Они крепко обнялись, очень многое передавая друг другу без слов.

– Все. Уходим, – первым заговорил Сергей, снимая с себя руки Наташи и поднимаясь на ноги.

– Может быть, все-таки останемся. Ведь возможна ошибка, и ничего не случится.

В кротком голосе жены было столько волнительной надежды, что мужчина опустился перед супругой на колени и взял ее руки в свои.

– Малыш, все слишком серьезно. Они наверняка сто раз перепроверили информацию, прежде чем сообщать такую новость народу. Нужно идти…

Сергей медленно встал, поочередно и очень нежно поцеловал жене руки, после этого потянул ее на себя, помогая подняться с дивана.

– Ты прав. Ты, как всегда, прав, – грустно отметила Наташа, глядя ему в глаза.

Через пять минут семья Троицких в полном составе вышла из подъезда. Город оказался накрыт непривычной для себя тишиной и безмятежностью. Пропал вечный шум беспокойного мегаполиса, на улице почти отсутствовали машины, а постоянные пробки сказочным образом канули в Лету. Прохожих оказалось крайне мало, и они все отдельными ручейками двигались в сторону ближайшей станции метро “Арбатская”. Беря на руки Машу, Сергей озорно подмигнул жене и односторонним движением плеч поправил рюкзак за спиной. Наталья ухватила просительно поднявшего навстречу матери маленькие ручонки Мишку и решительно подняла его в воздух.

– Ну, с Богом, – выдохнул Сергей, и они двинулись в путь.

Ближе к центру, когда до метро оставалось два поворота и не более пары сотен метров, обстановка вокруг разительно изменилась. Истошные звуки автомобильных клаксонов перекрывали многочисленные крики взволнованных людей и неприятно давили на мозг. Неосознанно увеличивая скорость, Сергей поспешил к последнему проходу между домами. Наташа не отставала, нервное напряжение гнало женщину вперед. Они одновременно вышли из-за угла дома и замерли в полнейшем изумлении.

Вся улица до самой станции оказалась забита брошенными автомобилями. Узкий проезд еще оставался по правой стороне, но синий универсал уже ткнулся в маршрутное такси и окончательно перегородил дорогу.

Люди плотной неоднородной массой двигались в направлении станции метро. Большая часть людского потока уходила немного влево и дальше к центу. А часть перетекала вправо, в направлении метро “Кропоткинская”.

– Не отставай от меня, – на ходу бросил Сергей и ускорил шаг.

Не успев приблизиться, они поняли, что станция закрыта, а люди постепенно уходят. Новые группы прибывших вливались в общую толпу перед входом в подземку. Но через некоторое время понимали, что шансов попасть внутрь у них нет, и отправлялись дальше.

– Что будем делать? – стараясь идти рядом с мужем, беспокойно спросила Наташа.

– Идем вперед. Держись как можно ближе.

Поднимая ребенка над головой, Сергей буром врезался в гудящую толпу и, бесцеремонно расталкивая людей, начал пробиваться к входу. Они прошли всего пару метров, как на их пути возник пьяный толстяк.

– Куда прешь, шалава!

Мужчина схватил Наташу за руку и нагло начал оттаскивать ее назад. Толпа вокруг притихла, напряглась и чуть отступила. Всего секунда понадобилась Сергею, чтобы здраво оценить ситуацию и выбрать правильный вариант действий. Он мигом сунул ребенка стоящей рядом незнакомой женщине, а сам развернулся к толстяку. Два прямых удара руками в голову, и мужчина пошатнулся. Размазывая по лицу кровавые сопли, он хотел было ответить, но классический крюк в подбородок сильно встряхнул его разгоряченную алкоголем голову. Попадание оказалось достаточно точным и сильным, чтобы дебошир моментально обмяк и опустился на асфальт. Сергей забрал Машу обратно и уверенно продолжил прорываться вперед. Наконец ему удалось протиснуться прямо к ограждениям, и он с тревогой оглянулся. Тяжело дыша, Наташа сделала еще два шага и оказалась рядом с мужем. Перед ними возвышались двухметровые ограждения, за которыми стояли солдаты с оружием наизготовку.

– Офицер! Офицер! – неожиданно закричал Сергей и привлекая внимание, поднял Машу над головой.

Вдруг оказавшись высоко вверху, девочка громко заплакала. Но нужный эффект был получен, и их заметили. Военный что-то сказал стоящим рядом с ним бойцам и широким шагом спешно приблизился к Сергею.

– Майор, пустите нас внутрь. У нас с женой двое маленьких детей. Вы сами наверняка отец, я не верю, что вы сможете убить ребенка! Вы же прекрасно понимаете, что они погибнут без вашей помощи.

