Кто бы знал, что творилось в ее душе, когда вдруг мэтр Аскрин объявил о том, что в турнире будет участвовать лорд ректор… Будет драться с Победителем…

У Милеи были все основания полагать, что этим Победителем станет мэтр Саргус. И она также прекрасно знала, кому он собирался отдать голубую ленту. Значит, если Он бросает вызов Саргусу, то считает, что может его победить. И если победит, то…

Эти полтора часа турнира были самым прекрасным временем в ее жизни. Тугая дрожь безумной надежды пополам со страхом и предвкушением сжимались все сильнее где-то в животе.

Мили, с пульсирующим восторгом внутри, представляла себе, как Он обезоружит Саргуса, вручит ей ленту, затем возьмет из рук распорядителя сертификат в «Золотые крылья» и протянет ей ладонь, приглашая с собой. Она конечно же примет ее. И…

Там, на трибуне, дойдя до точки экстремума своей мечты, Милея вдруг ощутила, что счастье может быть материальным. Вот оно – разливается по ее венам и горит жарким пламенем в груди. Неужели это все так и будет, как она себе представила? Неужели возможно?

И эта великая надежда закончилась сухой отстраненной фразой: «Полагаю, что это Ваше». Спасибо, милорд Эрден. Сегодня Вы показали со всей определенностью, на что стоит надеяться влюбленной в Вас девушке. Уж не на ужин в ресторане точно. Спасибо хоть за ленту.

Рядом с Милеей на кровать села Мирра и погладила по голове.

«Боги, только ты не начинай, ладно?» – мысленно взмолилась Милея.

Ей сейчас только не хватало опять о «Золотых крыльях» выслушивать или о красавчике Саргусе.

– Мили, ну не нужно, – тихо произнесла Мирра. – Успокойся. Все наладится.

Она неожиданно для себя поняла, что за все эти годы так и не стала по-настоящему близкой для своей подруги. Нельзя было так рыдать из-за какого-то проигрыша ухажера – это очевидно. Тогда из-за чего? Из-за поступка милорда ректора? Но не до такой же степени? Только если во всем этом не было личных мотивов.

Милея перевернулась на спину, а потом села на кровати:

– Нет, подруга, ничего уже не наладится. Да и налаживаться нечему, – она хмуро посмотрела на Мирру.

Ха, а вот послезавтра точно все наладится. И это просто замечательно. Парафарм, который она приготовила, убьет чувства наглухо. Все они со временем восстановятся, кроме приобретенных за последний год. А за последний год ей удалось приобрести на свою голову только одно. Оно исчезнет. Насовсем.

Вот и прекрасно.

А сейчас у нее было одно незавершенное дело.

Милея знала, что если не сделает этого, то потом, когда «выздоровеет», очень сильно пожалеет.

Поэтому наматываем нервы на кулак и приводим в порядок зареванное лицо. Не забываем улыбку на губы и легкую нотку сарказма в голос. Только бы Он был на месте!

Лорд ректор был на месте. Сидел и осмысливал все произошедшее.

«Молодец! – угрюмо размышлял он над своим поступком. – Виртуозно сработал: и ухажера к Милее не подпустил, и лицо сохранил, и ничем своих чувств не выдал. Все сделал просто идеально… Сволочь… А Мили сейчас каково? Что она теперь чувствует? Что стала разменной картой в споре двух преподавателей по вопросу соблюдения правил Академии?»

Наверняка, для всех его показательные выступления выглядели как публичная порка мэтра Саргуса за несоблюдение преподавательской этики. Чтобы другим неповадно было.

«Прости, девочка, я испортил тебе последний вечер в Академии. Я виноват. Но завтра ты вольна делать все, что тебе заблагорассудится. Завтра ты уедешь»

Эрден уронил голову на руки и закрыл глаза. Он о чем-то думал. О чем-то давно прошедшем, неопределенном. Какие-то обрывки прежних мыслей, встреч, фраз, битв. Гулко, словно под водой, он слышал голос отца, смех мамы. А вот их лица. Такие смазанные черты. Столько лет прошло… Прости, отец, на мне жизнь твоего рода прервется. И вида тоже. Как хорошо, что ты не дожил до этого дня…

Демон потянулся к верхнему ящику стола и достал оттуда темный флакон с нейтрализатором асмельского парафарма. Он выпьет его, а завтра, после отъезда Мили, войдет в девятнадцатую комнату женского общежития ИАМа, насыщенную ее запахом. И это будет самым тяжелым для него наказанием за сегодняшний поступок – жить дальше с ее образом в голове и запахом в крови.

