В 10.15 раздался звонок. Виктор заканчивал завтрак и собирался на велосипеде съездить за продуктами в гипермаркет Ленту. Обе машины стояли в гараже, до которого было чуть более километра, а до Ленты в один конец было 3,6 км. На велосипеде это не более 15 минут в одну сторону. На руль вешаются обычные фирменные сумки с Ленты, набитые продуктами на неделю… Всё было отработано и испытано много-много раз.

Этим ноу-хау Виктор Иванович пользовался последние годы, т. к. ему лениво было мотаться в гараж за машиной по нескольку раз в день, туда-обратно, а на велосипеде в плюсовую сухую погоду было очень даже комфортно. И машину гонять не надо, и с парковкой всё решалось легко и просто.

– Здорово! Не спишь? – Гогу просто распирало рассказать Виктору о проделанной операции с девочкой.

– Привет. Что-то срочное?

– Слушай, я, это самое, всё сделал как ты сказал, – радостно похвастал Гога. – Представляешь, когда мы приехали ко мне, она сразу же пошла в туалет, а затем в ванную.

– А ты уже разделся и теребил свой аппарат? Настраивался на интим? – пошутил Виктор.

– Слушай, не опошляй! Я приготовил кофе с сыром и мы на кухне выпили кофе, а потом я её пригласил на свою кровать. И она – согласилась! Представляешь, это самое? Ну, в общем, мы, это самое, всё с ней сделали. И она даже готова была заночевать у меня, чтобы, это самое, утром поехать в ювелирку, но я её не стал оставлять на ночь, а отвез домой и сказал, что сегодня вечером ей всё завезу.

– Поздравляю, – сухо выдавил из себя Виктор, который почему-то вдруг начал зевать от россказней приятеля, озабоченного сексом, театром и путешествиями.

– Витя, а у тебя можно стрельнуть полтинник, а то я совсем пустой? – робко спросил Гога, зная наперед ответ приятеля, не дававшего ему никогда ничего в займы.

– Для какой балды? – лишь спросил Виктор и, не дожидаясь ответа, вдруг резко ответил словом "нет".

– Слушай, это самое, я без денег просто пропаду. Я всё-таки должен ей сегодня привезти… Она же будет ждать… А если я не привезу, то значит я её обманул… Понимаешь? А я так не могу.

– Ничего ей привозить не надо. Просто скажешь, что к открытию ты подъехать не смог, а после обеда они взяли и продали эту несчастную цацку. Другой такой же у них пока нет, но ты сделал предоплату 20 % и они обещали быстро достать. При тебе, мол, даже позвонили поставщику…

– Думаешь, прокатит?

– Будешь её долбить две недели и кормить завтраками, а потом поссоришься с ней на пару недель, а там видно будет. Понятно?

– Слушай, ты – молодец! Просто гений! – похвалил Гога своего наставника.

– Гога, извини, я сейчас уже должен отъехать, так что давай потом, вечером… Я сегодня буду допоздна играть в шахматы на lichess и ты мне можешь позвонить даже в полночь. Хорошо?

– Слушай, ты тоже так делаешь? – веселым голосом задал вопрос Гога, который ещё минуту назад был в безвыходном положении.

– Я такой фигней не занимаюсь. Ты же знаешь, что я просто умный и всё знаю.

– Да, что есть – то есть.

– Я только бедный, но ума у меня – очень и очень много. Обращайтесь, если что-то надо будет ещё.

– Да, кстати, забыл сказать, послезавтра у меня вылет в Милан.

– Оба-на… Я и забыл совсем?! Как быстро-то время пролетело?!

– Слушай, я тогда сегодня девочку отработаю как следует, а завтра тебе позвоню и всё расскажу. Да?

– Да, да… Не волнуйся. Всё у тебя получится.

