— А никакого дела уже нет, — невнятно пробормотал Когтяузер.

— Нет? — опешила Лонгтэйл. — Ты… Вы нашли вора?

— Н-нет. Вора я не нашёл. Я не смог… Возникли некоторые обстоятельства…

Гепард юлил, и больше всего на свете он хотел сейчас сбежать из кабинета, но жёсткий взгляд в упор словно пригвоздил его к месту.

— Обстоятельства? — тихо мурлыкнула Флавия, сощурив лимонно-жёлтые глаза, но её голос был полон угрозы. — А позвольте-ка спросить вас, де-тек-тив Когтяузер, не являются ли эти «обстоятельства» вашими личными отношениями с потерпевшей?

— Что вы себе позволяете, офицер Лонгтэйл?!

Стул с грохотом упал: Бен соскочил с места. Лапами он опёрся на стол и подался вперёд. Блеснули большие и острые когти, противно скрипнув по стеклу на столе. Флавия отпрянула было, но тут же собралась, сморщила нос и тоже оперлась лапами на стол. Её полированные коготки так же угрожающе сверкнули, губа дёрнулась, обнажая острые клыки.

— Что я себе позволяю? — ещё тише прошипела гепардиха, — Или что позволяете себе вы, детектив Бенджамин Когтяузер, будучи на службе в полиции и вступая в отношения с фигуранткой расследования? Да если я хоть намекну об этом капитану Буйволсону, он в один миг вышвырнет вас вон из участка!

Бен тяжело дышал. Оба хищника, вздыбив шерсть на загривке, сверлили друг друга взглядами через стол, едва не касаясь носами. Оба мелко дрожали во внутренней, незримой борьбе пары десятков тысячелетий социализации с сотнями миллионов лет эволюции. Так и казалось, что вот-вот полетят во все стороны клочья шерсти, а в воздухе запахнет кровью.

На мгновение оба даже залюбовались друг другом — сильным самцом и изящной самкой — дикими зверями, которые в порыве первобытной ярости готовы отстаивать свои интересы.

Но лишь на мгновение.

Потом Бен моргнул и подался ещё слегка вперёд, на самом деле чуть не коснувшись носом носа Флавии.

— Это не ваше дело, офицер Лонгтэйл, — прошипел он, — это моё дело. И отвечать за него перед капитаном я буду сам. Перед капитаном, а не перед вами.

Прижав уши, он ещё раз ожёг взглядом девушку, смёл папку со стола, сунул её под мышку. Более не обращая на Лонгтэйл внимания, он вышел из «клоповника» твёрдым шагом, яростно хлеща себя хвостом. Обескураженная гепардиха проводила его взглядом и, потеряв всю воинственность, опустилась на стул. Она даже разозлилась на себя, ведь вовсе не этого она ждала. Может, она зря подозревает Бена? Но почему тогда он собирается отказаться от дела? Раз он откажется, значит, она должна будет его продолжить сама. «Я доведу его до конца!» — маленький кулачок впечатался в стол. Флавия вскочила и понеслась вслед за Когтяузером.

Даже на другом конце коридора, в противоположной стороне от кабинета капитана, был слышен рёв буйвола.

— …Да как ты посмел вообще мне на глаза показаться?! Приходит такой, весь из себя смирненький, и заявляет, что дело, видите ли, закрыто! Как можно просто закрыть такое дело?

Трубный глас Буйволсона сотрясал стены, но что говорил Когтяузер, Флавия не слышала, сколько ни пыталась: это было просто какое-то тихое виноватое бурчание.

— Что значит «нет подозреваемых»?.. Что сказала Газелле?.. Ну, не пытать же её, в самом деле… То есть, она категорически отказывается сказать, с кем встречалась?

В кабинете воцарилась тишина. Затем капитан промолвил почти спокойно:

— Значит, так. Сдавай дело. И ты уволен, Бенджамин Когтяузер. …Кто там топчется за дверью? Заходи!

Флавия поняла, что шеф видит её силуэт сквозь матовое стекло двери. Она робко проскользнула в кабинет.

— Ага, — уставился на неё налитыми кровью глазами буйвол, — ещё одна звезда, овода мне в ухо. Сядь, офицер Лонгтэйл.

