Йен приходил с работы всё более мрачным и измотанным, а его встречала напуганная новостями Холли. Собственно, в каждой семье волшебников Англии этим летом царила похожая гнетущая атмосфера. Эйнар, конечно, видел новости и замечал, насколько мрачен отец. Ему нетрудно было сложить два и два.
— Папа, можно тебя спросить?
— Эйнар, давай потом, — устало вымолвил мистер Эвергрин, отодвигаясь от стола после ужина, — я жутко вымотан.
— Я не хочу говорить при маме.
— Ну, ладно, говори, пока она ушла посуду мыть… Что случилось?
— Это ТЫ скажи, что случилось. Телевизор раскалился от новостей о сбежавшем убийце. Скажи, он — колдун, да? Ты поэтому так устаёшь? Твоё министерство на ушах стоит, верно?
Йен тяжело вздохнул, в который раз удивившись проницательности сына.
— Всё так. Только не говори матери. Она будет ещё больше волноваться.
Подросток кивнул. Отец посмотрел на него так, словно увидел впервые. Он и не замечал, оказывается, что его малыш уже вырос… В росте он, конечно, прибавил не много, но плечи развернулись, кудрявая чёлка явно выстрижена самостоятельно, чтобы скрыть прыщи, над губой и на подбородке уже обозначились волоски, да и голос ломается…
Как ни устал Йен, он нашёл силы встать и обнять своего повзрослевшего сына. Они ушли в комнату Эйнара.
— Сын, я… Я боюсь за тебя, — внезапно сказал мистер Эвергрин.
— Почему?
— Ты растёшь, тебе нужно больше свободы… Я знаю, ты считаешь, что уже умелый волшебник и можешь, если что, постоять за себя и защитить других, что ты со всем сможешь справиться…
— Ну, да, это так…
— Прошу, будь осторожнее. Ты — единственное, что есть у нас с Холли… Пожалуйста, всегда помни это и береги себя…
— Я знаю, папа. Я тоже вас очень люблю, но почему ты так говоришь? Что может мне угрожать?
— Блэк. Это очень опасный маг. Ни один волшебник не может считать себя в безопасности, пока он не пойман. Тем более, подростки как ты, которым в самые неподходящие моменты просто зудит совершать подвиги.
— Ну, папа, я же не собираюсь ловить Блэка, если ты об этом. Даже если бы он не был волшебником. И потом, я скоро возвращаюсь в Хогвартс. Пятый курс, мне будет просто некогда, — Эйнар попытался пошутить.
— Ну да, ну да… — невесело улыбнулся Йен и вдруг спросил: — Ты знаешь, кто такие дементоры?
— Стражники Азкабана, — удивлённо промолвил Эйнар.
— И чем они опасны?
— С ними нельзя договориться, у них нет чувств, то есть, вообще никаких. Они питаются эмоциями…
— Верно. И как можно победить такое существо?
— Никак. Дементора нельзя убить, потому что он не живой.
— А прогнать?
— Э-ээ… Не знаю. А почему ты вообще о них заговорил, папа?
— Им разрешено искать Блэка. Если честно, я даже не знаю, кто из них более опасен. И вполне возможно, ты встретишь дементора где-нибудь около Хогвартса.
— Дементоры будут ловить Блэка около Хогвартса?! Но, ради всей магии на свете, зачем ему лезть в нашу школу?!
— Блэк наверняка хочет отомстить тому, кто уничтожил мощь его хозяина, Того-кого-нельзя-называть. Потому он и сбежал.
— Блэк собирается убить Гарри Поттера?!
— Получается, так. В сам Хогвартс он, конечно, войти не сможет, но будет рыскать вокруг. Ты же, вроде бы, в нормальных отношениях с этим мальчиком?
— Ну, да.
— Сможешь приглядеть за ним?
— Ну, попробую… А он знает, чтó ему грозит?
— Вряд ли.
— Ещё круче… И как я тогда буду ему объяснять, что я его, типа, охраняю?
— По крайней мере, попробуй. Для этого тебе пригодится вот это…
Мистер Эвергрин сходил в спальню и принёс… новенький тёмно-зелёный плащ с рукавами. Отвечая на вопросительный взгляд Эйнара, он сказал:
— Это плащ-невидимка. Часть формы наших мракоборцев. С виду это обычный плащ с капюшоном от дождя и ветра. Надень его.
Парень накинул плащ, длина оказалась невысокому Эйнару до самого пола, надел капюшон и опять взглянул на отца.
— Не забудь перчатки, — улыбнулся тот и подал их сыну. — Когда застегнёшься, если руки будут без перчаток… тебя ни один человек не увидит без специального заклинания.