Прошло шесть часов. После обеда и прогулки с лабрадором Виктор любил поваляться часок-другой на диване, чтобы отдохнуть и набраться сил для пары часов активной работы за компьютером или велопрогулки, или плавания в бассейне, или просто даже поспать… Профессор успел побродить по просторам интернета. Он прочитал все новости за сутки, набросал вчерне научную статью по спортивной медицине, поговорил по WhatsApp с аспирантом, который в очередной раз насиловал своего научного руководителя своими бредовыми идеями, обличенными в псевдонаучные опусы…

Представьте себе такое важное для спорта изобретение, как специальный минирегистратор, монтируемый в мяч для игры в гольф, или в бильярдный шар, или в футбольный мяч (вариантов применения – несколько десятков, применительно для игровых видов спорта) и т. д. с целью фиксации таких параметров, как:

– силы удара;

– скорости и длительности вращения;

– дальности дистанции и траектории пройденного пути;

– ещё 9 или 11 параметров…

– Степан, скажи пожалуйста, ты продолжаешь принимать наркотики? – спросил профессор Захаров у своего аспиранта? – Ты пьёшь, куришь?

– Нет! Что Вы? Я же спортсмен! Я с рождения ничем таким не занимаюсь…

– А у вас в роду были, ну, как бы это помягче сказать, чтобы тебя не обидеть, люди со странностями, с отклонениями?

– В каком смысле со странностями, с отклонениями? – переспросил аспирант.

– Ну, в том самом смысле, что они выделялись из общей массы людей своим нестандартным поведением, мышлением? Понимаешь меня?

– Не, не совсем…

– Я пытаюсь тебя спросить о твоих родственниках… Известно ли тебе о них что-либо такое, что связано с психическими расстройствами, заболеваниями, отклонениями? Теперь, надеюсь, понятно?

– А, в этом смысле? – Степан взял маленькую паузу, после которой не задумываясь сообщил, что таких случаев у него в роду было много. – Мой отец, когда служил на флоте, был комиссован из-за дебилов на корабле, которые, мудаки сраные, ничего не понимали в военном деле.

– Что ты имеешь ввиду?

– Да отец, когда служил на корабле, раскрашивал торпеды и снаряды, наносил на них изображения черепа с костями, змей ядовитых, морд разных хищников и т. д.

– Зачем? – у Виктора Ивановича вдруг в горле возник какой-то комок, пульс участился, щёки зарделись, дыхание стало сбивчивым, прерывистым. Он напрягся и старался не пропустить ни слова своего аспиранта, который бесхитростно рассказывал своему научному руководителю о чудачествах своих родственников.

– Да всё очень просто. Когда, например, торпеда выпускается из торпедного аппарата, то на пути следования она может столкнуться с морскими обитателями и либо взорвется, либо изменит траекторию, либо повредит животного. Короче, будет нежелательный контакт. Понимаете?

– Дальше, дальше рассказывай, – попросил Захаров.

– Ну, вот, а страшные рисунки, изображения опасности и т. д. – всё это убережет от этих самых нежелательных контактов. Понимаете?

– Стёпа, а ты знаешь с какой скоростью выстреливается торпеда и с какой скоростью она движется к цели?

– Точно не знаю, но думаю, что это несколько сотен километров в час, – высказал предположение аспирант.

– Молодец! Правильно мыслишь, – похвалил профессор. – А ты знаешь, что в воде видимость минимальная, что ни дельфины, ни киты, ни акулы, никто вообще из животного мира не сможет ни увернуться от торпеды, ни избежать даже касания с ней?!

– Ну, и что? – никак не мог взять в толк Степан. Он никак не мог понять, к чему клонит его научный руководитель.

– Стёпа, дорогой мой фантазёр, это – сизифов труд, это – чистый бред! Понимаешь? – с лёгкой иронией в голосе спросил Захаров. – Надо быть полным идиотом, чтобы…

– Всё, всё, всё, довольно! Вы меня просто оскорбляете и унижаете! Вы такой же, как те пидоры, которые моего отца закомиссовали и чуть было не упекли в психушку!

– Стёпа, не надо так остро реагировать на критику. Извини… Я вовсе не хотел тебя обидеть, – начал было оправдываться профессор за допущенную бестактность, но Степан был уже на взводе. Он продолжал навешивать бедному профессору ярлыки и обвинять того во всех смертных грехах, а м.б. и более…