Сергей говорил очень эмоционально, стремясь достучаться до души военного.

– Только дети…

– Что? – опешил от услышанного Сергей.

– Можем забрать ваших детей. У меня такой приказ. Эта станция закрыта для гражданских. Пускаем только детей до десяти лет.

Майор говорил жестко и без эмоций, будто всю свою жизнь только этим и занимался, что забирал маленьких детей от родителей.

– Вы что там… С ума все сошли?! – активно размахивая свободной рукой, начала громко возмущаться Наташа. – Я никому не отдам своих детей! Никому!

– Идите на “Кропоткинскую” или на “Кольцевую”. Все центральные станции, где есть переходы, закрыты.

Люди, стоящие в первых рядах, недовольно зароптали, а откуда-то сзади прилетел первый кирпич.

– Открывайте, сволочи!

– Пустите нас, душегубы!

Задние ряды надавили, поджимая стоящих спереди людей вплотную к забору. Оставаясь предельно спокойным, видимо такое уже происходило раньше, майор сказал несколько слов ближайшему к себе солдату. Тот дернул затвор, досылая патрон и целясь выше орущих людских голов, послушно нажал на спусковой крючок. Короткая очередь из АК, многократно перекрывая общий шум, в один миг отрезвила людей. Толпа отступила немного назад и мгновенно затихла.

– Уходим отсюда, – Сергей, не оборачиваясь легонько толкнул супругу локтем в бок и начал выбираться.

Пока в этой людской мешанине царил сумбур и неразбериха, они относительно легко смогли выйти обратно.

– Что будем делать? – второй раз за последние полчаса задала вопрос Наташа.

Она с такой верой смотрела на мужа, будто по взмаху волшебной палочки он мог в одно мгновение все решить или изменить. Ее красивые, небесно-голубые глаза горели ожиданием чуда, а надежда на спасение не потухла и не умерла.

– Пойдем на “Смоленскую”, – уверенно произнес Сергей, опуская Машу на землю.

– Далеко… Дальше, чем “Кропоткинская”.

Наташа тоже поставила ребенка на ноги и несколько раз встряхнула уставшие руки.

– Ты видела сколько народа туда идет? Почти все. А к “Смоленской” в пять раз меньше.

– Так там и сама станция меньше, – резонно заметила женщина.

– Неважно. Тоннели могут уместить всех.

– Я поняла. Пойдем, – с воодушевлением сказала Наташа, снова беря ребенка на руки.

– Давай поменяемся, я немного затупил, – на лице Сергея даже появилось некое подобие улыбки.

– В смысле?

– Миша тяжелее, а достался тебе. Все руки наверняка отмотал богатырь.

Теплый взгляд любимых глаз и жадный, многоговорящий поцелуй в губы стали ответом на его слова. Они поменялись детьми, еще раз переглянулись и отправились к станции “Смоленская”.

Пока шли, говорили мало. Как-то само собой получилось, что все разговоры о происходящем они подсознательно оставили за мысленным забором. Пару раз, конечно, вспоминали, но сразу категорично пресекали себя. В основном вспоминали прошлое, разделяя эти счастливые мгновение друг с другом. Последние две сотни метров оба напряженно молчали. Чем ближе они подходили к станции, тем сильнее становилось понятно, что все очень даже несладко. Возможность остаться на “Смоленской” катастрофически снижалась с каждым пройденным ими метром. Людские потоки непрерывной рекой текли к станции с разных сторон. На подходе они объединялись в один большой и сокрушительно бушующий океан. Сергей поставил малыша на землю рядом с женой, а сам сноровисто залез на брошенный у края дороги внедорожник.

– Расскажи мне, что там, – с беспокойством в голосе, попросила Наташа.

Скопление людей перед входом в подземку было поистине огромным. Эта внушительная масса жила своей, особенной и пугающей жизнью. Люди, находясь во власти основного человеческого инстинкта, просто сходили с ума. Одновременно в разных местах зарождались мелкие очаги драк, перетекающие в групповые побоища. Ближе к входным дверям давка была такой сильной, что людей буквально размазывало о стены. Никто не обращал внимания на падающих под ноги стариков и затоптанных насмерть детей. Окончательно теряя человеческое лицо, люди рвали друг друга, словно дикие звери. Ужасающие крики смерти и боли сливались в один общий шум. Последней для Сергея каплей стала чудовищная по своему действию картина. В диком порыве ярости от собственного страха один из мужчин поднял мешающего под ногами ребенка и просто выкинул его метров на пять позади себя. Прямо под ноги обезумевших людей, наступавших сзади…