С прижатыми ушками и до предела распахнутыми глазами, она так была похожа на беспомощного, трогательного котёнка, что буйвол поперхнулся своими словами и резко фыркнул. Из его ноздрей едва дым не шёл. Он ещё раз выдохнул и уселся в своё начальничье кресло. Налил большой стакан воды из хрустального графина, залпом выпил и заговорил совсем спокойно.

— Бен, сгинь с моих глаз. Гражданским, — он сделал многозначительную паузу, — здесь делать нечего.

Когтяузер понурился и побрёл к двери. Напоследок он взглянул на Флавию — и она могла бы поклясться, что глаза его полны слёз. Она отчаянно захотела броситься за ним, обнять, потереться лбом о его щёку, утешить — но стиснула челюсти и перевела взгляд на капитана. Дверь закрылась почти беззвучно.

— Ну, вот что, офицер Лонгтэйл… То есть, сержант Лонгтэйл. Дело певицы Газелле будешь теперь вести ты. В напарники возьмёшь Ника Уайлда, — он ухмыльнулся: — Когда-то он был спец по подобным делам… Правда, с другой стороны закона. Я бы поручил это дело ему и Джуди, но что-то мне подсказывает, что наши крольчишки очень скоро запросятся в отпуск.

Капитан протянул Флавии папку.

— Простите, сэр, — робко сказала она, принимая дело, — я правильно расслышала, я теперь сержант?

— Угу, — тряхнул большими ушами буйвол, словно и вправду отгонял овода. — Не справишься — разжалую обратно. Ещё вопросы есть?

— Нет, сэр!

Гепардиха исчезла. Буйволсон глубоко вздохнул, снова дёрнул ушами и принялся заваривать чай.

========== Новое расследование по «старому» делу ==========

Николас Уайлд впервые в жизни ощутил робость на пороге своего полицейского участка. Поняв это, он усмехнулся и решительно, может даже резче, чем всегда, толкнул входную дверь. Он огляделся: всё было как обычно. Сотрудники деловито ходили туда и сюда, переговаривались, перешучивались… Из-за стойки дежурного лису чарующе улыбалась Хоботовски.

— Привет, лучший полицейский Зверополиса!

— Привет, Фран. Потрясающе выглядишь. Похудела, что ли?

Слониха приняла заготовленный комплимент за чистую монету и подбоченилась:

— А что, уже заметно?

— А то, — ухмыльнулся Ник. — Ну, какие новости?

— Угадай с трёх раз! — расширила глазки слониха и наклонилась к нему. При этом она шептала так, что не слышно было разве что на улице. — У нас такое произошло!

— Какое? Тебя пригласили-таки в Мерривуд?

Она помотала головой. Хобот качнулся, едва не задев Ника. Слониха извиняясь улыбнулась. Лис почесал затылок, делая вид, что задумался.

— Ага, понял, большая шалунья. Ты хочешь поиграть в «горячо-холодно». О’кей. В городе появился сексуальный маньяк, и ты его лично поймала.

— Холодно, — ухмыльнулась Хоботовски и выпрямилась, опять огладив свои выдающиеся формы.

— Ну, тогда Буйволсон уволился.

— Чуть теплее.

— Хм, кто-то уволился, но не капитан…

— …Капитан уволил Бена! — не выдержав, выпалила слониха и залюбовалась ошарашенным выражением морды лиса.

— Нашего Бена?! — переспросил Ник. — Но за что?

— Разное говорят, — промолвила Франциска с таким видом, что уж она-то знает правду, но не собирается делиться ею ни с кем. — Спроси у своей напарницы.

— У Хопс? — на автомате уточнил всё ещё растерянный лис.

Этот момент, наверное, был для Франциски Хоботовски поистине триумфальным.

— У Лонгтэйл! — заявила она.

У Ника отвисла челюсть. Он, всегда находивший, чем ответить в любой ситуации, смолк, сглотнул и вымолвил слабым голосом:

— Ну, я тогда пошёл… Водички глотну…

Запнувшись о собственный хвост, лис побрёл в сторону «клоповника», но дежурная заботливо крикнула ему в спину:

— Кулер в лекционном зале! И Лонгтэйл там же!