— Вот, значит, как… И откуда ты всё это знаешь…

— Книжки читаю, — усмехнулся Эвергрин, — иногда это о-очень полезно. Не пробовал?

— Да ну! — махнул рукой Рональд с улыбкой во всё лицо, — Я лучше спрошу. …И не вздумай меня для этого кусать!

Оба засмеялись.

На следующий день Эйнар расспросил Ли, и тот действительно показал ему сочащуюся кровью строчку на руке. Йенссон сжал губы и передёрнулся. Решиться-то он решился, но как заставить Хембридж пойти с ним в подземелья? Идею ему подсказал не кто иной, как новый старый (в смысле, прежний) преподаватель Зельеварения. Едва появившись в Хогвартсе, профессор Слагхорн, наверное, даже вещи не распаковал, но на всех досках объявлений в факультетских гостиных разместил объявление, что организует школьный филиал Клуба для выдающихся волшебников (СЛАГ-Клуба). Это известие вызвало крайний интерес у учеников, ведь все, кроме маглорожденных, были наслышаны об этом клубе от старшего поколения. Туда входили самые знаменитые и влиятельные колдуны Британии. После первых же занятий профессор Слагхорн на каждом старшем курсе каждого факультета раздал листочки-пропуска на первое собрание. На Гриффиндоре, кроме старост, такие пропуска получили капитан квиддичной команды, Анджелина Джонсон, и — кто бы сомневался! — Гарри Поттер.

…Ранним субботним утром, когда весь Замок ещё спал, кто-то очень деликатно постучался в кабинет мадам Хембридж. Хозяйка, в розовом бархатном халате, расшитом золотом, с папильотками на голове, воззрилась на визитёра, гриффиндорского старосту Эвергрина. Светловолосый юноша с карими глазами смущённо и робко улыбался:

— Извините за беспокойство, мэм…

Этот умный и симпатичный парень на её уроках был столь вежлив и предупредителен последнее время… Хембридж даже ловила себя на мысли, что… с удовольствием наказала бы именно его, назначив отработку после уроков, так ведь не за что было. А кстати…

— В понедельник после уроков ко мне в кабинет на отработку, мистер Эвергрин! За то, что посмели разбудить преподавателя в выходной день! — слащаво пропела она.

— Профессор Хембридж! — вскрикнул парень и так мило смутился, что она пожалела, что до понедельника ещё далеко.

— Ну? — заставила она себя быть суровой. — Что за причина беспокоить меня?

— Профессор Слагхорн попросил меня вас пригласить к нему, чтобы кое-что обсудить. Он хотел бы, чтобы вы побыли почётным гостем на следующем собрании в СЛАГ-Клубе.

— Да? В СЛАГ-Клубе? О Мерлин… Подожди, я сейчас соберусь!

Хембридж захлопнула дверь. Вновь появившись на пороге, она была в своём обычном образе «доброй тётушки»:

— Идём скорее, нехорошо заставлять ждать мистера Слагхорна.

Пока они шли до подземелий, профессор расспрашивала своего провожатого:

— Значит, ты, кхе-хем, Эвергрин, староста и семикурсник. Фамилия мне твоя знакома… Кто у тебя работает, кхе-хем, в Министерстве?

— Мой отец, мэм.

— Ну, а ты чем собираешься заниматься после, кхе-хем, учёбы? Хотел бы тоже работать в Министерстве?

— Конечно, мэм, — с энтузиазмом в голосе отозвался Эйнар.

Жабья физиономия Хембридж расплылась в улыбке, словно жаба увидела жирную муху.

— Ну, то, что ты входишь в СЛАГ-Клуб, это конечно тебе, кхе-хем, плюс. Но есть ли у тебя другие, кхе-хем, необходимые качества?

— Я хорошо учусь…

— Да, да, это важно, но недостаточно, милый мальчик, — пренебрежительно махнула она унизанной перстнями короткопалой рукой. — Гораздо более важны дисциплина, готовность выполнять, кхе-хем, поручения, послушание и разумная инициативность, кхе-хем. Вот, например, совсем недавно пришёл, кхе-хем, к нам один юноша из Хогвартса… Рыженький такой, в очках, ты его, наверное, знаешь…

— Персиваль Уизли?

— Да-да, Перси… Тоже милый, кхе-хем, мальчик. Его начальник, Барти Крауч, очень хорошо о нём отзывался, не при нём, конечно, нельзя так, кхе-хем, баловать подчинённых.

— И чтó он? — не удержался Эвергрин и невольно передёрнулся, когда Хембридж, прикрыв глаза, улыбнулась так, словно жаба проглотила неосторожную муху.

