– Как такое вообще возможно? – все еще гневно сотрясая в воздухе сжатым кулаком, истерично кричал вице-президент. – Почему мы так поздно узнаем об этом? Почему русские опять первые? Да и как…

– Помолчите Роберт! От ваших криков у меня разболелась голова, – жестко осек своего заместителя президент. – В корне не те вопросы. Не об этом нужно думать.

– Да? Ну тогда разговаривай с ними сам, я умываю руки, – безрадостно и как-то совсем обреченно отмахнулся тот и бесформенной тушей опустился в одно из пустующих кресел.

– Насколько сильный ожидается ущерб и как мы можем его минимизировать? – уравновешенно, даже чуть флегматично обратился президент к стоящему первым руководителю космического агентства.

Последующая реакция оказалась совершенно не той, которую ожидал глава государства. Руководитель НАСА глупо и довольно нелепо улыбнулся, пытаясь скрыть неловкость от недостатка информации, да и научных знаний в целом.

– Господин президент, мы не можем с достоверной точностью дать сейчас такой прогноз. Это очень сложная и многоступенчатая проблема. На проработку и увязку всех данных нужно время и дополнительные кадровые ресурсы, – чиновник начал активно плавать и вилять, пытаться выйти из ситуации не потеряв лицо.

– Я вас понял. Можете встать где-нибудь позади. А мы лучше послушаем людей, которые более подкованы в этом вопросе. Не обижайтесь, но сейчас, как нельзя лучше подходит пословица про козла, который никогда не сможет дать молока.

Директор просто и без лишних слов спешно отошел назад и скромно встал за спинами ученых.

– Можно мне? – высокий мужчина в крупных, с толстыми линзами, очках сделал маленький шаг вперед.

– Я помогу тебе, – следом отозвался еще один и, встряхнув взъерошенной копной седых волос, смело встал рядом с первым.

– Можете сказать хоть что-то внятное, дать обоснованную и объективную информацию? – министр обороны, решительно прострелил мужчин тяжелым взглядом и шагнул им навстречу.

– Я Марк Стивенс, директор программы "Око" в центре Годдарда. А это профессор Роджер Кауфман из Национальной академии наук.

– Рассказывайте, но попроще, – вставил свое веское слово президент, аккуратно присаживаясь на краешек письменного стола.

Мужчины переглянулись, быстро обменялись взглядами и первым начал говорить Стивенс.

– Многолетние наблюдения за солнечной активностью так и не дали каких-либо системных закономерностей по вспышкам и выбросам на Солнце. Подтвердить их цикличную регулярность или абсолютную случайность со стопроцентной гарантией мы тоже не можем. Да, есть подвижки и некоторые наработки в области прогнозирования. Имеются хорошие результаты по наблюдению и фиксации солнечных пятен, вспышек, корональных выбросов. Ранее выявленный одиннадцатилетний цикл не дает никаких условных гарантий, – видя в глазах людей перед собой непонимание, Стивенс сделал успокаивающий жест рукой. – Я сейчас объясню. Существует период относительного спокойствия солнечной активности, а есть период, когда она значительно возрастает. Пятен становится больше, количество вспышек и выбросов возрастает, а их мощность увеличивается. Но даже в условно спокойный период всегда имеется вероятность выброса солнечной энергии. Временное уменьшение солнечной активности, не является гарантом спокойствия для нас, жителей Земли.

– Мы уже поняли это, – глядя на говорящего исподлобья, вполголоса прошипел вице-президент.

Совершенно не обращая внимания на прозвучавшие слова, ученый продолжил говорить предельно спокойно:

– Мои слова к тому, что полноценно работающего механизма прогнозирования вспышек и выбросов, именно на ранней стадии возникновения, фактически не существует. Мы наблюдаем, делаем теоретические раскладки и каждый раз ждем.

– Звучит как неутешительная отговорка, – с горьким сарказмом в голосе заметил отошедший к массивным часам у стены министр обороны. – Вы тратите миллиарды долларов в год. Неужели нельзя заранее вычислить такие колоссальные вещи?

