– Работу ты потерял, – начал Макс. – С законом и дельцами проблемы. Это плохо.

– А ты кто?

– Тот, кто может предложить тебе дело. Интересное. И шанс.

– Какой?

– Перестать быть биомассой. Опять почувствовать себя человеком. Хотя бы как в армии. Ты же в разведке служил?

– Да, разведрота, – растерялся Толик.

– Ну вот. Забыть вряд ли все успел. Ты вон на форуме плакался и сокрушался, что простой человек ничего не может. Один – да. А если не один?

– И что надо делать? Идти морды бить?

– Можно, но непродуктивно. Бить надо не по отдельным мордам, а по системе. Хотя и по мордам иногда неплохо! – рассмеялся Макс. – Завтра покажу тебе одно место и познакомлю с хорошими людьми. Посмотришь тогда и решишь, как быть. Идет?

Толик чуть помедлил и пожал протянутую руку.

– Идет.

Новую партию гастарбайтеров привезли ночью. Три автобуса битком набитые людьми, свернули с трассы и после маневров между остовами старых деревянных домов встали возле длинного барака. Две сотни мужчин в возрасте от двадцати до пятидесяти лет выгрузились на площадку.

Сархат – прораб и влиятельный человек в таджикской диаспоре – властно махнул рукой, разом прекратив приглушенный гомон, и громко произнес:

– Заселяйте барак. Дрова у стены. Умывальники в коридоре. Во дворе два колодца, туалеты тоже там. Есть печки.

– Обещали денег дать, – прервал Сархата чей-то голос.

Тот недовольно дернул головой.

– После начала работы. Все, идите.

Приехавшие вяло потянулись к бараку, рассматривая в тусклом свете двух слабых фонарей новое жилище.

К Сархату подошел старший группы, протянул несколько листов.

– Тут список.

– Паспорта проверил? Все в порядке?

– Да. Но рабочих виз пока нет.

– Не нужны визы, – усмехнулся Сархат. – Зачем деньги тратить?

– А милиция?

– Полиция, – поправил Сархат. – А что они? Они не помешают.

– Люди спрашивают, боятся…

– Нечего бояться. Надо работать. Работы много, тут торговые центры строить будут, дома. Дороги прокладывать.

Сархат пристально смотрел на собеседника, тот вежливо молчал. Прораб имел очень большое влияние в таджикской диаспоре и вообще среди всех мигрантов из Средней Азии. Он и среди русских пользовался авторитетом, а половина городских чиновников была с ним в дружбе. За эту дружбу они неплохо получали, причем не только деньгами. Но то дела личные, о них вслух не говорят.

– Ты всех проверил? – нарушил молчание Сархат. – Ловкие ребята есть?

– Есть. Я отметил, – вновь протянул прорабу листки собеседник.

Тот взял, скрутил в трубочку.

– Надеюсь, у них прошлых грешков нет?

Собеседник потупился.

– Кто-то воевал… давно уже.

– А те, кто воевал недавно? – насмешливо уточнил Сархат.

Старший группы не ответил.

– Я сам проверю. И чтобы здесь все было тихо! По городу не ходить, к женщинам не приставать. Вообще барак и двор не покидать без команды. На работу будут возить. Продукты доставят.

– Без женщин плохо, – заметил старший группы.

– Ничего. Будут хорошо работать, привезем и женщин. Продажных сук хватает. У русских бабы красивые и недорогие. Но это по отдельной цене.

– Сархат, я насчет второй группы. Мы ехали вместе, но потом они отстали. Это не наши.

– Знаю. Они будут работать в другом месте. Ты не волнуйся.

Улыбка у Сархата вышла злой и старший группы виновато кивнул.

– Все, иди. Утром на работу. Так что подъем в шесть часов.

Через полчаса Сархат сидел за столом в небольшом кафе с нейтральным названием «Променад». Напротив сидел хозяин кафе Гапур. По документам он был ингуш, бывший бухгалтер и водитель. На самом деле он носил другое имя, имел другую национальность и совсем иной послужной список. Но уже пятнадцать лет его звали Гапур. А те, кто знал его прошлую жизнь, либо умерли, либо держали языки за зубами.

