Первые грозы в году чаще всего майские. В ожидании их как бы встают на цыпочки молодые травы, прикрываются, сберегая пыльцу, венчики цветков, а деревья прислушиваются и как бы дыхание затаивают. Ну, а где гроза, там и до дождя недалеко. Мать всех Матерей Земля после весеннего дождя именинница, а если еще и радугой опояшется – совсем красавицей смотрится. В Крыму примета бытует: если в весенней радуге желтых тонов больше – будет хороший урожай хлеба, если зеленых – плодов не оберешься, ну а если красно-кумачовые в палитре главнее – быть богатому винограду. Выходит, какой бы ни была радуга, Крым никогда не в проигрыше. Очень хорошая примета.

Несмотря на отдельные погодные капризы, срывы и зигзаги, температура весной неуклонно повышается и держится уже в апреле намного выше нуля. Постепенно сходят на нет тучи, увеличивается облачность, растет освещенность, уволакивают до осени свои холодные хвосты и туманы, исчезают заморозки, хотя и морозцы и заморозки весной несерьезные. Ледок на мартовских озерцах и лужах ломкий и хрусткий. Давно известно: «Вешний ледок что чужой избы порог – ненадежный». Ветры весной на Южном берегу Крыма свои, чаще южные. В степном Крыму в это же время случаются северо-западные и северо-восточные.

Море в апреле, и особенно в мае, теплеет, как говорится, на глазах. Только что температура была 11–13 градусов – глядишь, к концу мая подскочила до 20-ти.

Работы у крымчан, осевших на земле в селах и поселках, весной выше крыши. Надо собрать прошлогодний растительный мусор, перелопатить гряды, удобрить, проверить на всхожесть семена, отобрать на посадку картофель, вырастить рассаду, сделать необходимые прививки, окопать приствольные круги деревьев, побелить их стволы, срезать отмершие сучья, опрыснуть персики, подготовить на лето поливные канавки… В общем, головы поднять некогда, или, как говорили встарь, «за вешней пашней шапка с головы свались – не подниму». Так некогда! Хорошо бы отдохнуть летом от трудов праведных, да летом своя морока, свои, но уже не прохладные, а жаркие трудодни.

Пока у этих «женихов» взаимные словесные оскорбления, но вот-вот начнется драка.

Все знают, что свадьба – мероприятие веселое и по времени у людей в основном осеннее. Все поют, танцуют, радуются. У животных свои свадебные танцы и песенки, но приурочены они не к осени, а к весне. Тут тебе и хореография звериная, и вокал специфический. Кто во что горазд. Уж на что еж и заяц молчуны, а и те своим избранницам «поют серенады». Заяц, правда, страшным голосом, и не так поет, как гукает: «гу-гу» да «гу-гу», но зайчихе эти вокальные несуразицы нравятся. Всё бы хорошо, неважно, кто как «поет», главное, что перед свадьбой женихам еще и подраться надо. Особенно в том случае, если невеста двум, трем, а то и пяти женихам понравится. Вот тут-то они и выясняют в процессе драки, кто из них самый сильный и вообще более достойный внимания самочки. Правда, есть исключения. Енотовидные собаки, говорят, без «рукоприкладства» женятся, мирно решают все предсвадебные дела. Может, потому, что одними и теми же парами из года в год живут и на чужих «жен» и «мужей» никто не зарится. А как остальные?

Жестоко дерутся кабаны, да так, что один из претендентов может погибнуть, несмотря на то что природа защитила грудь самцов не пробиваемым для клыков слоем соединительной ткани и жира, называемым калканом. Он настолько плотен, что даже дробь его не берет, и все же если не смерти, то тяжелых увечий одному из драчунов в предсвадебных драках не миновать.

