В коридоре я сворачиваю в большую комнату, которая тоже завалена хламом. Ящики открыты, из них свисает одежда, будто вознамерившись сбежать. Стянутые с матраса одеяло и простынь валяются на полу. Я заглядываю под кровать и нахожу там коробку из-под пиццы с недоеденными корочками. Сомнений не остаётся: здесь никогда не было собаки, иначе она бы уже давно их съела.

Я иду к следующей двери, которая ведёт в огромную ванную с джакузи и заглядываю за унитаз. Никого. На всякий случай открываю шкаф. Только туалетная бумага и чистящие средства.

– Не-е-е-ет! Стивен, сюда, скорее!

Я бегу на голос. Оказывается, Рене в гостиной, в задней части дома. Она стоит у огромного аквариума и поглаживает белого бездыханного мышонка. На полу лежит крышка от аквариума, сделанная из сетки.

– Он такой холодный, – всхлипывает Рене, поглаживая мышонка одним пальцем. – Бедный малыш.

Я протягиваю руку и касаюсь его.

– Странно. Он мокрый, – я перевожу взгляд на потолок, – но крыша не течёт.

– Проверь аквариум, – говорит Рене. – Ни крошки корма.

Я разглядываю его, напряжённо размышляя. В аквариуме есть миска с водой и ветка, а ещё по дну разбросаны опилки. Над ним висит большая лампа. Она вдруг включилась.

– Электричество дали. – Я протягиваю руку к лампе. – Она здесь, чтобы ему было тепло.

– О боже! Это моя вина. Надо было прийти сюда раньше. Тогда он бы не успел замёрзнуть.

Он холодный, с него течёт вода… у меня начинает вырисовываться картина происходящего.

– Да он оттаивает!

– Я знаю. Помоги, принеси одеяло или что-нибудь … Погоди-ка. Но ведь ни в комнате, ни на улице не так уж и холодно.

– Точно, – отвечаю я. Третья ошибка за сегодня. Мы перепутали питомцев. Сначала предположили, что Кинг – собака, затем – что он грызун.

– Этот мышонок не Кинг, – говорю я Рене, – а его ужин!

Рене осторожно кладёт мышонка обратно на опилки и поворачивается ко мне.

– Если Кинг ест мышей, значит он…

– Змея! – заканчиваю я.

Глаза Рене становятся большими, как луна. Так бывает каждый раз, когда она сильно удивляется. Мы запрыгиваем на диван.

– Какая именно, а?

– Точно не из тех, что травой питаются. – Я опускаюсь на колени и заглядываю под диван, чувствуя себя немного глупо. Только клубы пыли. Тогда я осторожно спускаюсь на пол и проверяю комод, под которым оказывается DVD «Звёздного пути».

– Что же скажет хозяйка?

– Ничего. Никто ничего не узнает. Мы найдём его. – Я поднимаю диванную подушку. Рене мгновенно спрыгивает на пол.

Под первой подушкой я нахожу четвертак и кладу его на кофейный столик.

Прищурившись, Рене осматривает комнату.

– Допустим, мы её нашли. Как мы её поймаем?

Я останавливаюсь, чтобы как следует подумать.

– Голыми руками. Ты что, никогда не была на представлении с рептилиями?

– Конечно, была. С классом. В прошлом году, в Королевском ботаническом саду. Так же, как и ты.

– Ты стояла в очереди, чтобы потрогать змею? – Я возобновляю поиски. Под второй подушкой обнаруживается гвоздь и визитка, на которой значится: «Маккейны. Быстрая продажа домов». – Я тоже складываю их на столик.

– Та змея была ещё маленькой, – говорит Рене с грустью в голосе.

– То есть ты даже очередь не занимала, да?

Рене качает головой.

– Вот мой брат позволил положить себе на плечи здорового боа, – она пожимает плечами, – а я просто не смогла.

– Я тоже. Предпочитаю зверей с шерстью и лапками – максимум четырьмя. Никаких тарантулов.

Под третьей подушкой я нашёл крышку от пива и небольшую книжку про питонов и показал её Рене:

– Кажется, теперь мы знаем, какую змею ищем. – Я пробегаюсь глазами по тексту. – Здесь сказано, что змеи – идеальные питомцы. Могут быть привередливы в еде, а ещё любят сбегать из террариумов.

– Ну точно Кинг. А раз он не съел мышку, – Рене запрыгивает обратно на диван, – значит, всё ещё голоден.

– Вряд ли он в этой комнате. И ванную я уже обыскал.

