Валерка хотел ему объяснить, что поднятие их «ИПР» связано не с молодостью их планеты, а с присутствием в их обществе молодой и привлекательной голой дамы, но при Яне, этого делать он не стал.

Хорошо еще, что кровавый разрыв посланницы медуз не дал его «ИПРу», превратиться в «красный флаг». И на том спасибо.

Этот раз, Валерка уже не так относился к этому зрелищу, как тогда, когда Эл разнес голову одной из посланниц. Видимо приходило понимание того, что если цивилизация хочет выжить, тех, кто мешает семейному укладу общества, нужно уничтожать или как минимум, отселять, если их действия не злонамеренны. Валерка вспомнил, что находиться на материке гомосексуалистов. А вот феминистки и прочие активистки женских организаций, как и все мешающие семейному укладу должны, по словам Элла, уничтожаться. Хотя, как это сделать в реальности?

Их поселили в роскошном номере гостиницы. Внешне, Огысцы почти не отличались от людей. Люди разных рас, особенно те, которых показывал «Клуб кинопутешествий» из Африки и островов Океании, отличались от жителя СССР, куда больше.

У огысцев, носы были чуть по толще и немного крючковатей. Если бы глаза были маленькими, то они бы походили на японцев. Но глаза были большими, миндалевидными и с какой-то глубиной. Валерка поймал себя на мысли, что смотреть в глаза огысца, можно как на огонь или волны. Что-то в них все время менялось. Но Валерка не смотрел. Смотреть пристально на человека он чувствовал не совсем приличным. Кроме этого огысцы были со светло серыми волосами, которые напоминали потемневшую седину. Но попадались некоторые с ярко красными волосами. Валерка решил, что это или туристы с других планет или крашенные.

Тем ни менее, все, кого он видел, по Валеркиному ощущению, были явно другими, чем те земляне, которых он видел.

Спокойно прошло два дня. Валерка разрывался между двумя желаниями: Идти на пляж вместе с обнаженной Яной или смотреть фильмы о технике и науке Огыса.

Яна вела себя так, как будто она строго одета. Никакого стеснения. И это еще больше подогревало Валерку.

На Огысе, книги и не только они, читались на экране устройства напоминавшего телевизор. Тексты технической литературы Огыса, Валерка читал свободно, но не понимал ничего. Слова он все знал, но логика изложения была для него совершенно не понятна. С фильмами было лучше, но в фильмах не найдешь подробностей. Фильм нельзя порассматривать. Ну и сами схемы были странными. Валерка спросил у экскурсовода, и тот объяснил, что для большей компактности, прямые линии на схемах не рисуются, а подразумеваются.

От такой информации Валерка чуть с ума не сошел: «Что значит подразумеваются?»

Эти все размышления происходили на постоянном фоне мыслей о Яне и Серёге, с которым она явно сдружилась. Он впервые ревновал к Серёге. К толстому и невысокому. Раньше он даже не размышлял, есть ли у его друга недостатки. А теперь…?

Далась ему эта Яна.

Валерка не был эксгибиционистом, но своя нагота, когда все вокруг были нагими, его не смущала. И даже нагота редких женщин, встречавшихся в этом секторе, его тоже не волновала. И волновала, и смущала Валерку, нагота одной единственной женщины. Нагота ли? Он бы мог подумать, что влюбился в нее, но он ревновал, ее только к Серёге, который посыпал свои разговоры с ней, обильным количеством фривольных анекдотов. А тут еще эти, подразумевающиеся прямые, на схемах.

Почему Серёга не засел за науку? Он что, много знает?

Валерка понимал, что он тоже не за науку засел, а за технику и технологии. Экскурсовод-сопровождающий их, был настоящим экскурсоводом, и понимал в местной науке и технологии, не больше чем экскурсоводы с Земли. Конечно, история континента, развитие на нем цивилизации, достопримечательности и наиболее популярные заведения отдыха, тоже интересно…кому-то. Но не Валерке.

