелопид, как только его войско вступило на родную землю. – Первые поселения и города возникли на беотийской земле спустя шестьдесят лет после завершения Троянской войны³³. Почва здешних мест позволяет снимать самые богатые урожаи во всей Греции, в горных породах есть залежи меди и магния, а выход сразу к двум морям – Ионическому и Эгейскому позволяет вести выгодную торговлю практически со всеми полисами Эллады.

– А почему у беотийцев нет царя? – вопросы, касающиеся монаршей власти и её законности, всегда интересовали Филиппа более всего.

– Цари в Беотии были очень давно – в те легендарные времена, когда Олимпийские боги ещё спускались на землю, помогая людям. Ещё менее столетия назад во всех полисах Беотии, в том числе и в Фивах, власть принадлежала избранной и родовитой элите – аристократии, – пояснил Пелопид. – Однако во время войн против Персии беотийская аристократия запятнала свою честь постыдным заискиванием и раболепием перед иноземными варварами-захватчиками. После окончательной победы над персидскими царями граждане беотийские отстранили аристократов от власти, передав её в руки беотархов – высших государственных управителей и распорядителей. От каждого города, входящего в Беотийский союз, ежегодно избирается один или два беотарха. Я уже дважды избирался на эту почётную должность!

– Я слышал, что Беотийский союз нынче воюет против Спарты и весьма успешно! – с воодушевлением воскликнул Филипп. – А в детстве мне рассказывали, что нет в Греции государства сильнее Спарты, и даже персидский владыка не рискует лишний раз посылать против спартанцев свои многотысячные орды и флот!

– Во многом справедлива молва о воинской доблести, великом мужестве, неистовой отваге и героизме лакедемонян – так часто греки называют спартанцев, – кивнул фиванский полководец. – Спарта – родина великих воинов, внёсших свой весомый вклад в победу над персами. Однако у воинской доблести Лакедемона есть и обратная, весьма неприглядная сторона, как у монеты, что с одной стороны блестит полированным серебром, а с другой – покрыта ржавчиной.

– Какая такая неприглядная сторона? – изумился Филипп.

– Истинные спартанцы живут исключительно войной, – печально усмехнулся фиванский стратег. – Выращиванием пшеницы и ячменя, оливковых деревьев и виноградников, возделыванием полей и садов, выпасом скота и лошадей, рыбной ловлей – всем этим в Спарте занимаются илоты – крестьяне, находящиеся на положении рабов, не имеющие никаких прав и свобод. Спарта окружена с трёх сторон горами, богатыми медью и железом, но лакедемоняне практически не добывают эти металлы. Спарта имеет выход к морю, но лакедемоняне не ведут торговлю. Даже ремесло в Спарте развито крайне слабо, ибо истинный спартанец должен целиком и полностью посвящать себя только воинскому искусству. Прочее искусство в Спарте порицаемо и презираемо.

– Но отчего спартанцы поступают так неразумно!?

– Издревле Спарта и избранные сыны её – спартиаты живут только войной, грабежами и захватами! – тяжело вздохнул Пелопид. – Зачем что-то производить, когда можно захватить всё готовое в качестве военных трофеев и добычи!? Зачем спартанцу махать мотыгой, добывая медь, а затем другому – плавить эту медь и ковать, если можно отнять уже готовое изделие!? Да, спартанцы проявили себя героями, сражаясь против персов, но гораздо чаще лакедемоняне нападают на своих соседей, а воюют куда дольше и свирепее против соотечественников – греков. Сначала спартанцы подчинили своей железной воле почти все полисы Пелопоннеса, а затем вступили в затяжные войны с Коринфом и Афинами. Вот уже десять лет как Спарта пытается на правах гегемона Эллады подчинить себе Беотию.

– Расскажи мне о войне против спартанцев, которую ты и Эпаминонд ведёте столь успешно и победоносно! – излишне эмоционально попросил македонский царевич.

– С удовольствием, но в другой раз, – заулыбался Пелопид, – это долгая история, друг мой, а мы уже завтра к обеду достигнем Фив! Я познакомлю тебя с Эпаминондом, и ты узнаешь всё из уст самого творца победы при Левктрах! А пока ускорим ход, мне хочется как можно скорее оказаться в родном городе! Слава богине Афине и богу Аполлону!

– Почему ты воздаешь хвалу именно этим богам? – поинтересовался Филипп.

– Именно Афина – богиня военной мудрости и стратегии, а также Аполлон – бог солнечного света и главный покровитель искусства оберегают мои родные Фивы, даруя им процветание и благоденствие! – с торжественным почтением и надлежащим пиететом ответил Пелопид, прибавив: – Кстати, твой предок – Геракл в юности своей очень много сделал для Фив!

– А я и не знал об этом… – сокрушёно признался македонский царевич.

– Геракл освободил Фивы от унизительной и обременительной выплаты дани царям Орхомена, – сообщил Пелопид. – Теперь Орхомен всего лишь небольшой городок, полностью подвластный Фивам. Женой Геракла была Мегара – дочь фиванского царя Креонта.

– Ты расскажешь мне подробно о моём славном предке? – почти с мольбой обратился Филипп, с большим огорчением добавив: – Мой отец и братья ничего, к величайшему стыду, не знают о деяниях Геракла. А более мне спросить не у кого…

– Я обязательно тебе поведаю о Геракле и всех его подвигах, – по-отечески пообещал Пелопид. – Завтра нас – тебя и твоих земляков ждёт торжественный пир по случаю завершения удачного похода, а также по случаю заключения мирного договора между Беотийским союзом и Македонией! Лучшего повода осушить чашу превосходного фиванского вина не сыскать! Ну, а пока я познакомлю тебя с Феспиями – городом, в котором начался путь великой и незабвенной славы твоего легендарного предка!

III

Город Феспий являлся западным форпостом Фиванского полиса. И хотя между Феспиями и Фивами расстояние по прямой составляло всего восемьдесят стадий³⁴, Пелопид остановил свой отряд на ночлег именно в этом городке.

Беотийским воинам надлежало как следует отдохнуть и привести свой внешний вид в порядок, чтобы завтра при полном параде пройти торжественным маршем по главным улицам Фив. Привести себя в порядок требовалось и македонским юношам. Негоже грекам-иноземцам видеть отважных и знатных сынов Македонии в удрученном состоянии, осунувшимися, запыленными и потускневшими.

Видя, что македонский царевич крайне заинтересован местными достопримечательностями, Пелопид организовал для своего гостя вечернюю прогулку по Феспиям. Филипп не только охотно принял предложение осмотреть городские кварталы и улицы, но с самым заинтересованным видом обозревал все архитектурные и инженерные сооружения, что встречались ему на пути.