Голос привидения был искренним и печальным. В нём не было ни безумия, которое в летописях обычно приписывают потусторонним существам, ни ненависти. И он решился спросить:

– Кто она? Она – его любовница?

Ровве покачал головой. Но на этот раз ответил Шеддерик:

– Нет. Не любовница. Но я её люблю. Слышишь, Темери? Ты знай, я тебя люблю…

– Рэта Темершана Итвена, – вздохнул Роверик. – Официально жена Кинрика та Гулле, наместника Танерретского.

– И как к этому… к этому относится наместник? Терпит? Он ифленский дворянин или медуза?

– Медузы жгутся, благородный чеор, – ответил призрак сдержанно, – Вам не кажется этот разговор неуместным?

Шеддерик вдруг поднялся, протянул руку Старрену:

– Дай сюда саругу.

– Что?

– Камень, который тебе дал Император. Дай его сюда.

– Шедде, нет!

Призрак вдруг стал больше. Темнее. Он надвинулся на благородных чеоров странной тенью, грозной и злой:

– Не давайте ему! Шеддерик та Хенвил. Ты знаешь. Триста лет назад палачам досталось одно тело. Но проклятью без разницы, сколько будет проекций! Умрёте оба.

Старрен медленно сунул руку в карман. Но камень остался на столе в кабинете – он попросту забыл его подхватить со стола, когда сорвался следом за Шеддериком. Медленно покачал головой и вытащил руку – пустую.

– Шедде. Послушай…

Шеддерик та Хенвил и так слушал – что ещё оставалось? Он стоял, словно оглушенный, посреди комнаты и слушал, слушал, слушал пустые, бессмысленные слова.

Темери глухо вскрикнула и дёрнулась на кровати. Он бережно удержал её плечи – показалось, так правильней. Под пальцами кровянело свежее пятно.

И в этот момент в двери без стука вошёл Гун-хе.

Окинул внимательным взглядом помещение.

Спрашивать ничего не стал – света прекрасно хватало, чтобы оценить всю мизансцену в подробностях.

Поклонился благородным чеорам, сказал:

– Прикажу привести врачей и целителей, каких только сможем найти в замке.

– Её кто-то туда заманил, – сказал призрак чётко и раздельно. – И дело не в проклятии. Она сказала, что сначала просто спала, а потом бежала во сне за кем-то.

Шедде неосознанно легко гладил плечи Темери, словно сам мог снять боль или залечить её раны.

– За кем? – уточнил Старрен. Как будто это было важно.

Роверик пожал плечами.

Ответил он не ему.

– Я не знаю, кто это устроил и как, но это не случайность. Шедде, подумай, никому из тех, кто ушёл по тропам тёплого мира нет дела до живущих. Я тебе это говорю со знанием дела.

Шеддерик даже не улыбнулся на шутку, но он продолжал слушать, и это было куда важней для Роверика. Призрак продолжил:

– Подумай. Ведь кто-то мог отомстить таким образом и тебе, и наместнику. Кто-то, кто мог такое устроить…

– Служители Ленны не встревают в мирские дела, – покачал головой та Старрен. – Но я не знаю, кто ещё способен на…

Шеддерик не дослушал.

Он осторожно поднял Темери на руки, попросил:

– Постелите ваш плащ на ковёр у камина. Не откажите в помощи будущему арестанту…

Плаща Старрену было жалко, но он не стал колебаться. От происходящего в этой комнате веяло жутью и отчаянием. До конца он ещё не решил, как относиться к тому, что увидел и услышал за последние часы, но отступать тоже не собирался. Кто бы что ни говорил, а в прошлом Старрен был прекрасным командиром экспедиционного судна. И, несмотря на четыре серьёзных шторма и стычку с пиратами – в самом конце пути, он всё же довёл свой корабль домой, на острова. А капитаны бывшими не бывают.

Между тем Шеддерик уложил Темери на плащ, а сам принялся деятельно перебирать, ощупывать перины, подушки, простыни, одеяла – всё из чего состояла постель Темери.

И быстро нашёл.

Первая вешка нашлась между двумя нижними перинами. Вторая – пряталась у ножки. Третья – в подушке…

Четвертую нашёл Старрен – она была спрятана в изголовье.

Вешки, все четыре, были приметные, резные. С ярким оранжевым навершием.

– Знакомые, – ухмылка Шедде не предвещала ничего хорошего сиану, который их создал. – Знакомые поделки…

– Шедде, – озабоченно напомнил Роверик, – Ты только его сразу не убивай. Иначе Шанни мы никогда не вызволим!

– Да.

В словах призрака был смысл. Шеддерик всё с той же ухмылкой стянул с левой руки перчатку и осторожно коснулся пальцами одной из вешек, словно погладил. А потом и других.

– Осталось выяснить, кому из сианов в цитадели внезапно стало дурно.

Старрен уже почти сорвался выполнять этот странный приказ, столько в нём было силы, но увидел, что это уже сделал незаметно вернувшийся южанин – несколькими жестами объяснив прихваченным по пути гвардейцам, что от них требуется. Те понятливо кивнули и отправились исполнять.

– Старрен, тебе следует отдохнуть. Если желаешь, прикажу чтобы тебя и вправду вернули на корабль. Вчера случилась попытка переворота, сегодня… сам видишь. Здесь и вправду опасно.

– Может я и «медный лоб», как говорят матросы, но всё же, надеюсь, не дурак. Значит это и есть твоё проклятье. И ты не знаешь, как оно могло коснуться… твоей мальканки?

– Да это как раз проще простого. Она отважная, совершенно не умеет соизмерять силы. Она всё хотела попробовать сама его снять, как привыкла в монастыре, да я не давал. А тут, может, нашла какую-то лазейку, и попалась. Попалась… Ровве! А ты сам… ты можешь до неё добраться?

– Могу. Я же её Покровитель, чтобы вы знали, благородные чеоры.

– А её сюда привести? – обрадовался решению ифленский посланец.

– В виде призрака? Я могу, но чеора та Хенвила это вряд ли устроит.

– Ничего не поменялось, – невесело прокомментировал Шеддерик, – мир рушится, а Ровве смеётся.

Темери снова хрипло вскрикнула, изогнулась от боли, почти скатилась с плаща. Шедде метнулся к ней, обнял, оберегая свежие ссадины и синяки, прижал к себе, чтобы не разбила голову. Первый допрос не был длинным. Скоро наступит передышка.

– Я буду с ней.

Что бы ни случилось. А если не удастся помочь – что же. Всегда наготове вариант с жуфовой саругой.