Поэтому и была дана команда успокоить народ, но не гасить пыл полностью, а перенаправить на более поздний срок.

Зато блогеры и интернет-издания буквально взрывали сеть. Видео с митинга, видео из полиции, с улиц. Комментарии, мнения, призывы. Старшее поколение в сети не сидело, зато среднее и младшее именно оттуда черпало основную часть информации. А телевизор только дополнял общую картину.

Но местные каналы и тем более центральные о митинге и вообще об обстановке в Горинске ничего не сообщали. Зонтик молчания висел над городом прочно.

Замученные разборками с коллегами и своими внутренними заботами, ослабили контроль над обстановкой и сотрудники УФСБ. Доклады в центр шли в обычном режиме, но ничего особенного не содержали.

Тем более ничего не докладывали в центр МВД, нацгвардия и администрация. Следственный комитет тоже не спешил радовать столицу подробностями местных дрязг. Город как бы выпал из информационного поля, ушел в тень. Только интернет бурлил и кипел, но его активность была неофициальна и на нее властные структуры внимания не обращали.

Создался тот самый момент, когда можно было проводить почти любую акцию, не опасаясь раскрытия замысла ни до начала, ни при старте.

С утра Гапур поехал в Леонидовку. Свой «лексус» оставил в гараже, доехал на автобусе до вокзала, сел в электричку и через пятнадцать минут уже сходил с перрона. Еще через десять минут он вошел в неприметный домик на Рабочей улице.

По дороге Гапур осторожно проверился, сделал небольшой крюк, но слежки за собой не заметил. Никого не интересовал среднего роста мужчина в простой одежде, в кепке и коротких сапогах, со старой сумкой на плече. Таких здесь хватает. Обычный сельчанин, только чуток более загорелый.

Калитку невысокого забора он открыл сам, но старую с потрескавшейся краской дверь в дом распахнули изнутри. Смутный силуэт в сенях слабо шевельнул рукой.

Гапур скинул с плеча сумку и поставил ее на табуретку, повернулся спиной к силуэту. В полной тишине различил едва слышный писк датчика. Его проверили с помощью детектора. Ни оружия, ни электронных устройств не нашли.

Гапур кивнул на сумку, мол, там все. Силуэт похлопал Гапура по плечу и указал на дверь в гостиную. Гапур открыл дверь и зашел внутрь.

В приглушенном свете лампочки он разглядел стоящего возле стола человека. Небольшая борода, усы, короткая стрижка, на носу очки. Разглядеть черты лица невозможно.

– Проходи, – на чистом русском произнес хозяин вместо приветствия.

Гапур шагнул к столу, сел на стул и положил руки на колени.

– Как доехал?

– Тихо. За мной никого.

– За тобой мои ребята, – с едва уловимой иронией поправил гостя хозяин. – Вели от дома. Но ты прав, чужих никого.

Гапур промолчал. Что его будут вести, он понимал. Правда, рассчитывал заметить слежку, но люди хозяина дома были мастера своего дела и обнаружить себя не дали.

– Зови меня Тимур, – продолжил хозяин. – Имя будешь знать только ты. Никому из своих не называй. Это имя будет паролем при контактах на горизонте.

Гапур кивнул. На горизонте – это контакты с руководителями других групп, которые будут работать по своим задачам. На этапе подготовки такие контакты исключены. Более того, факт даже случайной встречи моментально приведет к отмене операции. В лучшем случае, к смещению сроков и строжайшей перепроверке всех звеньев от самого низа до самого верха.

– С этого момента твой позывной – «Берег».

Тимур оценил молчание гостя и легонько прихлопнул рукой по столешнице.

– Что с твоими?

Гапур чуть склонил голову, собираясь с мыслями и подбирая слова для первой фразы.

– Все готово. Люди, транспорт, инструменты, «кабаны». Задачи доведены, порядок действия определен. Проведена игра.

«Кабанами» называли помощников – вольных и невольных – из числа местных. Не важно, кто этот «кабан» – жадный чинуша из администрации, хитрый бизнесмен, тупой полицай или просто пьянчуга с соседней улицы. Таких «кабанов» хватало, каждому отведена определенная роль, каждого проконтролируют во время работы и с каждым расплатятся. По заслугам. Только немного не так, как они ожидают.

