Рожать эти женщины тоже могут. Но у детей все в порядке. Дети обычные люди.

– А как заподозрить?

– Женщины эти, желания не вызывают. Надо хорошо выпить, чтобы вообразить, что такую рыбу может захотеться. Они это знают, поэтому создают движения феминисток.

Это не только у вас на Земле. Это общая тактика против планет заселенных гуманоидами.

Они стараются внедрить на Земле культуру бесполости, асексуальности, гомосексуализма, стараются разрушить обычные семьи другими путями. Очень много их среди работниц… Как это у Вас называется? О, ювенальной юстиции и других организаций, работающих на уничтожение традиционной семьи. Они ведут войну за детей, стараясь воспитать их в презрении к сексуальной жизни и к нормальным сексуальным отношениям. Иногда им даже удается объявить секс грехом. И среди людей, всегда находятся закомплексованные уроды, которые следуют их путем.

Отделить практически не возможно, да и не нужно. Рано или поздно, у вас должно возникнуть движение, которое будет жестоко убивать всех ювенальных работниц, феминисток, пропагандистов гомосексуализма и иже с ними. Такое движение объявит любые ограничения секса мужчины и женщины, устанавливаемые религиями, враждебными человеческой природе, и начнет эти религии разрушать. Это движение провозгласит семью, главной ценностью социального общества и будет добиваться, чтобы в дела семьи, никто и ни по какому поводу вмешаться не мог. А те, у кого семьи нет, будут платить повышенные налоги.

– А если не возникнет?

– На большинстве планет возникало и часто побеждало медуз, останавливая корпорации. Обычно все начинается тогда, когда до людей доходит, что болезни, распространяемые половым путем, или созданы искусственно, или искусственно поддерживаются.

– А убивать обязательно? – смущенно спросила Яна.

– Ну, лекции по морали уж совсем не мое дело. Но когда одно животное нападает на другое и невозможно спастись бегством, есть два пути – либо тебя съедят, либо ты убьешь напавшего. Бессмысленно пытаться установить новые законы природы. Речь ведь о полном исчезновении человечества.

Один раз медузы уже пытались вас уничтожить как вид, и люди почти все погибли. Но всех уничтожить не получилось.

– Это что же, история всемирного потопа? – включился Валерка.

– Да, вы это так называете. Так что, хотите выжить, боритесь. Не сможете, попытаемся помочь, но это тоже по-разному. Это битва двух развитых цивилизаций и сантиментов в ней ни у кого нет. Но это битва за вашу планету и вам самим придется ее защищать.

Но это лирика – рассказы о будущем. Давайте обсудим, как вы будете возвращаться.

Тут есть две новости, одна хорошая другая плохая.

Нам придется воссоздать, утерянную вами одежду и воссоздавать мы ее будем по вашей памяти. Думаю, справимся. Надеюсь, ничто не помешает вас вернуть, через несколько секунд, после того как вы и ваша тарелка исчезли. Никто из наблюдавших ничего не заподозрит или не поверит заподозренному. Вам придется себя вести так, как будто вы никуда не исчезали. Иначе известие о таком происшествии наверняка достигнет медуз и тогда за вашу жизнь и грош ломаный никто не поставит. Потому, что именно кто-то из вас и может начать активную борьбу против распространения феминизма, гомосексуализма и представлений о греховности секса. А у вас будет время узнать, почему эти, вроде разнородные явления ведут к одному и тому же.

Но это все хорошая новость. А плохая заключается в том, что нам придется воссоздать не только вашу одежду, но и летающую тарелку медуз. Поскольку она не будет настоящей, и в отличие от вашей одежды ее будут проверять, нам нужно будет ее уничтожить, до того, как обнаружится подмена. Вам нужно будет убраться от нее на значительное расстояние, поскольку она исчезнет. А исчезновение большого количества материи, иногда может сопровождаться взрывом. Не обязательно, но я не могу гарантировать его отсутствие.

До этого у нас есть еще некоторое время и много чего может произойти.

Медузы сейчас, что совершенно для них не типично, обшаривают планету за планетой этого сектора и рано или поздно, доберутся до нашего укрытия. Поэтому наше дело к этому «рано», укрытие сменить.

