На черно-белой колдографии я рассматривала семейство: все они выглядели на одно лицо. Если б не заклинание цвета, я б не узнала, что Пруэтты все рыжеволосые. В центре стояли родители погибших, между ними — их младшая дочь, кудрявая девушка. Они почти не движутся, их глаза полны горести и гнева, особенно в дочери. Позади ещё с десяток рыжеволосых. Слева разместили недавнюю колдографию близнецов: их рыжие волосы сильно взлохмачены, в глазах читается озорная решимость.

— Похоже, скоро от этого Ордена Феникса мокрого места не оставят, — вскользь прокомментировала Агнеса.

Я вместе с ней и Варегом сидела в трактире Каркаровых. Это впервые после больницы я туда зашла; раньше боялась натолкнуться на Беллатрису. Я немного удивилась, когда Агнеса позвала меня; мои подозрения на её счет остаются в силе. Но дуться на неё, не располагая доказательствами, я не могу. Хотя, стоит сказать, что декабрьский инцидент в Аспидовой служит мне веским аргументом в пользу того, что для Агнесы не осталось пределов недозволенного. Неспроста же её мать постоянно принимает сторону мужа; небось родители побаиваются своей дочурки. Агнеса не хочет ни к кому примыкать и желает быть сама по себе. У нас говорят: «Если ты не выбираешь сторону, то сторона выберет тебя». Её родители считают, что Агнеса продолжит дело Норбесок, от коих унаследовала уйму дурных черт. По их мнению, предпочти она служить целям Тёмного Лорда, а не собственным, всей семье жилось бы куда спокойнее.

Этим утром я была немного взвинчена, потому не долго думая приняла её приглашение пообедать вместе, но решила взять с собой Варега на всякий случай. Я не делилась с ним своими подозрениями касательно Агнесы; пока я не буду всецело уверена, мне следует держать эти мысли при себе. Но если подозрения всё-таки не окажутся безосновательными, я это так просто не оставлю.

В довершении всего я остро ощутила потребность хотя бы ненадолго выбраться из замка.

Новость об очередном провале Ордена Феникса вызывает во мне только недоумение: ну зачем было Тине Олливандер ввязываться в такое безуспешное дело? Нам повезло, что у нас запрещено читать прессу, которая пестрит Дамблдоровым бредом о том, что «мы должны держаться вместе, умирать друг за друга, и всё у нас наладится». Старик окончательно порвал с реальностью. Судя по последним новостям, Волдеморт стремительно расширяет свою сферу влияния, наращивает силы в лице многочисленных приспешников и просто доброжелателей, а говоря о влиятельных волшебниках, так те и вовсе не мешкают с приобщением к его организации. Если Британия останется последним оплотом сопротивления, они недолго продержатся, будучи отрезаны от всего магического общества.

— Ты заметила, что мы читаем о смертях не мракоборцев, а орденовцев Дамблдора? — спросил Варег, когда Агнеса удалилась, оставив нас вдвоём. — Такое ощущение, что Лорд хочет свести счёты с самим Дамблдором, а Орден этот просто под руку подвернулся.

— Возможно... вполне вероятно, — отвечала я рассеянно, мои мысли блуждали далеко. — С чего ты это взял?

— Послушай-ка, по моим подсчетам Тёмный Лорд учился в Хогвартсе, когда Дамблдор преподавал там трансфигурацию, — рассуждал Варег, cкроив умудpённую мину. — Полагаю, у них что-то там не заладилось. Кроме того, просматривая список «священных 28», фамилии Волдеморт я не обнаружил.

— Но она же французская, разве нет? — спросила я, не придавая особого значения этому вопросу. Госпожа Катарина раньше предполагала, что Неназванный может быть полукровкой, но когда узнала, что он наследник Слизерина, все сомнения улетучились. — Может, загляни во французские «священные 28»?

— Французских имеется всего двенадцать, и никаких Волдемортов там нет и в помине, — процедил Варег, окинув меня нетерпеливым взглядом. Он понял, что меня заботит другое.

— Барон поведал мне, что знает его, — сказала я, чтобы поддержать беседу.

У Варега глаза стали квадратные.

— Он что-нибудь рассказал тебе о нём?

— Нет, к сожалению, он только злорадствует. Ты бы слышал, как он хохотал, когда я сказала, что Лорд угрожал превратить меня в инфернала...

— Что, прости? — прохрипел Варег, уставившись на меня. Он был явно ошеломлён. Я и забыла, что не упоминала эту прискорбную деталь.

