— Сэр… Это вышло случайно.
— Я понимаю, мой мальчик, — профессор кивнул, пряча довольную улыбку в усы. — Упаси меня Мерлин тебя в чём-то обвинять.
— Драко действительно хотел удержать Пэнси. Но она упала. Он тоже падал, он шатался на самом краю, я едва успел схватить его за мантию, но не удержал, ткань оказалась скользкая… Я не смог… Это был несчастный случай.
— Ну, что ж. Я примерно так и думал, — промолвил ректор, вставая. — Вот что, мистер Эвергрин. Просить тебя забыть о произошедшем я, конечно, не буду, это невозможно. Это трагедия, но надо двигаться дальше. Ты — смелый и умный юноша. И честный. Эти качества тебе ещё не раз пригодятся, и в Хогвартсе, и за его пределами. Хотел бы только пожелать, не переоценивай себя.
Дамблдор пошёл к двери, а Эвергрин смотрел ему вслед: «Уф, похоже, выкрутился… На этот раз. Да уж, мне придётся крепко запомнить Ваше пожелание, профессор… Я-то думал, наш ректор-небожитель не смотрит, что творится у него под ногами, и опасаться мне надо было только Снейпа. Ан нет… Ладно, учту на будущее… Что импровизация — не всегда хорошо». Он обессиленно откинулся на подушку, но тут в палату ворвались все его друзья чуть не полным составом — Ли, Джордж, Фред, Рон и Невилл — и ему пришлось им улыбаться.
— Подъём, Йенссон! — заорал Фред. — Хватит валяться и строить из себя страдальца! Переодевайся и пошли на завтрак.
Радостные физиономии друзей подействовали лучше всяких лекарств, Эйнар вскочил с кровати и обнял каждого приятеля, улыбаясь уже совершенно искренне.
…Конечно, полностью скрыть смерть двух школьников, как будто ничего не произошло, было невозможно, поэтому ректор объявил, что это был трагический несчастный случай. Потом ему опять пришлось лететь в Министерство магии давать объяснения. Неизвестно, поверили ему там, или нет, но в Хогвартсе поверили только, пожалуй, младшие курсы. И уж конечно, не поверили старшекурсники Гриффиндора и Слизерина. Мало кого заботила смерть Паркинсон, в отличие от гибели Малфоя. Эйнару пришлось, не дожидаясь, пока его замучают расспросами, заявить во всеуслышание в гостиной, что это и вправду был несчастный случай. Он заставил себя это сказать. С одной стороны, он обещал Драко, что не скажет про убийство. Как бы там ни было, но он действительно всегда держал слово. Но с другой — он просто не хотел, не мог допустить, чтобы Пэнси считали самоубийцей. Учителя — пусть думают, что хотят, но ученики…
И гриффиндорцам пришлось этим удовлетвориться. Но всё-таки он однажды услышал, как Невилл заговорил об этом с Гарри, который играл в шахматы с Роном. При этом он знал, что Эйнар сидит в кресле неподалёку:
— Как думаешь, Гарри, а Малфой правда нечаянно с башни сверзился?
— Ой, да какая разница! — махнул рукой Поттер, не поднимая взгляд от шахматной доски. — Нечаянно или чаянно… Знаю, что нехорошо так думать, но без него, Хембридж и Снейпа мне как-то легче дышать стало в Хогвартсе. А тебе разве нет, Невилл?
— Конечно, да! — встрял Рон. — Даже мне легче стало, а меня они меньше вас доставали. Ходи, Гарри…
«Вот, неймётся тебе, Лонгботтом…» — раздосадованно подумал Эвергрин.
…В назначенный для первого занятия по «самозащите» день ученики очень удивились, оказавшись в комнате, где их собрал Гарри. В стене коридора седьмого этажа, напротив картины с изображением Барнабаса Безбашенного, который учил троллей балету, теперь появилась отполированная до глянцевого блеска дверь с медной ручкой, а внутри… На стенах висели длинные книжные полки с книгами по теме, а вместо парт и стульев на полу лежали большие разноцветные подушки. В дальнем конце комнаты располагались полки с разнообразными полезными для защиты и обнаружения врагов приборами. Здесь было решительно всё, что могло потребоваться для занятий. Эйнар полагал, что они будут заниматься в классе Защиты от Тёмных сил, но тут на самом деле было гораздо лучше.
