– Мы почти закончили, – неожиданно отчитался тот, открытым взглядом осматривая подошедших людей, – только медикаменты осталось спустить.

– Война? – в одно слово задал вопрос Вэй.

– Мы и сами не знаем. Ничего не объясняли еще, только приказывают и все, – просто и приземленно, дал честный ответ молодой парень и нервным движением поправил съехавшую в сторону каску.

Полицейский ничего больше спрашивать не стал, еще раз дернул за руку электрика и ступил на прорезиненную полосу эскалатора. Уже на улице он крепко подхватил мужчину под руку и повел в сторону стоящего чуть поодаль внедорожника.

– Да понял я все. Отпусти, не убегу.

Так, под ручку, они и подошли к автомобилю, из которого уже вышел немного взвинченный Хань Ци.

– С работой аварийных систем знаком? – без подготовительного вступления обратился капитан к электрику.

– Конечно, – пожал плечами тот в ответ. – Электроснабжение, система воздухообмена, отопление, вода. Я занимаюсь обслуживанием и…

– Принудительное закрытие внешних ворот в аварийном режиме? – резко перебил его военный.

– Да, могу.

– Спасибо, этого достаточно, – капитан пожал рабочему руку. – На ваши плечи ляжет очень ответственная миссия. А пока подождите тут.

И он указал рукой на одну из чудом уцелевших скамеек. Обалдевшему от происходящего мужчине ничего не оставалось, как смиренно присесть в паре метров от них.

– Вот что, сержант, – пытливо всматриваясь Вэю в глаза, негромко начал говорить армейский капитан. – Я успел кратко ознакомиться с вашим досье в электронном виде. И лично меня ваша кандидатура вполне устраивает.

– Я вас не понимаю…

– Командование решило, что лучше всего руководить операцией будет человек, который знает работу станции изнутри. Так сказать, местный. Времени совсем мало, нужно действовать очень быстро. Все, что ты сейчас услышишь, абсолютная правда, и тебе выпала великая честь. В этих автобусах сидят дети… Тридцать пять мальчиков и столько же девочек. Лучшие ученики, отличники из олимпийской школы Плюс шесть женщин-воспитателей. Твоя задача такая. Берешь своего напарника и этого электрика, я дам вам двух своих бойцов: отличного стрелка и штатного медика. Вы вместе с детьми, закрываетесь внутри этой станции метро. Лично проконтролируешь закрытие ворот и перегородок в тоннелях, после чего уничтожишь систему управления.

Видя естественную реакцию полицейского, Хань Ци поднял вверх указательный палец и предостерег его от излишних вопросов.

– Так нужно! Радикальное решение, но до определенного момента никто не должен оттуда выйти. Отрезаем любую возможность. Все люди, а человеческая реакция в экстремальных обстоятельства бывает крайне непредсказуемой.

– Все-таки ядерная бомбардировка…

Полицейский не смог окончательно подавить в себе беспокойство и растревоженный мозг сам выдал его мысли.

– Хуже сержант. Значительно хуже. Но ты не должен об этом пока думать! – капитан повысил голос. – Твоя единственная цель – спасти нашу нацию в лице этих восьмидесяти человек. Воздуха, еды и воды вам должно хватить на месяц, а если экономить, то и на полтора. Ты в курсе, что на всех станциях метро имеются герметично закрытые спасательные шахты? Минимум через месяц будете выбираться через них. Если нам повезет и все обойдется…

Морща лоб, капитан тяжело задумался и замолчал. Эта томительная пауза длилась всего несколько секунд, но Вэй успел почувствовать, как через него прошла обременительная волна невыносимой ответственности.

– Почему я? Разве нет более подготовленных к этому людей?

Вопрос полицейского вернул капитана в реальность, а на его лице появилось гневное выражение.

– Смирно! Отдать честь!

Громоподобный голос Ханя мгновенно выбил из полицейского все тревожащие его мысли. Каждая мышца в теле полицейского вынужденно напряглась, и он автоматически вытянулся по стойке смирно.

– Сержант Бао, выполняйте приказ! Командование приняло решение, мы его должны исполнить. У меня еще триста детей, и каждый из них должен выжить. Кто им поможет? Ты и я, больше никто! Понимаешь меня?

– Да, понимаю.

– Выполняй! – стальными интонациями в голосе Хань провел последнюю черту.

Четко разворачиваясь на каблуке правой ноги, капитан уже хотел было уйти, но ему в спину прилетел финальный вопрос полицейского.