Сравнительно невинные поединки характерны для горных баранов. Постучат рогами, пободаются, потолкутся на месте, и более слабый, ничтоже сумняшеся, удалится. Будучи в Крыму, Пушкин вместе с младшим сыном генерала Н.Н.Раевского, Николаем, пробирались на лошадях горными тропами к Бахчисараю. По пути им удалось наблюдать поединок двух баранов. Вот как он описан И.Новиковым в книге «Пушкин в изгнании»: «Оба они отчетливо рисовались на фоне синего неба, и это придавало поединку их какую-то особую романтичность. Они сшибались так крепко, что казалось, будто их черепа, вдавившись один в другой, уже не могут разъединиться, но, покачав этой слитной головой, они, наконец, все же расцеплялись и расходились на некоторое… как на настоящей дуэли, расстояние, а чуть помедлив, снова… сближались… не спуская друг с друга внимательного и напряженного взгляда, и… опять – сильный и точный удар, от которого, верно, сыпались искры из глаз. Никто не хотел уступать… Да оно и понятно: на соседней долине мирно и грациозно паслась молодая, шелковистая красавица, делавшая, впрочем, вид, что она здесь ни при чем.

– А крепкие бойцы, – сказал Николай…

– При первой же дуэли их вспомню, – отозвался и Пушкин».

Олени тоже в предсвадебных драках гибнут редко. Кончики рогов у них тупые, но бывают и исключения, и тогда лесники отстреливают самца с острыми рогами. Уж больно много у него жертв бывает. Такого так и называют – «убийца».

Плохо кончаются оленьи поединки и в том случае, если в процессе драки разветвления рогов их переплетутся, а расцепиться они не смогут. Тут уже оба погибают от жажды и истощения.

Лисы, косули, белки, суслики тоже драчуны. У лис свадьбы в феврале, и на внимание невесты претендуют несколько «соискателей». Как тут не подраться, иначе ведь и потомства не оставишь, так и помрешь бобылем. Очень жестоко дерутся кроты. Пищат, кусают друг друга под землей в норах. Более слабому убежать некуда, отступая, он все время пятится и в конце какого-либо тупика гибнет, а победитель, по свидетельству известного всему миру немецкого зоолога А.Брэма, съедает побежденного. Дерутся во время свадебных «гулянок» и хорьки, сопровождая этот не очень приятный процесс каким-то птичьим «чириканьем». Отменные драчуны – давние обитатели Крыма хомяки. Причем дерутся они не только во время гона (свадеб), а просто так, по ходу жизни. Такой уж характер у этих жирненьких, щекастых скандалистов. Злобны, неуживчивы, раздражительны. А по виду безобидны и даже трогательны. В драку бросаются отчаянно, прыгают, стучат зубами и пронзительно визжат. Драчливость хомяков такова, что даже кровные родственники, встретясь где-либо «на узкой дорожке», сразу же бросаются друг на друга. Недаром в народе хомяка зовут «злой карбыш». Не менее боевиты у хомяков и самки. У них вообще как бы матриархат. После свадеб хомячихи нещадно преследуют законных супругов. Гоняются за ними с резким писком. Могут обгрызть им хвосты, уши, а то и до смерти закусать. Потому и в неволе их вместе все время держать нельзя. Во избежание внутрисемейных кровопролитий самцов надо сразу же после спаривания отсаживать от разбушевавшихся «жен».

Не обходятся без мужских поединков и зайцы. Смертельных исходов не бывает. Разве что один из претендентов раной отделается или глаз лишится, что, впрочем, равносильно смерти. Без глаз на природе жизни не сохранить. Гон у зайцев, как и у лис, начинается в феврале и кончается в марте. В это время зайцы-мужички очень воинственны и теряют осторожность. Даже выражение есть: «мартовский заяц». Оно встречается в сказке Л.Кэрролла «Алиса в стране чудес». В феврале у зайцев «смотрины». В это время, стараясь понравиться самке, женихи танцуют на задних лапах и поют «любовные песни». Смотрины переходят в драки. Сходятся «лицом к лицу», опять же поднявшись на задние лапы, и колотят друг друга, передними поддавая сопернику под дых и под микитки. Ну прямо как заправские боксеры на ринге. Подпрыгивают, сталкиваются в воздухе с «боевым кличем» – визгливым хрюканьем и дерутся. Одержав «викторию», победитель горделиво, «на дыбашках» подходит к зайчихе.