Вот и Аминта исключительно из династических и наместнических соображений взял себе в жёны Эвридику – внучка архонта Аррабея, последнего из влиятельных и независимых правителей Линкестиды.
Эвридику не зря прозвали Дикой или Необузданной. Едва прибыв ко двору своего новоявленного супруга, своенравная линкестидская княжна сразу же чётко – раз и навсегда определила высочайшую значимость собственной персоны, заняв подобающее место.
Все македонцы, включая самых доверенных лиц царя и его родню, величали Эвридику исключительно царицей, с присущим пиететом и смиренным почтением. Македонцы не слишком-то утруждали себя дворцовыми церемониями и нудными правилами придворного этикета.
По негласной традиции уважаемые воины, полководцы и приближенные монарха обращались к царю на «ты» в приватных беседах, опуская витиеватые эпитеты, титулы и всякого рода ненужные дворцовые условности. Эвридика запретила подобное панибратство в своём присутствии.
Дикая княжна быстро и решительно избавилась от многочисленных наложниц своего мужа, отослав их в самые глухие поселения на самые дальние окраины Македонского царства. Эвридика также заставила Аминту официально отречься от всех своих внебрачных детей, лишив их даже теоретических шансов претендовать на престол в будущем.
Эвридика решительно настояла на том, чтобы от двора была удалена и первая жена царя – Архелая. Эта несчастная женщина за несколько лет брака так и не смогла своему монаршему супругу родить ребёнка, а кроме того её родословная не была столь впечатляющей как у Эвридики. Аминта без каких-либо колебаний и сожалений отослал опостылевшую ему Архелаю подальше от столицы.
Куда сложнее дело обстояло с третьей женой Аминты. Предки Гигеи с древнейших времён входили в число высшей македонской аристократии. Прадедом Гигеи был царь Александр I4 – самый почитаемый правитель Македонии. Если брак с Эвридикой был сугубо политическим, то союз с Гигеей возник на фоне глубоких и нежных чувств уже зрелого Аминты к молоденькой представительнице одного из самых знатных родов Македонского царства.
Эвридика родила Аминте троих сыновей: старшего – Александра, среднего – Пердикку и младшего – Филиппа. Александр и Пердикка по македонским меркам уже считались зрелыми мужами, которые довольно успешно и активно принимали участие вместе с отцом в войнах и боевых походах.
Совершеннолетие у македонцев наступало в возрасте четырнадцати-пятнадцати лет. Считалось, что по достижении этого возрастного периода юноша мог стать мужем и главой семьи, а девушка – уже была готова к полноценному деторождению и самостоятельному ведению домашнего хозяйства.
По древней македонской традиции юноша становился мужчиной, убив лично на охоте вепря – матёрого кабана или иного опасного хищника – волка, росомаху, горного барса, пещерного медведя. После свершения этого важнейшего ритуала македонец мог участвовать в пирах и празднествах наравне с прочими знатными мужами, он мог вступать в брак и принимать участие в боевых действиях.
Чтобы стать настоящим воином и полноценным членом войскового братства каждому македонцу в обязательном порядке (вне зависимости от степени знатности и положения в обществе) требовалось в очном поединке сразить насмерть врага мечом, копьём или боевым топором. Особенно приветствовалось уничтожение противника при помощи кинжала или ножа в ходе схватке на предельно близкой дистанции боя.
Македонец, убивший врага в поединке, получал право носить специальный кожаный широкий пояс с медной пряжкой. Эти пояса – символы обретения настоящей мужественности и приобщения к воинской касте являлись для их обладателей нескрываемым предметом гордости, а потому всячески украшались. Декорирование воинских поясов, сделанных из лучших сортов кожи молодых телят, обычно заключалось в нанесении расписных узоров и инкрустации при помощи драгоценных камней.
Воин, опоясанный кожаным ремнём, мог пировать рядом с царём, возлежать на ложе среди почётных гостей, претендовать на младшие командирские должности, имел право голоса на общевойсковых сходах и судах, получать причитавшуюся ему долю добычи и военных трофеев.