Сархат один из немногих, кто помнил прежнего Гапура и его старую привычку носить с собой складной нож. Этим ножом он мог легко отправить человека на тот свет за несколько секунд.

– Люди прибыли, проблем нет, все хорошо, все тихо. Спасибо, дорогой, – с улыбкой сказал Гапур. – Деньги я отправил твоему другу.

Сархат склонил голову, принимая благодарность.

– Среди моих есть люди с опытом. Они пригодятся.

– Хорошо. Но пока не надо их выделять. Пусть работают, как все.

– Полиция проверяет все места. Многих забрали, несколько человек сильно избиты.

– Это из-за той истории, – поморщился Гапур. – Один дурак испортил жизнь многим людям.

Дураком был узбек, молодой парень, приехавший полгода назад. Работал неплохо, был знаком с руководством диаспоры и состоял на учете, как перспективный человек. А сорвался глупо.

Случайно увидел рядом со стройкой двух девчушек лет тринадцати. Те в укромном месте пробовали курить марихуану. Где-то раздобыли косячок и теперь испытывали прелести запретного наслаждения. Узбек уже давно обходился без женщин и испытывал вполне понятные проблемы с избытком гормонов.

Погода стояла теплая, девчонки сбросили куртки и стояли у забора в обтягивающих леггинсах и тонких маечках, являя взгляду озверевшего от стояка рабочего свои вполне уже созревшие формы.

Видимо, удар девичьего очарования пришелся точно в проблемную зону узбека, разом отрубив мозги. Когда девчонки ловили кайф, довольно хихикая и закатывая глаза, он подскочил к ним, одну оттолкнул в сторону, а вторую схватил поперек груди и потащил к старому полуразваленному сараю.

Девчонка сперва даже не сопротивлялась, только что-то мычала. Потом, когда узбек стащил с нее леггинсы и белье, стала отталкивать насильника руками. И только когда он резко вошел в нее, она заорала от боли и страха. Это подстегнуло узбека и он удвоил старания. А после завершения еще с минуту приходил в себя, ловя кайф и поглаживая бедро девчонки.

Подружка жертвы от ужаса пришла в себя и кинулась за помощью. Вскоре к стройке прибежали человек пять. В сарае нашли жертву насилия, а вот самого насильника и след простыл. Что удивительно, жертву не убил, даже не ударил.

Столь наглое нападение средь бела дня всколыхнуло город. Жертва – победительница конкурса красоты в подростковой категории, отличница. И тут такое!

Подстегиваемая общественностью полиция начала поиски. Девчонки лицо-то насильника разглядели, но описать его толком не смогли. Азиат и все. Но полиция упорно искала.

Диаспора нашла виновника гораздо быстрее. Доложили Гапуру. Тот от злости на стены кидался. Как не вовремя! Только-только в городе стихли разговоры о мигрантах и преступности среди них. О засилии выходцев из Средней Азии, о дешевой рабочей силе и прочем. Сколько диаспоры денег отдали, чтобы в газетах и по радио не мелькали упоминания о мигрантах! Гапур лично отправлял щедрые подношения в администрации губернатора и мэра, накрывал для чиновников богатый стол, а потом отвозил в сауну и подкладывал под местное разжиревшее начальство стройных студенток.

Вроде стихли толки и на лицах людей при виде случайного мигранта не проступала злость. А тут на тебе, с разбегу на грабли!

Хуже, что этот кретин был задействован в кое-каких наработках и если полиция его прихватит… Можно и самим убрать, но как успокоить полицию? Сдать виновника, но так, чтобы его при задержании пришили? Это сложно.

Спустить дело на тормозах не удавалось. Руководство полиции, прежде лояльное, воротило нос. Люди в администрации города вообще на контакт не шли. Те, кто шел, сухо поясняли, что сейчас ничего сделать не могу.

Времени на исправление ситуации оставалось все меньше и Гапур уже был готов к самым решительным действиям. Вот только озвучивать все это сейчас Сархату не имело смысла.

– Поищи среди своих, кто может работать с сантехникой и электрикой, – сказал он Сархату. – Только чтобы точно умели.