– Вы тоже тратите миллиарды, а эффективной системы ПРО у нас до сих пор нет, – вице-президент не преминул воспользоваться ситуацией и лишний раз напомнить о сложных отношениях с министром обороны.

– Прекратите оба!

Долготерпению президента все-таки пришел конец, и он гневно повысил голос.

– Что вы тут устраиваете! Стоит только вам пересечься, сразу превращаетесь в двух сварливых старух, которые постоянно стараются друг другу подгадить. Мир стоит на грани возможной планетарной катастрофы, а вы двое ведете себя как полные идиоты.

Возникла напряженная тишина. Два государственных мужа, наделенные огромной властью, сейчас стояли с опущенными головами и молчали. Очень влиятельные люди с огромным багажом знаний и опыта в эту минуту были больше похожи на провинившихся малолетних хулиганов, которых поймал за руку и пристыдил проходящий мимо полицейский.

– Ладно не обижайтесь. Сами виноваты, – с примирительной интонацией изрек президент, а через секунду добавил: – Прочь из голов всю мимолетную чепуху. Давайте говорить только по делу.

После этого он стремительно повернулся к группе ученых и, приглашая продолжить беседу, дружелюбно развел в стороны руки.

– Рассказывайте дальше, Марк.

Не дожидаясь повторного приглашения, ученый заговорил сразу и без промедления:

– Как я уже говорил ранее, некоторые явления, происходящие на Солнце, достаточно непредсказуемы и ученые очень далеки от разгадки механизма их работы. Гарантированно прогнозировать каждую вспышку мы пока не в силах. Появившееся, даже крупное пятно, совершенно не обязательно станет вспышкой или выбросом. Пятна возникают постоянно, с бессистемной периодичностью. Турбулентные завихрения, которые рождаются в результате контакта разных солнечных слоев, также неизменны в своем хаотичном порядке уже миллиарды лет. Мы, конечно, знаем фундаментальные основы физических процессов на Солнце, но этого катастрофически мало, чтобы делать гарантированные прогнозы по времени, месту, силе и направлению вспышек или выбросов. Естественно, что мы более активно следим за теми пятнами, которые начинают собираться в группы. Ведь именно в таких группах чаще всего происходит изменение мощных магнитных линий, которые, в свою очередь, имеют разную полярность, и именно они отвечают за глобальный всплеск излучения или солнечную вспышку. Можно, пожалуйста, воды? – делая вынужденную остановку в своем околонаучном эссе, вежливо попросил Стивенс.

Министр обороны протянул руку к скрытой за деревянной фальшь панелью дверце холодильника. За секунду прикидывая в руке вес бутылки, он точным навесом бросил ее Стивенсу. Тот ловко поймал бутылку с живительной влагой, сделал один большой жадный глоток и возобновил свой мини-экскурс в физику Солнца.

– Мы со всем своим научным и техническим потенциалом, на основе анализа магнитных полей Солнца можем лишь примерно высчитать появления вспышки. При совсем явных признаках – за несколько дней до выброса.

– Почему так поздно? – недовольно бросил вопрос вице-президент.

– Магнитная структура нашей звезды крайне неустойчива и непредсказуема. Даже при большом скоплении пятен вспышки может не быть. Но бывает и наоборот. Одинокое пятно за короткое время видоизменяется и рождает выброс. Делать такие прогнозы – это все равно, что стрелять баллистической ракетой в летящего комара.

– Хорошо. В общих чертах понятно.

Президент оторвался от стола, обошел его со стороны министра обороны и устало опустился в свое кресло.

– Расскажите, что все-таки происходит сейчас. Но не в двух словах, как в начале нашего разговора, когда вы просто прибили нас этой новостью, а немного более детально. Как узнали? Сколько у нас времени? И возвращаясь к моим предыдущим вопросам, какие нас ждут последствия?

Ученые снова переглянулись, что-то прочли в глазах друг друга и на этот раз слово взял Кауфман.

– Я уже много лет веду научную деятельность в довольно плотном сотрудничестве с русскими учеными. У них немного космических аппаратов, связанных с Солнцем, но прекрасно оборудованные обсерватории и отличные телескопы. А самое главное, что среди них много замечательных ученых…