– Капитан, скажите, чего мы ждем?

– Узнаешь из сводки новостей через три часа, – не оборачивая головы, предельно холодно отчеканил Хань Ци.

– Так ведь с самого утра нет ни интернета, ни телевидения.

– Будет…

Россия. Москва. Гоголевский бульвар.

С того момента, как закончилось экстренное выступление президента, для очень многих людей время изменило свой неумолимый бег. Это отразилось практически на всех, но каждый человек прочувствовал данный психологический феномен особенно, по-своему. Для одних людей обыкновенная минута превратилась в бесконечную вечность, а другим показалось, что час пролетает, как одна, неуловимая секунда…

Почти сорок драгоценных минут Сергей бестолково метался по квартире, совершая нерациональные действия и хватаясь за все подряд. Зашкаливающие эмоции раздирали его душу, не давая думать последовательно и разумно. Он то собирал вещи, которые по факту совсем не нужны, то припадал к жене с детьми и просто безмолвно замирал.

Все это время Наташа пришибленно сидела на диване в гостиной. Пугающие картины в голове с неимоверной силой загнали молодую женщину в панический ступор. Она трепетно прижимала к себе близнецов, постоянно шепча им слова любви, нежно целуя и заливая горячими слезами. Малыши, не понимая, что происходит, плакали вместе с мамой. Но детям в этом возрасте не свойственно надолго одно и то же эмоциональное состояние. Два раза они начинали играть друг с другом, кратковременно забывая о рыдающей рядом матери и нервно суетящемся отце. Их глаза начинали сиять совсем по-другому, а на милые детские мордашки возвращались такие умиляющие улыбки. В эти трогательные моменты взрослые зачарованно замирали рядом с детьми и забывали обо всем на свете. Но жестокая реальность настигала их даже в таких далеких и радужных мирах. Она беспощадно заходила в волшебную сказку и делала свою (подвластную только ей одной) работу: немилосердно, побольнее ударить человека и с садисткой улыбкой вытащить его беспомощного в ужасающую действительность…

– Сережа, делай хоть что-нибудь нужное.

Ослабленный голос жены приглушенным звоночком все-таки просочился Сергею в разум. Вытирая рукавом рубашки раскрасневшееся лицо, он крепко поцеловал супругу в губы, отпустил близнецов и резко поднялся с колен. Посередине комнаты одиноко стояла плотно набитая вещами спортивная сумка, а на столе у окна монументально возвышался его походный рюкзак. Еще раз перебирая в голове собранные вещи, Сергей взглянул на ситуацию по-новому, более критично. Его мозг заработал несколько иначе, а мешающие эмоции чуть ослабили мертвую хватку и временно отступили. Не церемонясь, он перевернул сумку и высыпал содержимое на пол.

– Опять? – едва слышно всхлипывая, подавленно спросила Наташа.

В ответ Сергей погрозил ей пальцем, чтобы не отвлекала и тут же натянуто улыбнулся в попытке сгладить свой жест. Супруга никак не отреагировала, лишь устало прикрыла лицо рукой. Из всей кучи Сергей взял только теплые костюмы детей и вязаный свитер Наташи. Перебирая в руках приятный на ощупь свитер, он вспомнил, как они его покупали. Картинка получилась такой реалистичной и наполненной былым счастьем, что мужчина непроизвольно закрыл глаза.

– Сергей!

Колкий окрик жены мгновенно выбил из него ненужные в данный момент мысли и очередной раз вернул в реальность. Вещи пошли в рюкзак, а остальную кучу одежды он попросту запихнул ногой под стол.

– Все? – удивленно спросила Наташа, указывая глазами на рюкзак.

– Берем только его. Мне нужны свободные руки.

В Сергее словно что-то внезапно переключилось, и он в один миг изменился. Мысли стали более осознанны, а в движениях появилась былая уверенность и четкость. В рюкзаке уже аккуратно лежали документы, все имеющееся в доме деньги, немного драгоценностей, небольшая икона Богоматери, сложенная в непромокаемый пакет домашняя аптечка, его любимый мультитул, большой охотничий нож в кожаном чехле, пара пластиковых бутылок с водой и суточный запас еды. Немного подумав, Сергей вытащил нож и ловко пристегнул его к ремню на джинсах. Еще раз оглядывая квартиру, он кивнул головой и присел на диван рядом с женой и играющими детьми.