— Если и разболтала, то он ничего мне об этом не сказал, — нахмурилась она. – Куда ты едешь?

Я улыбнулась и, чуть подвинув девушку, встала с кровати. Подошла к своей сумке и порылась в ней, доставая бумажник.

— Посмотри, — я протянула кожаный портмоне девушке.

Богатырева открыла бумажник и достала, следуя моим указаниям, три сложенных бумажки.

— Что это?

— Открой, разверни, — кивнула я.

Она развернула самый плотный сложенный прямоугольник и ахнула, узнав себя на довольно старой и потрепанной фотографии.

— От-откуда это?

— Со дня рождения Сорокиных, — усмехнулась я. – Помнишь, там был фотограф? У тебя вышла очень удачная фотка.

— Я помню, — улыбнулась она. – Знаешь, почему?

Я покачала головой, не понимая, о чем она говорит. Богатырева наклонилась вниз, туда, где лежали ее джинсы, и тоже достала бумажник. Он был похож на туристический – небольшой, с замком по всему периметру. Открыв одно из отделений, она достала… мою фотографию с того же дня рождения.

— Офигеть, — протянула я удивленно.

— Ты тоже вышла неплохо на фотке в тот день, — рассмеялась она.

— Ты хранила ее все это время?! – я разглядывала свое лицо, не веря глазам.

— Как и ты, по всей видимости, — усмехнулась девушка.

— Я распечатала твое фото, когда ты уехала. Хотела, чтобы была возможность увидеть тебя в любой момент.

— А я распечатала твою на следующий день, как получила фотки со дня рождения, — улыбнулась Богатырева.

— Ладно, мы еще поговорим об этом, — усмехнулась я. – Посмотри остальные документы.

Она отложила фотографию и взяла пожелтевший от времени кусок бумаги. Развернула и уставилась на меня.

— Это… Это он? – ошарашенно спросила она, глядя то на меня, то на билет в своих руках.

— Он самый. Я так и не смогла его выкинуть. Наверное, я все же романтик в душе, — улыбнулась я.

— Ладно, а это…

— А это новый. Через три дня я должна была ехать в Москву, — спокойно сказала я, опустив взгляд. – Я не могла смириться с тем, что потеряла тебя навсегда. Снова.

— И ты… Ты правда готова была переехать? – уставилась на меня Богатырева, словно я сказала что-то из ряда вон.

— Да. Я готова сделать что угодно, если это даст мне шанс быть с тобой.

— Я… Иди ко мне, — покачала головой Богатырева и, откинув все бумажки, притянула меня к себе, крепко обнимая.

Эпилог

— Ира, я умоляю, забери близнецов! – проорала я, когда Леха-младший наступил мне на ногу, в то время как мы с Лехой-старшим лежали под его «Мицубаном».

— Они учатся у вас механике, — рассмеялась Ирка где-то совсем рядом.

Я выкатилась на доске из-под автомобиля и с укором посмотрела на нее.

— Ты должна следить за своими детьми, пока мы работаем. А если он ключ на голову уронит кому-нибудь? И где вообще Сашка?

— Она с Олесей, Настей и мамой на кухне. Учится готовить, — улыбнулась подруга, протягивая мне стакан сока.

— Леха, иди попей, — крикнула я Иркиному брату, который тоже был под машиной, но с другой стороны. Он выкатился и с улыбкой принял второй стакан. Тут же мимо пронесся второй из близнецов, еще более неугомонный, чем младший Леха.

— Марк только что украл у меня воздушный фильтр, — пробормотал Леха-старший и поднялся на ноги. – Маркуша, иди-ка сюда.

Когда мы с Иркой вдоволь нахохотались, глядя, как Марик убегает от дяди Леши с фильтром в руках, то я тоже встала.

— Значит, Сашка там готовить начала? Неужели мы с Лехой ее потеряли? – сокрушенно покачала я головой. – Она подавала такие надежды.

— Перед этим она так треснула Марку, когда он дергал ее за волосы, что думаю, она все же не станет изнеженной принцессой, так что не переживайте, — усмехнулась Ирка, глядя на уже резвящихся обоих близнецов и Леху.

— Представь, что будет, когда Лехина жена еще родит, — покачала я головой.

— Детский сад, — улыбнулась подруга. – А вы с Олесей не думали об этом?

Только я открыла рот, как тут же услышала голос Богатыревой, и почувствовала на талии ее руку, а после – и губы на своей шее.

— О чем мы не думали? – спросила она, обнимая меня.

— О… Об отпуске, — пробормотала я, краснея. – Она спросила, не думали ли мы об отпуске.

— Я спрашивала о детях, — предала меня вредная Ирка.

— Нет, ты спрашивала об отпуске, — не отступала я. – И вообще, зачем нам дети, когда только у вас с Ринатом их уже трое? Леха скоро разродится еще. Куда их девать всех? Залетают, потом женятся, мы не такие.

— Мы с Ринатом были год женаты, прежде, чем завести детей, — напомнила мне подруга. – И Леха на Насте женился задолго до ее беременности.

— Если ты уговоришь ее рожать – ради Бога, я не против, — подняла я грязные ладони в знак поражения. – Я этого делать не буду. Мне хватает и этих. И Рината в том числе. Он сам как ребенок, — ответила я и снова легла на доску, чтобы «уехать» от разговора.

— Кто бы говорил! – рассмеялись девушки хором, и я сама не смогла сдержать улыбку.

***

Вечером, сидя на веранде в шезлонге, я смотрела на звездное небо. До меня доносились голоса и смех друзей. И я улыбалась, глядя в ночное небо. Я была счастлива. Мои близкие здоровы, со мной самая лучшая женщина, которую я безумно люблю, у меня любимая работа и бизнес – открытая совместно с Лехой мастерская. У меня есть, где жить и есть, что есть. Я была абсолютно счастлива. Каждое утро, открывая глаза, я видела лицо Богатыревой, и это придавало мне сил даже в самые тяжелые времена. У меня просто не было причин грустить или жаловаться.

Я услышала, что на секунду шум из дома стал громче, и обернулась. Как всегда, изящная и красивая, Богатырева подошла ко мне и уселась сверху.

— Все мечтаешь? – она поцеловала меня в место под скулой и уткнулась лицом в шею, глубоко и спокойно вздохнув.

— На звезды смотрю. В августе постоянно звездопад, — проговорила я, чуть повернув голову, чтобы поцеловать ее в макушку. – Немного устала от шума.

– Падающую звезду видела? Загадала желание? – усмехнулась она.

— Видела, но не загадала, — призналась я.

— Почему?

— Мне не о чем мечтать, — пожала я плечами. – У меня все есть.

— Это так мило, — Богатырева подняла голову и посмотрела мне в глаза. – Я люблю тебя, Лер.

— И я люблю тебя, — улыбнулась я, глядя в самую красивую и чарующую зелень. – И буду любить. Пока не погаснет солнце.

— Ты, кажется, обещала меня столько же ненавидеть, — усмехнулась Богатырева и наклонила голову.

— Да, не получилось, — рассмеялась я. – Но в этот раз я точно сдержу свое обещание.

И, не дав ей сказать ни слова против, я поцеловала самую прекрасную девушку на земле.

Ведь я любила ее тогда и продолжаю любить ее сейчас.