— Дим, успокойся, она же специально тебя провоцирует. Не надо. По итогу у тебя потом будут проблемы, — она потянула его назад, и этот бугай, как дрессированный пес, послушался.

— Ты права, малышка. Она просто завидует нам, — хмыкнул Чернов, кинув в меня уничтожающий взгляд. — Ей просто хочется хоть на денек почувствовать себя нормальной, интересной, крутой. Да ведь? — он впился в меня глазами. — Не стесняйся, Лер, нам ты можешь признаться. Олесь, может, пригласим эту ущербную с ее подружкой в нашу тусовку хоть на денек? Пусть почувствуют, что такое популярность. А то так и проведут все свои лучшие годы, как убогие нищеброды, и не узнают, каково это — быть нормальными.

Его последняя фраза не оставила мне шансов промолчать и выйти из конфликта. Я встала из-за парты и двинулась в сторону этой сладкой парочки. Я увидела, как напряглась Богатырева и, готова поклясться, заметила, как в ее взгляде промелькнул ужас.

— Это ты-то «нормальный»? — улыбаясь, тихим голосом проговорила я. — Это ты, подобие человека, нормальный? Да ты же ничего из себя не представляешь. Все же делает твой папочка. Денежки носит в конвертике регулярно, компьютеры покупает в школу, лишь бы его недоноска-сынка не выставили вон. Потому что уродилось чудо безмозглое, а делать-то что-то надо. Не отдавать же в школу для умственно отсталых. Хотя лично я уверена, что тебе и там будет сложно. Там нормальные ребята учатся. Тебе бы куда-нибудь для совсем дебилов, которые не знают, что со своей жизнью делать. Ну где преступники там, уголовники. Есть же такие? — спросила я непонятно у кого. — Твой папаша и там проплатит, не переживай, зато, может, хоть в таком месте преуспеешь в чем-нибудь…

Договорить я не успела, так как Чернов рысью кинулся на меня и схватил за толстовку, приподнимая.

— Сука, я предупреждал тебя…

— Дима! — Богатырева схватила его за руку, заставляя отпустить меня. — Перестань! — строго проговорила она. — Отпусти ее.

— Да, отпусти меня, жертва аборта, — хмыкнула я, чем вызвала еще больший гнев Богатыревой.

— Заткнись! — гаркнула она на меня. — Дима, — повторила она с нажимом, пытаясь достучаться до разъяренного Чернова. — Сейчас наша классная придет. Тебе лучше уйти.

Сжав зубы, Чернов ослабил хватку.

— Когда-нибудь я доведу дело до конца, — прошипел он, отпуская.

Я только открыла рот, чтобы снова отвесить какую-нибудь гадость, как увидела взгляд Богатыревой. И почему-то решила промолчать.

Она вышла вместе со своим парнем из класса, а я вернулась на свое место. Выдохнув, закрыла глаза. А сегодня все могло зайти куда дальше. И я могла вернуться домой с разбитым лицом. Только я об этом подумала, как услышала, что хлопнула дверь. Открыв глаза, обнаружила склонившуюся надо мной Богатыреву, взгляд которой не предвещал ничего хорошего. Ее глаза буквально сверкали от гнева, став какими-то темными, больше синими, сохранив лишь еле заметный зеленый оттенок.

— Ты совсем чокнутая?! — воскликнула она, хлопнув по столу ладонью.

— А ты? — спокойно спросила я.

— Он же мог тебя ударить!

— Получил бы в ответ, — пожала я плечами.

— Да он больше тебя в два раза! — продолжала верещать она.

— Размер — это не главное, — ухмыльнулась я. — Уж тебе ли не знать.

— Господи, — покачала головой девушка. — Ты точно ненормальная. А что, если в следующий раз он меня не послушает? Если он тебя покалечит?!

— Слушай, Богатырева, — улыбнулась я, сохраняя спокойный вид. Но только вид, поскольку внутри меня все буквально вибрировало от недавней стычки. Адреналин бурлил в крови, заставляя сердце учащенно биться. — Еще чуть-чуть, и я начну думать, что ты обо мне беспокоишься, — подняв брови, проговорила я. — Неужели на тебя так подействовало мое предложение про оргазм? — скалясь, выдохнула я.