А тех, кто мог, что-то про науку объяснить, Валерка в этом секторе не нашел.

Валерка хотел разобраться с избирательной невидимостью, с энергией, расщепляемой ДНК, на которой работали все микроустройства, с технологией производства компонентов электроники из кремния, в половину молекулярной толщины. Но не получалось.

Тогда Валерка решил попробовать посмотреть не на современную технику, а ту технику, которую Огысцы использовали когда-то, возможно принципы ее работы ему будет понять легче. И посмотреть связанные с этим научные статьи.

Но рассматривать сантехнику, ему сейчас было не интересно. Поэтому он начал рассматривать историю космической авиации. Оказалось, что в науке, существовавшей на Огыс, был свой «Эйнштейн» хотя и звали его иначе, Аитель. Так вот, изначально, до того, как Джегисстер сформулировал свои принципы, пространство рассматривалось, как пятимерное. С точки зрения землян, это было четырех мерное пространство, но на Огысе считалось, что прямых не существует. Прямая линия в понимании землян, для Огысцев состояла из двух лучей, идущих от центра системы отсчета. Вне системы отсчета, для Огысцев не существовало никаких пространств.

Так вот, по теории Аителя, предшествующей теории Джегисстера, Вселенная тоже расширялась с ускорением из-за изменения масштаба пространства и конечности скорости света, но в этом присутствовал еще один компонент. Для субъективного наблюдателя, ускоряющийся объект имел все большую и большую массу, и на границах видимой Вселенной его масса стремилась к бесконечности. Граница Вселенной субъективно рассматривалась, как черная дыра, постепенно растягивающая к своим границам все, что находится внутри. Тяготение действовало как к центру Вселенной, так и к ее границам. В этой теории, тоже существовала зона, где воздействия тяготений уравнивались.

На основе этого Аитель даже создал космический аппарат, который двигал искусственно создаваемый объект огромной массы. В этом аппарате был ускоритель, который по круговой орбите разгонял ядра атомов, который приближаясь к скорости света, приобретали огромную массу. С помощью тяготения этой массы и работали космические аппараты.

Сначала некоторый аппарат, содержащий внутри ускоритель, разгонялся, а потом включался ускоритель, который тянул за собой аппараты любой величины.

Позже сделали гравитационную катапульту. Огромный тор с достаточным отверстием внутри, разгонял внутри себя частицы, которые затягивала внутрь Тора объект, который нужно было переместить. В тот момент, когда объект отпущенный зажимами, которые держали объект до того, он с огромной скоростью влетал внутрь пространства окруженного ускорителем, частица, имеющая огромную массу, разворачивалась и испускалась в нужном направлении, а следом за ней летел перемещаемый объект, набравший на старте огромную скорость.

Так запускали на орбиту планеты грузовые корабли, а на орбите такими гравитационными катапультами отправляли к звездам первые космические корабли. Когда Джегисстер опубликовал свои работу, гравитационные катапульты находились возле десятков звезд галактики, в которой находился Огыс. И сообщение между этими звездами было уже регулярным.

Но и после открытий Джегисстера, огромные аналоги этих катапульт использовались, когда нужно было эвакуировать планету от звезды, которая могла начать следующий этап своей звездной жизни, превратившись или в красного гиганта, или в сверхновую.

Эти аппараты, напоминали историю о бароне Мюнхгаузене, когда он сам вытащил себя за волосы из болота.

Не то чтобы Валерка все понимал, но ему были ясны принципы, и он с увлечением изучал технические схемы этих замечательных творений разума. И он увлеченно работал.

Когда ему стало казаться, что он начал понимать смысл одной схемы, в его комнату неожиданно вошла Яна.

– Ну что, совсем вы зарылись в свои схемы, Валерий Николаевич.

– Хочется разобраться.

– Биология тут практически та же, а методы исследования за несколько дней не постичь.

Яна подошла к Валерке, притянула его к себе и поцеловала в губы.