— Как ты её назовёшь? И вообще, это мальчик или девочка?

— Да потом, всё потом, — вскрикнул Драко, — открывай уже!

Рон сосредоточенно снял бумагу и, казалось, даже дышать перестал, пока открывал крышку.

«Миу!» — тоненько и испуганно пискнуло ушастое существо внутри. Рональд, засияв улыбкой во всё лицо, осторожно вынул его из коробки. Лазиль был уже довольно крупным, пузатеньким, его глянцевитая тёмно-жёлтая шёрстка была испещрена яркими чёткими пятнами и полосами, а широкие лапы обещали, что кот вырастет немаленьким. Большие уши, как у гремлина или домовика, и пушистая кисточка на хвосте выдавали его благородное происхождение. Сказать, что мальчик был счастлив — значило, ничего не сказать.

…Со своим питомцем Рон не желал расставаться, Ýтер, так он назвал котёнка, поселился в его комнате, но спал в собственной корзинке на золотистой бархатной подушке с чёрными шёлковыми кистями. Лазиль оказался очень смышлёным, послушным и сразу признал в Роне хозяина. В Хогвартс Малфой и Уизли возвратились вместе с новыми питомцами, совой и котом, которые, кстати, тоже сдружились и часто даже спали вместе, то в клетке Меркуриса, то в корзине Утера. Ну, а про то, что крылатый и четвероногий хищники делились «добычей», можно даже и не упоминать.

====== Лучшие каникулы Гарри ======

Рональд с закрытой корзиной на руке появился в гостиной Пуффендуя и прямо с порога принялся искать взглядом Гарри. По всей комнате шёл весёлый гомон: вернувшиеся с каникул ученики наперебой делились новостями. Не увидев друга, Рон отправился в спальню.

— Гарри? — позвал он, едва открыв дверь, и поставил на пол свою ношу. Путаясь в занавесях, со своей кровати спрыгнул Поттер и подбежал к нему:

— Рон! Привет! С Рождеством и с Новым годом тебя!

Друзья обнялись.

— И тебя тоже! А ты чего не со всеми в гостиной?

— Да ну, толкаться-то… — махнул рукой Гарри и, нетерпеливо блестя глазами, продолжил: — Давай, рассказывай, как твои каникулы?

Уизли нарочито неторопливо отнёс на свою постель корзину, аккуратно её там установил, сел и важно сказал:

— Вот!

— Ну?!

Гарри мгновенно оказался рядом, и Рон снял крышку.

— Лазиль! Мой! — небывалая гордость звучала в его голосе. Котёнок выбрался на одеяло и потянулся. Потом «боднул» хозяина в подбородок и обнюхал Гарри.

— Ух ты… Какой он красивый… — Поттер гладил шелковистую шёрстку, Утер замурлыкал.

— Свиток с его родословной во-от такой длины, — похвастался Уизли, раскинув в стороны длинные руки.

— Ха, — усмехнулся Гарри, — получается, этот хвостатый чистокровнее тебя, да?

У Рональда покраснели уши, но он сделал вид, что не расслышал:

— …А Драко подарили сову. Такую же, как у нас семейная. Ястребиные совы — самые быстрые. В общем, всё было отлично. Ничего не делал, объедался каждый день, летал с братом на метле, пока голова не закружится… Ну, а ты тут как? Чем занимался?

— Ох, лучше этих каникул у меня в жизни не было, честное слово! Во-первых, никаких Дурсли — и это уже само по себе счастье!

Рон понимающе усмехнулся.

— Во-вторых, ты представляешь, я получил подарки! Настоящие!

Гарри сказал это так удивлённо-счастливо, что его другу пришлось отвернуться, чтобы скрыть довольную улыбку:

— И что же тебе подарил Рождественский Дед?

— Вообще-то, я давно не верю в этих сказочных «дарителей», но ты же не серьёзно про «Рождественского Деда»? Все записки с поздравлениями были без подписи, но почерк разный. Так что, «дедов» было минимум четыре, — Поттер испытующе взглянул на друга. Тот явно покраснел. Гарри спрятал улыбку: он правильно понял, что один «дед» находился сейчас совсем рядом с ним. Вторым, как он догадался, был Хагрид. Но кто были ещё два… Гарри спрыгнул с кровати Рона и метнулся к своей тумбочке у постели. Рон с любопытством подошёл тоже.