— Ну, вот, здравствуйте, э-ээ, все, — начал Гарри, когда все собрались и расселись по подушкам. Он явно волновался и старался не смотреть ни на Чжо, которая примостилась чуть не на коленях у Седрика, ни на Джинни, которая расположилась прямо перед ним в плотном кольце своих «обожателей», из которых главным (на данный момент), похоже, был когтевранец Майкл Корнер. Гермионе пришлось незаметно ткнуть Поттера в спину, чтобы он вспомнил, как разговаривают.
— Вот, нам удалось найти подходящее место. Теперь надо решить, с чего нам начать…
— …Предлагаю начать с выбора ведущего занятий, — встряла Гермиона.
— Разве не ясно, что это Гарри? — изумился Рон.
— Нет-нет, стойте, — вскинулся Поттер, и нашёл взглядом Эвергрина: — Эйнар, чего ты там спрятался? Выходи. Ты же согласился тоже учить.
— Будем голосовать? — деловито спросила Грэнджер. — Итак, поднимите руки, кто за то…
— Зачем? — внезапно сказал Невилл. — Пусть оба ведут…
Все зааплодировали, Лонгботтом покраснел, ведущие переглянулись.
— Ладно, — вымолвил Эйнар, — оба так оба. Ну, начинаем, что ли? Гарри, как думаешь, какое заклинание будет самым полезным?
— А ты напади на Поттера, — задорно вскрикнул Закариас Смит, который в первую встречу показал себя самым скептичным. Все рассмеялись.
— Да, да! Ведущие, ну-ка, подуэльтесь! Кто из вас круче? — это, конечно, кто-то из близнецов Уизли подхватил мысль. — Мастер-класс от Чемпионов Хогвартса!
Гарри быстро глянул на Эйнара, тот нахмурился:
— Думаете, вы тут собрались, чтобы повеселиться? Лично я вам не клоун, поэтому если кто-то пришёл развлекаться, то дверь вон там.
— Да ладно, чего ты… — сконфузился тот же голос.
— Вообще-то, рациональная мысль в этом есть, Эвергрин, — это сказал МакМиллан из Пуффендуя.
— Да? И какая?
— Какое заклинание первым выпаливает волшебник, когда видит угрозу нападения.
«Не поддавайся искушению. Держись. Нельзя показывать, что я сильнее их, — твердил себе мысленно Эйнар. — Пусть Поттер блистает, заодно и проверю, на что он способен. А меня пусть недооценивают».
— Ладно, — словно нехотя произнёс он вслух, — Гарри, отойди-ка…
Тот повиновался и вытащил волшебную палочку. Эйнар неспешно развернулся к нему, выставив палочку. «Экспеллиармус!» — выкрикнул Поттер, даже не задумываясь. Палочка вырвалась из руки Эйнара. «Неплохо», — подумал Эвергрин, подбирая её.
— Ну, вот вам и первое заклинание, — сказал он. — Видели, что случилось? Обезоружили противника — и это уже половина победы. Гарри, поясни подробнее.
Поттер объяснил, что именно это заклинание выручало его не раз, а когда он прошлым летом после Турнира оказался один на один с Воландемортом, оно спасло ему жизнь. Впечатлённые ученики разбились на пары и стали тренироваться в отнимающем заклинании. У кого-то получалось лучше, у кого-то хуже, но все работали с энтузиазмом, даже скептик Смит. Особенно старался Лонгботтом. За час все собравшиеся хотя бы по одному разу удачно отняли палочку у напарника. Часы над дверью пробили девять, и тренировку пришлось прекратить.
…На следующий день Эйнар очень задержался после последнего урока Зельеварения, у него возникли некоторые вопросы к профессору Слагхорну. На ужин он поэтому опоздал и оставался за столом, когда почти все ушли. Выйдя из Большого Зала, парень уже шагнул на лестницу, как вдруг его окликнули.
— Эй, ты, Эвергрин! Иди сюда, на пару слов.
Он неторопливо оглянулся. Около входа в слизеринские подземелья стояли приятели Малфоя, Винсент Крэбб и Грегори Гойл. Эйнар не стал к ним подходить, но ждал, когда подойдут они сами.
— Чего изволите, джентльмены? — спокойно осведомился он у слизеринцев. Стоя ступенькой выше, он смотрел на них чуть свысока.
— Ты должен нам сказать, что на самом деле случилось с Драко, — сказал Крэбб. На нём, казалось, печать отсутствия интеллекта была чуть менее явной. Гойл же просто поддёрнул рукава мантии, демонстрируя кувалды кулаков.
— Ах, даже «должен»? — теперь Эвергрин переводил взгляд с одного на другого с каким-то интересом.