Юноша застегнулся и несколько раз попробовал эффект плаща, наблюдая за собой в полированную дверцу шкафа. Выходило очень забавно: машет руками в перчатках — видит себя, а снимет их — исчезает.
— Ну, довольно баловаться, — усмехнулся Йен, вытряхивая сына из плаща. — Эффект надёжный, но временный. Гарантия — 2 года или 666 часов носки. Так что, поэкономнее с ним. Но самое главное, что тебя может спасти, если вдруг рядом окажется дементор, это Заступник.
— А кто это?
— Заступник является своего рода положительной силой, символом того, чем питается дементор — надежды, счастья, радости жизни, но, будучи символом, он не может испытывать горе и отчаяние, как живой человек, таким образом, дементор навредить ему не может.
— А как эти Заступники выглядят? — заинтересовался Эйнар.
— Образ каждого из них уникален и зависит от личности волшебника, создавшего его.
— И как можно создать Заступника?
— Сначала сконцентрируйся изо всех сил на самом счастливом воспоминании, потом скажи: «Экспекто Патронум».
— Экс-пек-то… Пат-ро-нум… — повторил подросток вполголоса. — Экс-пекто Патро-нум.
— Сосредоточился на счастливом воспоминании? Давай, попробуй.
Эйнар задумался. У него было много хороших воспоминаний. Какое же из них станет Заступником? Может, то ощущение, когда он впервые взял в руку собственную волшебную палочку? Или когда он вернулся домой после первого курса? Пока он думал, стиснув палочку в кулаке, в комнату постучала мама и заглянула внутрь.
— Что это вы тут затеяли, мальчики мои? — она окинула взглядом смутившегося мужа и нахмуренного сына. — Колдуете, значит… Так, Эйнар, тебе пора спать. А ты, Йен, иди-ка со мной, мне нужна твоя помощь…
Отец послушно пошёл за ней, но на пороге обернулся и подмигнул сыну. Эйнар кивнул.
Дождавшись, пока всё стихнет, он стал пытаться вызвать Заступника. Тусклое бесформенное облачко — вот что появлялось в ответ. Юноша приуныл. И тогда он вдруг вспомнил торжественный пир в конце учёбы и своих друзей, рыжих братьев, которые в слезах бросились к сестрёнке, которую уже не чаяли увидеть. «Экспекто Патронум!» Мощный луч света из его палочки, наверное, было видно с улицы, даже сквозь задёрнутые шторы. Эйнар зажмурился, а когда открыл глаза — посреди его комнаты стоял и с насмешливым любопытством смотрел на него… большущий медведь. По очертаниям бурый, но он был серебристый и полупрозрачный. Парень радостно бросился к нему и протянул руку. Медведь потянулся к ней носом, но в самый момент касания исчез.
Письмо из Хогвартса в тот год содержало не только обычный список книг и принадлежностей, билет на «Хогвартс-Экспресс» и бланк разрешения на посещение деревни Хогсмид, но и уведомление, что Эйнар Эвергрин, 5 курс, назначается старостой в Школе Чародейства и Колдовства Хогвартс. И, пожалуй, хорошие новости в тот учебный год на этом и закончились.
Близнецы Фред и Джордж тогда вдоволь нахихикались над ним первого сентября, пока поезд не отправился, особенно они развеселились, когда Эйнар пригрозил их оштрафовать. А потом Эвергрин ушёл в купе для старост и так и просидел бы там, уставясь всю дорогу в окно, не обращая внимания на других гриффиндорских старост, если бы… Почти возле самой деревни Хогсмид поезд внезапно остановился. В каждый вагон вошли, точнее, вплыли… Нет, просочились, словно дурной запах, дементоры.
Все ученики тяжело перенесли их визит, но хуже всего было Гарри Поттеру, который, как очень быстро стало известно всем и каждому, потерял сознание, и его едва вернули к жизни. Мальчику здóрово повезло, что в одном купе с ним оказался новый преподаватель Защиты от Тёмных сил, профессор Ремус Люпин.
Отец Эйнара правильно предположил, что дементоры будут находиться неподалёку от Хогвартса, более того, на пиру профессор Дамблдор сообщил, что эти азкабанские стражники будут стоять на посту возле хогвартских ворот. И останутся там, пока не будет пойман Сириус Блэк. Теперь Эвергрин понимал, почему отец сказал, что не знает, кто опаснее, Блэк или дементоры. Стражники пугали одним своим приближением, а беглый убийца — только лишь своим именем… Опять в Хогвартс проник ужас. И снова Эйнар ощутил, что его этот всеобщий страх неизвестности не только пугает, но и неодолимо притягивает…