Вы сейчас можете общаться и отдыхать, но будьте готовы в любой момент покинуть этот милый сердцу уголок и отправиться совершенно в другой сектор.

– Эл. А откуда вы знаете наш язык и нашу культуру?

– Так года не проходит, чтобы кого-то из ваших не приходилось вытаскивать от медуз. Медузам нужна человеческая генетика. Всех, конечно, спасти не удается…. Но, все что могу.

Гладь реки – счастливым раем…

Но возьмите на учёт —

Тот поток, где мы играем,

Счастьем долго не течёт.

Они поднялись с Эллом и вошли в средство передвижения, напоминающее трамвай. Никакой заостренности впереди. Окна со всех сторон. Абсолютно обычные трамвайные сидения, хоть и поудобней. Овальный трамвай, ни дать не взять. Только без колёс. Появись такой трамвай на улицах Днепропетровска, предположил бы, что новая серия из Чехословакии.

Сидения по обе стороны вагона, парами. Человек тридцать сели бы спокойно.

Валерка сел рядом с Серёгой.

– Как тебе удалось привлечь его внимание с острова. Как он тебя нашел?

– Когда я увидел, медленно проплывающий надо мной трамвай, обалдел. Трамвай, как будто горел со всех сторон, мне пришло в голову, что это совсем другая линия развития технологий, чем та, благодаря которой мы прибыли на планету. Эволюционно эта техника, по крайней мере, внешне, отличалась. Я решил, что трамвай не может быть животным, такая мысль пришла мне в голову, потому что я не смог придумать эволюционной целесообразности такого вида и формы. Значит, его сделала цивилизация типа человеческой, которая тоже делает что-то по своему разумению, не следуя природным формам. Я достал две лупы, и захотел попробовать найти телескопический эффект, чтобы рассмотреть это чудо детальней. У меня не получилось, меня слепил исходящий от него свет. Тогда я решил подождать до утра.

Я положил лупы на комбинезон… к счастью, на пуговицу. Это привело к тому, что вверх прямо на корабль, я этого не видел, попал сфокусированный отраженный свет. Так Эл мне, потом объяснил. Он сказал, что это поляризованный свет.

Тем временем, двери трамвая задвинулись и раздвинулись. Вокруг было уже не строение, а песчаный берег и уходящая вдаль волнистая гладь малинового моря. С другой стороны, ровными рядами, стояли оранжевые пальмы. Целый лес пальм.

– Это Крупох. Так мы называем этот рай. – Сказал Эл, когда они вышли из «трамвая» – мы находимся, приблизительно пятьдесят миллиардов лет тому назад и на таком же световом расстоянии от нашей, видимой части Вселенной. Надеюсь, Вас здесь искать не будут.

Я, на некоторое время исчезну, а вы поживете тут пару недель. Пищу, воду, ночлег, я организую. Ну, у кого из вас богатое воображение.

– У Серёги.

– А зачем это? – спросил Серёга.

– Ну, какое ты жилище представишь, такое и возникнет.

«Тогда это не к Серёге» – хохотнул, про себя Валерка. Краны будут течь, двери не будут закрываться.

– Давайте я попробую – Сказала Яна.

– Давай. – Эл дал в руки Яны, какой-то поводок, ведущий какому-то маленькому ящику, и обмотал им ее левую руку. Вторым поводком, с маленькой коробочкой посредине, обмотал лоб, и конец дал в правую руку.

– Это упрощенный вариант. Специально для обучения. Смотри туда – Элл показал Яне свободную от деревьев песчаную поляну. – Закрой глаза и говори, что ты хочешь увидеть, когда их откроешь, и представляй.

– Яна закрыла глаза и начала бубнить что-то невнятное, а поляну заволокло малиновым туманом. Потом возникло что-то, что напоминало избушку на курьих ножках. Постепенно избушка расширялась, а курьи ножки, выпрямлялись. Стены Избушки превратились в стекло, а окна покрылись жалюзями. Внутри избушки образовалось пространство, и избушка приобрела форму бублика. С разных сторон к повисшей над поверхностью, на высоте пары метров, избушке, протянулись пологие лестницы.