– Да. Но тогда ты думал, что ищешь пса. Прошлым летом я прочитала книгу, которая называется «Змея в туалете».

– Ничего себе, и я читал!

Рене идёт за мной в туалет, где я осторожно заглядываю под крышку унитаза. Пусто.

В кармане жужжит телефон. Это сообщение от папы: «Вы где? Возвращайтесь домой. Пора обедать».

Пока я не стану ничего ему рассказывать. Я набираю ответ: «Появились дела. Уже бежим домой».

Он снова пишет.

– Упс!

– Что? Что? – спрашивает Рене.

– Смотри.

Рене читает вслух.

«Как следует проверь замок, когда будешь возвращать Пинга и Понга Беннетам. Миссис Ирвин ограбили».

Рене поднимает взгляд.

– Хозяйку йорков? Это не к добру.

– Надеюсь, миссис Ирвин не станет винить во всём моего папу.

– Думаешь, йорки могли бы помешать грабителям? – спрашивает Рене.

– Скорее он бы их убил.

– Да, они ужасно раздражают, – соглашается Рене. – Возможно, твой папа спас им жизнь.

– Возможно. Пойдём домой, нас ждёт обед.

– Слушай, может, вернёмся сюда с собаками? Вдруг они возьмут след змеи?

– Если хозяйка уехала сегодня, времени должно хватить. – Я встаю на колено, поднимаю решётку радиатора и всматриваюсь в темноту.

– Есть что-то?

– Не вижу. Если верить книге, змеи любят тёплые трубы. Но отопление ещё не включили.

– Пошли! – говорит Рене, и мы идём к выходу.

Я осторожно поворачиваю ключ и дёргаю за ручку, проверяя, заперта ли дверь. Затем прячу ключ под второй горшок. За моей спиной раздаётся свист.

– Здравствуйте, мистер Рон, – громко говорит Рене.

– Здравствуйте, – повторяю я. Мистер Рон был нашим школьным регулировщиком – и немножко каменщиком, после того как въехал в школьную стену на «фольксвагене». Без оранжевого жилета и кепки он выглядит по-другому, как-то мельче, да и волос у него тоже меньше. Но его живот всё так же торчит вперёд, предваряя его появление. Самое странное, что за ним на поводке трусит Бэйли, ретривер мистера Мэйсона, который входит в число папиных клиентов.

– Привет, ребятки, – говорит он и краснеет.

Мы не задаём вопросов про собаку, но он начинает оправдываться:

– Это меня просто начальник попросил, ну я и согласился.

– Как мило, – говорю я. Уводит у нас клиентов. Как только мы выходим на тротуар и подходим к ним, Бэйли начинает отчаянно вилять хвостом, чтобы его погладили. Я наклоняюсь и чешу ему за ухом. Бэйли – большой поклонник папиных байтсов. Он жадно вылизывает мой карман.

– Так у вас перерыв в работе? – спрашивает Рене. Она любит болтать со взрослыми и совать нос, куда не просят.

Мистер Рон хмурится.

– На нас обоих работы не хватает. – Он тычет пальцем в меня. – Если вдруг твоему папе понадобится помощь с выгулом, пусть знает, что я очень хорошо умею ладить с животными. У меня большой опыт выгула детей. Двадцать лет.

– Непременно расскажу ему об этом, спасибо. – Даже если бы у нас была куча работы и мы нуждались бы в помощи, сомневаюсь, что папа доверил бы ему хоть что-то, ведь этот человек въехал на машине в школьную стену.

– Хорошо. Мне пора. – Мистер Рон тянет Бэйли к себе, поднимая на прощание огромную руку, размером со знак «Стоп». – Пока.

– До скорого.

– Боже мой, – говорю я Рене, как только он уходит. – Мистер Мэйсон никогда не любил платить за выгул собаки. Если мистер Рон делает это бесплатно, можно считать, мы потеряли клиента.

Мы идём дальше. Светит солнце. С веток деревьев всё ещё капает вода.

На Кавендиш мы встречаем скейтбордиста, который катается на дороге от обочины к обочине. Сын нашего директора ведёт себя так, будто это его дорога. А ведь должен знать, что здесь автобус ходит. Чаще всего он катается, когда зол, постоянно падает и проклинает весь белый свет. Собаки вечно на него лают. Но сегодня он быстр, ловок и не замечает нас, ведь шумных Пинга и Понга с нами нет. За ним чуть медленнее едет Рыжий. Прикусив губу, он расставил руки, чтобы удержать равновесие. Парень тоже не видит нас, потому что слишком сосредоточен на скейте.