Ну а игра – что-то сродни командно-штабным учениям у военных. Только тут все проще, но и качественнее. Ибо не за погоны и должности играли, а за общее дело. Иные ставки, иные стимулы.

– Расстановка? – продолжал уточнять Тимур.

– Все направления. Строительство, в том числе дорожное, ЖКХ, транспорт, торговля, даже по культурной части. Есть выходы на тыловые службы полиции и армейскую часть.

– Медицина?

– Тоже, но на низовом уровне.

– Хорошо. Проблемы?

– Никаких.

Тимур выдержал паузу, посмотрел на Гапура.

– А этот ваш Казанова?

Гапур вдруг вспотел, уловив в голове Тимура напряжение.

– С ним все. Еще в субботу. С концами и чисто.

Тимур продолжал пристально смотреть на гостя, легонько постукивая пальцем по столешнице.

Дурачка узбека, трахнувшего русскую девчонку, красиво сдали полиции. Через своего человека навели на убежище, где отсиживался этот тупой придурок, причем навели не оперов из уголовного розыска, а наряд патрульно-постовой службы.

К тому моменту узбек, «прибивший» хороший косячок афганского чарса, капитально поплыл, но ходить еще мог. Услышав визг тормозов на улице, он выскочил с обрезом винтовки в руках (сунули еще загодя типа для обороны) перед машиной. Успел дважды пальнуть в полицейских, причем одного капитально ранил. И только после этого схлопотал три пули из «ПМ», а потом еще несколько из АКСУ.

Откачивать его не стали, полицейские были дико злы из-за раненого и узбек еще до приезда «скорой» тихо склеил ласты.

Наряд получил благодарность от начальства, розыск прекратили, дело закрыли. И бодро отрапортовали через СМИ об успехе.

Свой человек в полиции тоже получил благодарность за хорошую работу с агентурой. Словом все были довольны, кроме узбека.

Тимур рассказ Гапура слушал внимательно, но на финал истории не отреагировал. Видимо, и так хорошо знал подробности.

– Работу с людьми провели, всех взяли под контроль. Никто из работяг в город не выходит, – закончил Гапур.

– Ладно. Как дела с «ветеранами»?

«Ветераны» – это выходцы из бывших Советских республик, приехавшие в город за последние двадцать пять лет. В Сурсаке было несколько диаспор. Азербайджанская, армянская (совсем небольшая), таджикская, узбекская. Была еще грузинская, но после 2008 года все грузины уехали. Кроме них были еще чеченцы, дагестанцы, ингуши, но очень мало.

Кто-то жил здесь давно и успел врасти в местные реалии, кто-то приехал в последнее десятилетие или буквально два-три года назад. Эти еще привыкали к чужому городу.

– Есть нормальные люди, – рассказывал Гапур, – Сочувствуют нам. Кто-то готов помочь. Но есть и те, кто слишком сжился с русскими. Эти в лучшем случае будут стоять в стороне. Не помешают, но и не помогут.

– Много таких?

– Хватает. Но тут дело не в их позиции. Когда дойдет до точки, просто стоять в стороне будет нельзя. Или – или. Вот и увидим, кто на что способен. Тех, кто станет колебаться – в расход. Другие сговорчивее будут.

Тимур покивал, сложил руки на животе.

– Связь проверили?

– Да. Все продублировано. Резервный центр развернут. На телефонной станции есть наши люди. Даже если будут глушить, все не закроют.

Тимур огладил бороду, но сделал это как-то осторожно и Гапур понял, что его догадка верна – это маскировка. Со своей бы хозяин дома обращался посвободнее.

Молчание затягивалось. Тимур что-то прикидывал, решал, глядя перед собой. Гапур спокойно ждал. В горле пересохло, но он терпел. Гостю не предложили ни чай, ни воду. Это, конечно, нарушение обычая, но сейчас не до старых традиций. Дело важнее.

– Значит так, – нарушил молчание Тимур. – До часа готовности сидеть тихо. Все по расписанию. Напоминаю, задача твоей группы – обеспечение, завеса и подготовка «загонов». Твоя активная команда в резерве на случай неожиданностей. Ясно?