Трое мальчиков, погрузившись в свои мысли, брели по коридору, Невилл распечатал шоколадную лягушку, половину съел сам, вторую сунул за пазуху и скормил своему спасителю, Принцу.

— Карточку надо? Возьмите, я не собираю…

Гарри механически взял карточку. На лестнице ребята расстались, Лонгботтом побрёл наверх, а пуффендуйцы — вниз. Поттер бездумно вертел карточку, потом посмотрел на неё… Там был Дамблдор. Мальчик прочитал уже знакомое описание — и встал как вкопанный.

— Ты чего? — обернулся Рональд.

— Я его нашёл… — пролепетал Гарри, расширив глаза. — Нашёл Фламеля! Я ж говорил, что читал где-то это имя! В поезде, когда ехал сюда! Вот, слушай: «Альбус Дамблдор особенно знаменит победой над тёмным колдуном Гриндевальдом в 1945 году, открытием двенадцати способов применения драконьей крови, а также совместной работой… с алхимиком Николасом Фламелем»!

— Сто тысяч гремлинов… — выдохнул Уизли и хлопнул себя по лбу. — Как же это я не догадался сразу?! Философский Камень!

— Какой-какой камень? — не понял Поттер.

— Не слышал? Даже маглы знают про Философский Камень, легендарную субстанцию с могущественными свойствами. Правда, они думают, что это сказка. Камень превращает любой металл в золото, кроме того, из него можно получить Эликсир Жизни, который делает бессмертным того, кто его выпьет. Единственный известный владелец этого камня в наше время — это Николас Фламель, выдающийся алхимик. Мистер Фламель отметил в прошлом году свой шестисот шестидесяти пятилетний юбилей. Нам отец рассказывал, они с мамой ездили его поздравлять… И Дамблдор там тоже был, они ведь лучшие друзья… Всё сходится! Фламель, узнав, что Камень хотят украсть из Гринготтса, вполне мог попросить ректора подержать его в Хогвартсе…

— Значит, этот камень даёт сколько хочешь золота и бессмертие? — переспросил Гарри. — Хм, тогда неудивительно, что Снейп намеревается его украсть! Кто угодно захотел бы такой камешек…

— Получается, — промолвил Уизли, — хагридов Пушок стережёт Философский Камень Фламеля…

— …И наверняка не он один… — задумчиво прибавил Поттер. — Рон, тебе не кажется, что мы давно не были у Хагрида?

====== Маленькие проблемы, которые грозят быстро вырасти ======

Рональд испытующе посмотрел на друга. Идея казалась ясной: раз Хагрид проговорился о Фламеле, наверняка можно попробовать выпытать у него и ещё что-нибудь.

— Ладно, сходим. Только давай на каникулах.

— А если за это время Снейп снова попытается украсть Камень?

— Ха! Думаешь, ему того раза не хватило? — хохотнул Рон. — Кажется, он до сих пор прихрамывает.

— Ладно, но я всё-таки схожу к двери, послушаю, как там наш головастик поживает…

— Эй, только не заходи внутрь!

— Я похож на сумасшедшего? — ухмыльнулся Поттер.

…Пока Рональд после обеда раскладывал учебники и пергаменты и начинал делать задания, Гарри, завернувшись в плащ-невидимку, сбегал к Запрещённому коридору и на слух убедился, что Пушок всё ещё там и неплохо себя чувствует. Раз в два-три дня то он, то Уизли тайком бегали проверять, в порядке ли цербер. Гарри не понимал, было ли это случайным, или нет, но он постоянно натыкался взглядом на Снейпа, куда бы ни шёл. Всё время. Уизли казалось точно так же. «Может, он следит за нами, — иногда думал Поттер, — или он специально лезет нам на глаза?» Уроки Зельеварения стали и вовсе какой-то еженедельной пыткой, настолько Снейп третировал и Гарри, и Рональда. «Может, это потому, что он догадался, что мы узнали про Философский Камень?» — судачили мальчики. Гарри не знал, как бы это могло получиться, но он с ужасом начинал думать, что, возможно, Снейп читает мысли.

Трёхголовый Пушок исправно нёс свою вахту и прекрасно себя чувствовал в Запрещённом коридоре, чего нельзя было сказать о ловцах в больничном крыле. Диггори вышел оттуда только через неделю, он заметно хромал, держал руку на перевязи и вообще был мрачнее тучи. Как поняли Рон и Гарри из услышанных разговоров за гриффиндорским столом, он очень расстраивался из-за потери своей метлы и беспокоился, успеет ли отец прислать ему новую до следующего матча. Ещё более бледная, чем обычно, Хоуп вернулась к занятиям намного позже, у неё всё ещё была перевязана голова, и на каждую трапезу она приносила с собой целую батарею склянок с лекарствами. Хотя пуффендуйцы очень волновались, успеет ли девушка восстановиться к майскому, решающему, матчу со Слизерином, чувствовалось, что с каждым днём ей становится лучше.