— Да не прожигай ты меня этим своим распекающим взглядом! — взбеленилась я, к своему удивлению.

— Но почему, Приска?.. Почему ты только сейчас говоришь мне об этом?

— А что тут говорить... Посуди сам — я жива. Мне кажется, все его угрозы — это привычный ему метод запугивания. Он вроде бы по-другому не умеет... Если б он в самом деле рвал и метал из-за лохматой, то убил бы меня сразу.

Варег удрученно покрутил виxpастой головой.

Я чуть не рассмеялась. Но смеяться почему-то не хотелось. Слишком тяжким было ощущение важности того, что было сказано.

— Ты же сама мне все уши прожужжала, что мы не знаем, чего от него ожидать... Поди угадай, что он выкинет...

— А как ты думаешь, почему в прессе его окрестили Тем-Кого-Нельзя-Называть? А величайшим тёмным волшебником? Думаешь, таковыми становятся из-за мягкого нрава? Потому я и говорю, что он просто запугивает, но по настоящему не зол на меня.

— Если рассматривать вещи под таким углом... — Варег осекся и покачал головой. Затем принялся дальше листать газету.

— Обалдеть... — он вдруг присвистнул. — На следующей странице после Пруэттов идёт статья о праздновании столетнего юбилея бpитанского выpащивания картофеля в горных условиях.

В Ньирбаторе Фери доложил, что Лорд Волдеморт не возвращался. Я решила пойти в библиотеку и подготовиться к тому, что он всё же вздумает вернуться и проверить мою компетентность. Черепашьим шагом, но я добросовестно стала продвигаться по дороге хоркруксии, кропотливо исследуя каждый нюанс. Всё шло довольно продуктивно, пока я не обнаружила, что мне недостаёт книги, которая может сыграть ключевую роль в задании.

Я тяжко вздохнула. А не поискать ли её в кабинете Розье?..

После полудня я отправилась в дом Бартока. Благо, долго идти не пришлось. Выйдя из замка я трансгрессировала прямо на узкую дорогу, ведущую к воротам. Возле дома Бартока раньше был разбит чудесный сад с декоративными каменными горками и башенками, но он увял ещё при Ангреногене, хотя остались следы замысловатой планировки.

Книга, которую я собиралась отыскать — это сборник Бартоломью, волшебника, работавшем профессором зельеварения в Хогвартсе в Средневековье. Он был единственным человеком, которому колдунья Фортинбрас доверяла во время поиска Проклятых хранилищ. Бартоломью записал все свои исследования относительно Хранилищ древними рунами на колбе в классе зельеварения в надежде на то, что кто-нибудь обнаружит их и продолжит его дело. Говорят, что обнаружить их не успели, поскольку некто вынес колбу из Хогвартса и продал на блошином рынке. В итоге колбу приобрёл тогдашний директор Дурмстранга Сэлвин, прадед профессора Сэлвина. Директор Хогвартса подал иск на директора Дурмстранга, но у него не было достаточно улик касательно кражи, и он не сумел отсудить колбу. В итоге профессора Дурмстранга сообща расшифровали письмена и издали сборник Бартоломью — книгу зелий, «которые не понадобятся ни при каких обстоятельствах, но могут стать неотъемлемыми атрибутами в крайне тёмных обрядах».

Если любезный Пожиратель разрешил пользоваться библиотекой, я собираюсь извлечь из этого вдоволь выгоды для дела, от которого зависит моя жизнь.

Я быстро нырнула в дверь кабинета.

Розье я не застала, но сборник нашла с помощью простого акцио. Заманчивые корешки на полках возбудили мое любопытство, и велико было искушение полистать что-нибудь, исходя из своих интересов, но искушение я одолела. Покинув кабинет, я пошла по коридору, надеясь ни на кого не натолкнуться. Ни на кого черноволосого с тяжёлыми веками и бешеным взглядом. Снизу, с холла, доносился голос, явно принадлежавший женщине, но не по-женски суровый и отрывистый. Когда я оказалась на лестнице, то посмотрела вниз и увидела около дюжины Пожирателей. Беллатрисы среди них не было. Позади всех, словно пастушка, погоняющая стадо овец, неторопливо шла молодая девушка с рыжими прилизанными волосами — Алекто Кэрроу. Неподалеку от неё стоял Игорь Каркаров. Я удивилась, когда он деловито кивнул мне.