Девушка оказалась разговорчивой и сведения могли оказаться весьма полезными. Алекс перетащил ее на заднее сиденье. Разгреб ящики в сторону и усадил. Выкидывать ничего не стал, так как понимал, что они их могут выдать утром.

Китано сел за руль. Через пару минут машина разворачивалась напротив их схрона. Включив фонарики, направились в заросли. Теперь можно было не таиться. Вокруг все равно никого не было, кроме исконных, пернатых и мохнатых, обитателей джунглей. Ящики с остатками овощей забросили в заросли. Бананы взяли с собой. Быстро свернули гамаки. Смита усадили на заднее сиденье вместе с колумбийкой. Японец предложил:

– Алекс, садись за руль. Мне надо меч почистить. Он весь в грязи.

Кудрявцев не стал возражать. Автомобиль сорвался с места и понесся по разбитой дороге со всей доступной скоростью, то и дело высвечивая фарами фосфоресцирующие глаза. Иногда мелькала легкая тень и даже они, привыкшие все замечать сразу, не могли определить, кому она принадлежала. Настолько стремительно двигалось неведомое существо. Все трое знали, что в запасе у них не более пяти часов темноты. Не оборачиваясь, Алекс спросил:

– Как тебя звать?

– Мануэла.

До этой минуты Дон не знал, что рядом находится женщина. Разговаривать со всеми сборами было некогда. Он удивленно и заинтересованно поглядел на соседку. Алекс спросил:

– Мануэла, посты выставлены у подъезда к Жаси или возле самых домов? Еще вспомни, где стоят машины?

– Посты возле домов. А машины только на площади, где рынок…

До Жаси добрались за час. Всю дорогу не произнесли больше ни слова. Редкие огни возникли впереди неожиданно. Их было не более пяти. Три находились поблизости друг от друга. Еще два находились на значительном удалении. Они ярко выделялись в темноте. Мануэла снова заговорила:

– Скоро будет развилка, едь налево. Дорога ведет в объезд. Когда проедешь сухое дерево, остановись. Там самый короткий путь до машин и нет поста. Именно там я смогла сбежать. Могу показать. Я уже три года торгую и поселок хорошо знаю, даже тропы.

Все это время молчавший Смит спросил:

– Откуда английский знаешь?

– В городе священник говорит на нем. У нас многие понимают по-английски.

Кудрявцев повернул, как сказала девушка. Примерно через полкилометра наткнулся на огромный сухой ствол, окруженный густым кустарником. До огоньков отсюда было примерно километр. Русский прикинул, что звук мотора в поселке услышать не могли. Подъехал вплотную к зелени и остановился. Повернулся к колумбийке:

– Мануэла, предупреждаю, одно неверное движение или попытка удрать и ты труп. Если поможешь, слово даю, ничего с тобой не случится и через какое-то время вернешься к своим родным. Ты извини, но рот мы тебе заклеим. У тебя канистры есть?

– Одна сзади. Рядом шланг. Я все понимаю. Заклеивай.

Смит остался в машине. Девушка вела их по темной улочке. Она доставала рослому русскому до плеча. Дважды миновали переулки. Алекс держал ее сзади за связанные руки и чувствовал, как тонкие пальцы цепляются за его ладонь. Он понимал, что девушка видит в нем своего защитника. Она тяжело дышала и русский, на свой страх и риск, сорвал скотч с губ. Шепнул в ухо:

– Попробую поверить, что не предашь…

Она благодарно чуть пожала его пальцы. Впереди показалась освещенная кострами площадь. Повсюду стояли крытые грузовики и три открытых «джипа». Возле костров сидело с десяток недовольных патрульных. В свете не яркого пламени виднелись хмурые лица. Из помещения неподалеку раздавались женские крики и мужской гогот. Это «развлекались» люди наркобарона. С дальней стороны площади бродил патруль.

Оставив Мануэлу с Китано, Алекс скользнул к автомобилям. Они стояли практически вплотную друг к другу и давали густую тень, в которой мог скрыться по меньшей мере взвод. Через десять минут вернулся, принеся две полных канистры и небольшой ящичек на длинном ремне, перекинутом через плечо. Часовой продолжал спокойно бродить по площади. Русский, с ясно различимой усмешкой, прошептал Такеши:

– Кит, я из «джипов» стянул горючее. В одном рация оказалась, так я и ее прихватил. Бензин даже переливать не потребовалось. Пустую канистру там оставил.