— Вот это подарил мне «Рождественский Дед» Хагрид, — Гарри подал другу резной деревянный свисток в форме совы, — если подуть, ухает почти как живая.

Затем он достал квиддичные защитные щитки для головы, локтей и коленей. Набор был лёгкий и прочный, сделанный из блестящей чёрной драконьей чешуи и кожи.

— Спасибо, Рон, — сказал мальчик очень серьёзно, — надеюсь, мне это очень пригодится в следующем году, — и он улыбнулся: — Ты не представляешь, как я рад, что у меня такой хороший друг. И не подумай, вовсе не из-за подарков.

Рональд ещё больше смутился и покраснел:

— Да ладно, я просто хотел, чтобы ты тоже порадовался в Рождество…

— Спасибо.

Гарри убрал то, что уже показал, назад в тумбочку и благоговейно достал большую книгу в кожаном переплёте.

— Вот, смотри-ка, это специальное издание «Квиддич сквозь века», с приложением «Лучшие финты лучших игроков столетия» и ещё тут… смотри! Тут фотографии игроков с автографами!

— Вот это да! — восхитился Рон, разглядывая страницы фолианта, — Это не просто специальное издание, это уникальная вещь! Тут ещё самообновляющийся вестник чемпионата мира, с изображениями игроков команд финалистов! Просто класс! …А ты знаешь, от кого это?

— Нет, — помотал головой Гарри, — не представляю даже. Вот карточка с поздравлением… Я ей страницы закладываю, видишь, сколько прочитал за каникулы…

Он достал открытку. Рональд увидел витиеватый почерк отца, и его опять захлестнуло чувство благодарности.

— Это… от папы, — сказал он шёпотом, потому что дыханье перехватило. — От моего отца, — повторил он с гордостью.

Гарри неверяще воззрился на него:

— Твой отец? Мистер Люциус Малфой? Председатель совета попечителей Хогвартса? …Рон! ЧТО ты ему сказал, что он дарит мне подарки, да ещё такие?!

— Да ничего, в общем-то, — забормотал Уизли, опять полыхая ушами. — Я просто сказал, что твои маглы ничего тебе не дарят, и что ты полюбил квиддич…

Поттер долго смотрел на донельзя смущённого друга. Насколько же богатым и влиятельным должен быть приёмный отец Рона, чтобы такую уникальную и, конечно же, дорогущую книгу считать просто знаком внимания другу его сына?! По меркам мистера Дурсли примерно таким же считался бы, наверное, какой-нибудь нефтяной магнат или член королевской семьи… На мгновение перед мысленным взором мальчика предстал этот самый мистер Малфой (взрослая копия Драко), в горностаевой мантии выходящий из сказочной золотой кареты у крыльца дома № 4 на Тисовой улице. Дальше воображение Гарри нарисовало, как Дурсли вывалились встречать знатного гостя, как лебезит перед ним, то краснея, то бледнея, дядя Вернон, как падает в обморок тётя Петуния, как безостановочно кланяется, кряхтя и потея, жирный Дадли. И последний штрих: из кареты появляется долговязый Рон в самой обычной магловской (почему-то) одежде, а сам Гарри гордо идёт мимо обалдевших родственников и запросто здоровается за руку с отцом и сыном… Мальчик даже головой потряс, до того явственная получилась картина.

— Что ж… Передай ему огромное-преогромное спасибо… И тогда, может, ты знаешь, от кого и эта открытка?

На протянутой Рону карточке чётким, ровным, со множеством завитушек почерком было написано: «Твой отец оставил мне это на хранение перед смертью. Пришло время вернуть это тебе. Используй его правильно. Весёлого Рождества!»

— Нет, я не знаю, кто это написал. А что за подарок? И неужели правда, он от твоего отца?

Гарри аккуратно убрал книгу, достал из-под подушки свёрнутую переливчатую тёмную ткань и, встряхнув, развернул её. Рон увидел старинный плащ-накидку, который поблёскивал серебром и струился благородными складками, рельефными, словно на античных статуях. Мальчик несмело протянул руку и потрогал ткань, оказавшуюся очень лёгкой и гладкой.

— Ух ты… Мне кажется, я знаю, чтó это… Ты его мерил?

— Конечно! — воскликнул Гарри. — Вот, смотри!

Он завернулся в плащ — и Рональд почти не удивился: всё тело его друга исчезло, только сияющая улыбкой голова парила над полом.

— Это плащ-невидимка! — радостно возвестила голова Поттера.

— Классная вещь! А можно, я?