Александр и Пердикка уже давно получили заветные пояса, сразив в боях нескольких врагов. Они заслужили авторитет у царя, его стратегов – старших военачальников, офицеров и простых воинов.
Филиппу ещё не исполнилось пятнадцати. Он недавно убил на царской охоте свирепого кабана, сделав первый шаг к получению статуса полноправного македонского мужа и воина. Недалёк был и тот час, когда юноша отправится в свой первый военный поход, где непременно сразит врага, получив право носить заветный пояс.
Ещё в браке Аминты и Эвридики родилась дочь – Эвриноя. В духе древней македонской традиции, как только царской дочери исполнилось пятнадцать лет, её отдали замуж. Супругом Эвринои стал знатный представитель македонской знати – Птолемей Алорит. Отцом его был Аминт – влиятельный наместник города Алора, расположенного в Боттиеи5 – одной из центральных областей Македонского царства.
В браке от Гигеи у плодовитого Аминты также родилось три сына – Архелай, Арридей и Менелай. Все они уже достигли совершеннолетия и также заслужили право носить кожаные пояса.
Однако под нажимом неуступчивой, ревнивой и властной Эвридики ещё несколько лет назад Аминта официально объявил своими наследниками лишь трёх сыновей, рождённых исключительно от Эвридики – Александра, Пердикку и Филиппа.
Архелай, Арридей и Менелай по-прежнему считались законнорожденными сыновьями царя, однако они не имели права ни при каких обстоятельствах претендовать на отцовский трон. Сыновья Гигеи жили при дворе, но в дела государственной важности никогда не вмешивались, довольствуясь скромной ролью помощников отца в вопросах ведения столичного хозяйства.
III
Эвридика почти не сомневалась в том, что её старший сын – Александр вскоре займёт место агонизирующего Аминты. Столичная и провинциальная македонская знать, царские соратники и сподвижники, военачальники и простые воины, крестьяне и простолюдины – все уважительно относились к царевичу, признавая за ним законное право на отцовскую корону.
Эвридику, томительно ожидавшую весть о кончине мужа, беспокоило в данный момент другое. Верные ей люди из числа дворцовой прислуги, стражи и ближнего круга царя в последнее время неоднократно доносили о крайне слухах и сплетнях, касавшихся причастности Эвридики к нынешнему безнадёжному состоянию Аминты.
Злые языки столичных жителей всё чаще и в более дерзкой форме намекали, а порой и открыто обвиняли царицу в том, что она косвенно или целенаправленно довела своего монаршего супруга до смертельного недуга. Подозрения эти и кривотолки был отнюдь не беспочвенными пересудами и досужими вымыслами.
Почти все обитатели царского дворца знали о том, что Эвридика изменяет царю. Любовником неверной царицы был Птолемей Алорит – зять Эвридики и Аминты. Именно Эвридика в своё время буквально заставила престарелого супруга назначить Птолемея на должность управителя и распорядителя царского дворца. Она же – царица способствовала тому, что дочь её – Эвриноя стала женой Алорита.
С женской точки зрения измена Эвридики была вполне логична и объяснима. Аминта был старше своей супруги почти на тридцать лет. Царица никогда не испытывала к мужу каких-либо нежных чувств, а тем более любви или душевной привязанности. В свою очередь и сам Аминта быстро пресытился молодостью и свежестью Эвридики, охладев к ней уже после первых лет совместной жизни.
Эвридики родила царю трёх здоровых физически и психически дееспособных сыновей. Именно это обстоятельство более всего устраивало Аминту, а потому в благодарность он не стал разводиться с ней, когда воспылал страстью к молоденькой, наивной и покладистой Гигее.
Эвридике уже давно опротивел её супруг – состарившийся, располневший, поседевший, обрюзгший, лишившийся многих зубов, внешней привлекательности и прежней сексуальной ненасытности.