— Он всегда был очень, кхе-хем, послушным и исполнительным. Очень. Я тоже его просила кое-что, кхе-хем, сделать для меня… Иногда. И он всегда, кхе-хем, всё выполнял. Поэтому и занял место покойного Барти. Это я, кхе-хем, поговорила с кем надо. Вот только с инициативой у него, кхе-хем, …не очень. А у тебя?

…Тем временем они пришли в нужный класс, и Эйнар незаметно нажал на камни стены. Стена открылась, Хембридж с любопытством заглянула внутрь. Юноша вежливым жестом пригласил её войти, а сам быстро огляделся и также вошёл. Закрыл за собой стену и тогда сказал совсем другим тоном, без всякой угодливости:

— Я полагаю, вы сейчас сможете убедиться, что у меня с инициативой полный порядок.

Такой голос, несомненно, насторожил Хембридж, тем более, что она, оглядев комнату, никакого Слагхорна не увидела. Она резко обернулась и вытащила свою волшебную палочку.

— Что за розыгрыш, Эвергрин? ЧТО ты себе позволяешь?! — взвизгнула она, враз теряя свой приторно-сладкий образ и даже покашливать перестала.

— А что такого? — усмехнулся Эйнар. — Вы же сами желали проверить мою инициативность. Экспеллиармус! Квайтус!

Палочка вылетела из её руки, а её голос стал едва слышным.

— Инкарцеро! — затем он подтолкнул связанную колдунью к стулу, и она с трудом втиснулась на сиденье. — Вы дурной человек, мадам Хембридж. Если у меня и были какие-то сомнения, то ваши двусмысленности насчёт Перси убедили меня в этом окончательно.

— Да как ты смеешь! Немедленно развяжи и отпусти меня, мальчишка!

Похоже, министерская дама всё ещё не хотела верить, что милый обходительный юноша совсем не такой уж безобидный.

— Ну, нет. Тот, кто сидит связанный на этом стуле, из этой комнаты живым не выходит.

— У меня полномочия от самого Министра магии!

— И чем это вам может помочь в данной ситуации?

— Меня будут искать!

— Возможно. Но что-то мне подсказывает, что ни единая душа в Хогвартсе не будет огорчена, если вы вдруг исчезнете.

— Т-ты меня убьёшь? — еле слышно просипела Хембридж.

— Конечно, я вас убью, мэм. Видите ли, я ведь, наверное, не очень хороший человек. Возможно, я совершил кучу ошибок и неправильных поступков. И ещё совершу массу. Но хоть один хороший поступок я всё-таки сделаю: избавлю нашу Школу от вашего присутствия.

— Н-но меня нельзя убивать… Я знаю очень многих влиятельных колдунов в Министерстве!

— И что? Вот и сидели бы в своём Министерстве. Зачем вы явились в Хогвартс со своими порядками, да ещё и пытаете учеников? Это нехорошо, мадам Хембридж. Ай-яй, как нехорошо…

— Я искореняю ересь и ложь!

— Неужели? А как насчёт калёного железа?

— Да будь моя воля… — но она не договорила.

— Ага. Значит, я всё-таки вовремя вас остановил. Ну, что ж, вы вообще-то в моём плане лишнее звено, и я не обязан вас убивать. Но я хотел бы…

— …Я сделаю всё, что скажешь! И потом ты меня отпустишь, да?

— Отлично. Тогда вот вам столик, пергамент и перо. И чернила, я всё-таки не такой жестокий, как вы.

Все названные вещи появились перед связанной колдуньей.

— Диффиндо!

Эйнар рассёк верёвки на её руках, не особо заботясь об аккуратности, вместе с мантией. Женщина взвизгнула, парень усмехнулся.

— Пишите.

Он диктовал, профессор Хембридж старательно записывала.

— …Расписались? Замечательно. Послушание умиляет, в этом я с Вами согласен. Вот конверты, надписывайте. Один — Министру магии Корнелиусу Фаджу, второй — ректору Хогвартса Альбусу Дамблдору. Запечатайте послания и дайте мне. Спасибо.

Эвергрин унёс письма за ширму, потом вернулся.

— Теперь развяжи меня, — суетливо дёрнулась колдунья на стуле. Верёвки врезались в тело, Хембридж вскрикнула. Эйнар стоял перед ней и поигрывал её волшебной палочкой. Короткая, светлого дерева, с розовой вставкой в рукояти, она необычайно легко подчинилась Эвергрину и сейчас буквально льнула (если не сказать, липла) к его пальцам. Он даже подумал, усмехнувшись, что эта палочка настолько хочет служить тому, кто победил прежнего хозяина, что даже не упадёт, если он разожмёт руку.