Низко загудел стационарный визер-коммуникатор и возвестил о том, что к нему посетительница. У его двери стояла Милея Грайв.

Эрден смотрел на ее стереокопию и мысленно просил, чтобы она сейчас развернулась и ушла. Зачем его добивать окончательно?

А вдруг она хочет, чтобы он сопроводил ее в «Золотые крылья»?

Мысль показалась такой же невероятной, как и заманчивой. А вдруг?

Эрден лихорадочно нажал на символ открытых дверей, сунул флакон с парафармом в ящик стола и замер в своем кресле.

Милея вошла и сделала легкий реверанс:

– Милорд ректор, я Вас не слишком потревожу, если займу минуту Вашего времени?

– Нет.

– Я безмерно благодарна за оказанную Вами мне честь, но, к сожалению, вынуждена вернуть Ваш трофей.

Милея шагнула к столу Эрдена, и на его поверхность из ее ладони мягко соскользнула голубая лента.

– Думаю, в следующем году она достанется более удачливой девушке, чем я. Конечно же, в том случае, если Вы опять не решите сэкономить казенные деньги на ужине в «Золотых крыльях». Прощайте, милорд ректор.

Она еще раз слегка присела в реверансе и вышла из кабинета.

Застывший в кресле Эрден, не отрывая взгляда от закрывшейся за Мили двери, протянул руку к ящику стола и достал только что убранный туда антидот к асмелии. Все так же продолжая смотреть на дверь, отвинтил крышку, принял облик первой сущности и залпом выпил.

Минута… Две… и его начала окутывать паутина запахов Академии. Острый демонический нюх различал малейшие оттенки витающих в воздухе ароматов. Сотни, тысячи не похожих друг на друга сочетаний органических молекул впитывались его рецепторами, и демон в будущем с легкостью мог бы определить любого из их бывших обладателей. Оттенки, полутона чужой плоти, смешанные с ними запах парфюма, одежды, книг…

И над всем этим главенствовал он – запах его диады.

Огромный красный демон взял в руки оставленную недавней посетительницей голубую ленту Победителя и вдохнул ее полной грудью, насыщаясь волшебным ароматом своей возлюбленной. Наполняя и переполняя себя сладким ядом, который теперь не вытравить никогда. Не избавиться от него, и нигде не скрыться. Только смерть остановит циркуляцию в его крови этой незримой субстанции. Он крепко стиснул ленту в руке и прижал ее к груди – его сокрушительную победу над собственными чувствами.

«Лента Победителя, – подумал Эрден. – Какой чудовищный символизм».

***

Его Величество Император Вилеорн сидел в своем кабинете в Триальском дворце и изучал очень тревожные документы, подготовленные одной из исследовательских групп, касающиеся некой физической аномалии.

Он как-то сразу даже не понял, что его вызывает через ментал его друг, настолько это было редким явлением.

– Слушай, Ви, мне нужно с тобой поговорить.

– Конечно. Жду. Я в кабинете.

Через пару мгновений в дверь постучали.

– Заходи.

Вилеорн внимательно посмотрел на шагнувшего через порог демона. Какой-то он весь был дерганый, тревожный. И это как-то совсем на него не было похоже. Видимо, случилось что-то серьезное.

Император бросил все свои дела, сел в кресло напротив Эрдена и вопросительно на него уставился.

– В общем, – неуверенно начал свои объяснения Эрхион, – я встретил ее.

– Кого «ее»? Не говори загадками. Выкладывай начистоту.

Эрден грустно усмехнулся, постучал когтями по гладкой поверхности столика и поднял взгляд на Вилеорна:

– Диаду… кого…

– Ээээ… Сейчас? А ты не ошибаешься? – медленно проговорил Император.

– Увы, нет. Вчера я выпил нейтрализатор асмелии и ощутил это на себе, так сказать, всеобъемлюще. До этого я страдал только визуально.

Новость ввела Вилеорна в ступор, и он молча смотрел на Эрха, внешне никак на нее не реагируя. А потом, будто очнувшись, он подскочил, рванул к другу и стиснул его так, что тот вдохнуть не мог.