Мануэла с ужасом прошептала:

– На ней моя фамилия и адрес…

Кудрявцев поставил горючее на землю:

– Кит, уходите, я вас догоню.

Японец, к его удивлению, не стал возражать. Подхватив канистры и заставив девушку идти впереди него, устремился к окраине поселка. Даже в темноте он заметил, как колумбийка оглянулась и посмотрела в темноту, где снова скрылся русский.

Алекс легко забрал канистру и собирался уйти, когда заметил приближавшийся патруль. Ничего не оставалось делать, как скользнуть под грузовик и залечь между колес. На его несчастье пустая канистра задела за колесо и загудела. Партизаны, сидевшие у костров, вскочили. Послышались окрики на испанском. Со всех сторон замигали фонарики, освещая пространство под автомобилями.

Кудрявцев понял, что через минуту его обнаружат. Ему ничего не оставалось делать, как швырнуть сразу пару оставшихся гранат в сторону патрулей и метнуться к стене ближайшей хижины. Сзади грохнули два взрыва, а потом еще три в несколько раз сильнее. Осколки гранат попали в бензобаки трех машин поблизости. Минуты через полторы взрывы начали следовать один за другим. Машины взлетали в воздух и огромные огненные факелы устремлялись каждый раз в небо, освещая все вокруг яркими вспышками.

Посреди площади бушевал пожар и стало светло, как днем. Из домов начали выскакивать жители, с тревогой глядя на огонь и метавшихся пришельцев. Теперь ни людям наркобарона, ни партизанам не на чем стало преследовать беглецов. Весь их «автопарк» исчез. Местные жители, поняв, что им ничто не грозит, вернулись в дома и вновь улеглись спать.

Сжимая в руке злополучную канистру, которую он сумел наполнить, Алекс несся по улице. За ним тоже кто-то бежал. Он слышал топот многочисленных ног. Легко догнал Китано с Мануэлой. Забрал одну из наполненных канистр:

– Бежим, пока не опомнились и не поняли, куда я ушел. Нам надо успеть смыться от дерева!

Все трое неслись к окраине, стараясь держаться в тени домов. Навстречу замигали фонарики. Видимо пост на окраине все же существовал. Мануэла толкнула Алекса плечом и тот обернулся. Задыхаясь, девушка прошептала:

– Там, между хижин, есть тропа. Мы пробежали мимо. Надо туда.

Кудрявцев снова доверился ей. Они повернули назад. Едва успели нырнуть в темноту, как за их спинами раздались крики. Это встретившиеся патрули переговаривались между собой, удивляясь, что никого не встретили и не догнали. Мануэла уверенно бежала по тропинке. Минут через двадцать они подошли к машине, изнемогая от усталости и влажной духоты. Нервничающий Смит сидел в автомобиле с автоматом наизготовку. Алекс успел сказать:

– Дон, это мы, не стреляй!

Американец облегченно вздохнул и вновь поставил оружие на предохранитель:

– Что это за взрывы? По-тихому не получилось? Бензин достали?

Вместо ответа Китано начал заправлять почти пустой бак. Алекс, прикрывая луч фонарика собой, подсвечивал ему. Японец вылил две канистры. Русский развязал девушке руки и проверил по карте и компасу направление. Какое-то время, пока стояла темнота, им можно было ехать по дороге. Русский сел за руль, понимая, что руки Такеши устали от переноса двух двадцатилитровых емкостей с бензином. Пару миль, пока не исчезли за спиной огни города с бушующим пожаром, ехали не включая фар. Погони не было, да и не могло быть.

За спиной раздались звуки приглушенной борьбы. Тяжелое дыхание и упрямое пыхтение американца. Легкие девичьи вскрики. На долю секунды Кудрявцев обернулся, все сразу поняв. Сказал четко:

– Дон, оставь девчонку в покое! Она нам помогла и я дал ей слово, что с ней ничего не случится.

Американец, тяжело дыша, ответил со смешком:

– Черта с два, Алекс! Я уже месяц бабу не имел. Ни черта с ней не случится. Я ж не собираюсь убивать. И ей и мне приятно будет. А хочешь сам первый попробуй!