Гарри великодушно не напоминал другу о проспоренном пари, пока не стало ясно, что с ловцами всё более-менее в порядке, но в один из дней перед пасхальными каникулами он всё-таки завёл этот разговор.

— …Ладно, Гарри. Я помню, я проспорил, — вздохнул Рон. — Ну, говори, что у тебя за желание.

Поттер хитро прищурился и, понизив голос, чтобы никто другой не услышал, сказал:

— Ты должен подойти к Грэнджер, посмотреть ей в глаза и сказать «спасибо».

— Что-о?! — Рон отшатнулся и покраснел. — Я должен сам подходить, да ещё и говорить грязнокровке «спасибо»?! Гарри, ты спятил?!

— Проспорил — так выполняй, Рональд, — пожал плечами его друг.

— Не буду, — насупился Уизли и сложил руки на груди.

— …Эрни! Роджер! Джастин! Идите-ка сюда! — крикнул Гарри. Рональд метнул на него встревоженный взгляд:

— Ты же не скажешь, ЧТО именно ты пожелал?

Поттер ухмыльнулся. Мальчики подошли к ним.

— Вот! — драматическим жестом указал он на друга, — Рон мне проспорил, а теперь не хочет желание выполнять! Эрни, скажи ему. Парни, подтвердите.

— Рональд, ты должен сделать то, что он хочет. Мы свидетели, — веско сказал МакМиллан. — Чтó бы Гарри ни пожелал. Это долг чести.

Остальные кивали, Рон ещё сильнее нахмурился и помотал рыжим «хвостом».

— Ну, что ж, — негромко промолвил Гарри, — я знаю, что даже маглы признают долг чести. А для чистокровного мага, стало быть, это ничто?

Уизли вздрогнул, гневно полыхнул глазами на него, раздул ноздри и стиснул зубы. Потом процедил:

— Хо-ро-шо. Я сделаю то, что ты пожелал.

— Вот и отлично, — усмехнулся Поттер. — Спасибо, парни.

— Гарри, а что же у тебя за желание такое? — поинтересовался Джастин Финч-Флетчли.

— Да так, ничего особенного, — махнул тот рукой, заметив, как встревоженно вздрогнул его друг, — просто то, что Рональду очень неприятно делать.

— «Неприятно» — не то слово, — буркнул Уизли, отворачиваясь.

…На ближайшем же уроке Зельеварения выдался довольно удобный случай: Грэнджер пришла в класс одной из первых, следом появились и Гарри с Роном. Девочка деловито раскладывала на столе инструменты, сверяясь с учебником, и не смотрела по сторонам. Гарри ухмыльнулся и указал на неё подбородком. Рональд нахмурился, сжал кулаки и пошёл к Гермионе. Она вскинула голову — и глаза её удивлённо расширились. Щёки у мальчика ярко краснели (уши тоже, но под стянутыми в «хвост» волосами это мог замечать только востроглазый Гарри), но тёмно-рыжие брови были сдвинуты, а голубые глаза казались холоднее льда. Девочка почему-то вспомнила о редких русских голубых топазах. Она никогда их не видела, но ей подумалось, что у этих камней, должно быть, такой же цвет… Гермиона чувствовала, что её сердце колотится где-то в горле.

— Тебе чего? — вымолвила она, ведь нельзя же было так просто стоять и молчать…

— Спасибо, — сказал Рон. Девочка расширила и без того круглые глаза, еле выдавив из себя:

— А-а-а. Не за что…

Гарри, наблюдая за ними, широко ухмылялся. Тут в кабинет хлынули остальные ученики, и не успел Рональд отойти от стола Грэнджер, как позади него словно из-под земли возник учитель.

— Вот как… — по обыкновению тихо и ядовито промолвил Снейп над самым его ухом. — Мистер Уизли решил переменить напарника. Что ж, посмотрим, насколько ваш выбор будет удачным на этот раз. СЯДЬТЕ! — скомандовал он всему классу. Ученики мгновенно повиновались. Рональд с вытянутой физиономией плюхнулся рядом с Гермионой, а около столь же ошарашенного Гарри оказалась смугленькая Падма Патил из Когтеврана.