— Да пошла ты, — проговорила она и… развернулась, удаляясь к выходу.

— Эй, а как же консультация? — рассмеялась я ей в спину.

— Скажи, что у меня возникли дела, — не оборачиваясь, бросила она и вышла из класса.

— Дела… — пробормотала я себе под нос и откинулась на спинку стула. Отчего-то стало не по себе.

***

Конкурс проходил в середине ноября. После той стычки с Черновым мы с Богатыревой почти не вступали в открытую конфронтацию. Ну если не считать несколько перебранок, ее подножку мне во время бега по залу на физкультуре и мое «случайное», но точное попадание мячом ей в голову. В остальном мы более-менее сохраняли нейтралитет. Но на конкурс пошли, конечно, раздельно.

Он проходил в соседней школе, нас освободили от уроков, и в 9:00 мы уже стояли на втором этаже около двух соседних кабинетов. Народу было немало — человек шестьдесят точно. Ученики со всего города приехали, чтобы блеснуть знаниями. Я сидела на подоконнике и увлеченно грызла ноготь, когда ко мне подошла Богатырева.

— Волнуешься? — спросила она, получив в ответ мой недоуменный взгляд. — Что?

— Ты со мной разговариваешь? — удивленно спросила я, на всякий случай повертев головой по сторонам.

— Ты дура? — наклонив голову, прищурилась Богатырева. — Конечно, с тобой, тут больше никого нет!

— Просто не думала, что ваше Величество снизойдет до нас, обычных крестьян, — пожала я плечами.

— Господи, — простонала девушка. — С тобой невозможно разговаривать. Ты можешь хоть один день побыть нормальной?!

— А ты? — улыбаясь, спросила я и оглядела ее. На Богатыревой, как обычно, была строгая юбка и красивая рубашка. На ногах туфли на каблуке. Все как всегда, будто не ученица, а офисная фифа. — Ты на конкурс сочинений или у тебя потом собеседование еще?

— Что? — нахмурилась Богатырева. — Ты на себя посмотри. Это официальное мероприятие, а ты в какой-то драной футболке с уродами, — фыркнула она.

— Слышь, курва, — тут же огрызнулась я. — Урод — это твой парень, а это — группа «Rammstein». Но ты явно не в курсе, поскольку с твоими куриными мозгами впору слушать только каких-нибудь «Иванушек» или Билана с Лазаревым.

— Да прекрати ты уже меня оскорблять! — возмутилась Богатырева.

— Я еще даже не начинала, — оскалилась я. — А чего ты одна пришла? Где твой песик? — наклонила я голову.

— Какой песик? — нахмурилась девушка. — У меня нет собаки.

— Нет? — удивленно приподняла я брови. — Вы что, с Черновым расстались?

Богатырева аж покраснела от злости.

— Знаешь, что, Мишина? — прошипела она. — Иди в жопу!

— Только если проводишь, — расхохоталась я, наблюдая, как она подхватила сумку и направилась к толпе учеников.

***

Нас разделили на две группы — первая уже сейчас заходила в класс и начинала писать сочинения, а вторая приступала только через полтора часа — вышла какая-то накладка с кураторами, и им пришлось вызывать другого человека. Я молча пропустила Богатыреву первую. Пусть напишет свое дурацкое сочинение и валит на все четыре стороны.

Когда первая группа зашла внутрь, я с половиной оставшихся учеников перешла в другой класс, чтобы дождаться куратора. Мне даже удалось познакомиться с несколькими ребятами, прежде чем нам разрешили начать.

Мне несказанно повезло. Досталась тема сочинения по моему любимому произведению Булгакова. Прочитав задание, я вооружилась ручкой и черновиком и приступила, одновременно размышляя, какая, интересно, тема попалась этой курице.

***

Спустя два часа я вышла из кабинета весьма довольная собой. Я уверена, что если и не займу первое место, то наверняка какое-то из призовых мне достанется. Потому что я потрудилась на славу. Но узнаю я это только через две недели, когда подведут итоги и объявят результаты.

Проходя по коридору, я встала как вкопанная. На подоконнике сидела… Богатырева. Что было странно, учитывая тот факт, что она давно должна была уже закончить.

— Тебя что, выгнали? — спросила я, решившись к ней подойти.