– Да нет уж, – стояла я на своём. – Всё как положено! И документы, какие надо, подпишем…

– Уймись! – одёрнул он меня и прикрикнул: – Хватит!

– Тогда слово дай, что больше не будешь отлынивать! – потребовала я.

Спустя час мы уже были в кабинете Найденова.

– Коля, ты куда этих клоунов дел? – спросил Никита следователя.

Тот увидел меня и сходу догадался о ком речь.

– Пока у нас, – сообщил он.

– Почему пока? – Я насторожилась.

– Это он так шутит, – ответил за Найденова Никита и попытался объяснить: – Не сегодня- завтра переведут в следственный изолятор.

– Да какие уж там шутки! – с возмущением воскликнул Найденов и ошарашил: – Выпускаем мы этих деятелей.

Пришла очередь удивляться Никите.

– С какой стати? – спросил он.

– Только что получил результаты экспертизы, – стал объяснять Найденов. – В пакете оказался мел. Есть небольшая доза героина, но её не хватает даже на административный протокол. Скорее для собаки подмешали полграмма…

«Вот и ответ на вопрос, каким образом Славин закрывает дела! – осенило меня. – Сначала находит пакет, якобы по сигналу осведомителя и задерживает до выяснения обстоятельств предполагаемого владельца и собственника помещения в одном лице. Пока тот в камере, „прессует“ его на предмет продажи недвижимости. Заодно приводит аргументы в пользу того, что тот непременно сядет. Ведь наркотик нашли не где-нибудь, а в принадлежащем ему офисе, да ещё с отпечатками пальцев на пакете. Даже школьнику понятно, что это очень серьёзный аргумент. Владелец соглашается на его условия как раз, когда приходят результаты экспертизы. Естественно Славин убеждает его в том, что смог подменить в последний момент найденный образец на порошок мела, а тот подписывает документы».

Душа ликовала, но внешне я никак не выдавала своего настроения.

– Как думаешь, Севастьянова уже знает о том, что её люди оказались у вас? – спросила я осторожно.

– Сомневаюсь, – произнёс Найденов и стал рассуждать: – Мы их брали вчера ночью. Прошло меньше двух суток…

– Она, наверное, уже заподозрила неладное, – предположила я лишь для того, чтобы он опроверг это.

– Не дрейфь, – подбадривал Никита и стал объяснять: – Подбросить наркотики это не чаю попить и она прекрасно это понимает. Тем более, какая никакая сигнализация в офисе есть. Может, они не обязательно сегодня должны были это сделать?

– Что за законы у нас? – недоумевала я и принялась критиковать: – Чтобы бандита засадить за решётку надо едва ли не анализы крови его предоставить! Кто-то мешок картошки стырил, и загремел на пять лет, а тут воруют миллионы, отбирают дома, и хоть бы хны!

– Мешком картошки легче некуда подтвердить факт кражи, – рассудил Никита и ехидно предложил: – А вот ты попробуй разобраться в ворохе документов на недвижимость или докажи, что человек поставил подпись против своей воли! И вообще, – спохватился он и спросил: – Чего раскудахталась?

– Лопатин признался, что пакет с наркотиками ему поручила принести в офис Севастьянова, – напомнила я ему, едва не плача и спросила: – Разве этого недостаточно, чтобы её арестовать?

– Терпи, – интриговал Никита, листая журнал.

– Так хотя бы объясни! – требовала я, уверенная, что ждём мы Славина.

– Сам не уверен, что наша версия подтвердится, – в который раз сказал Никита и попросил: – Ты веди себя, в случае чего так, как я сказал.

– Ничего не понимаю, – призналась я и уткнулась в ноутбук.

Нельзя сказать, что я тратила время впустую. Я второй день изучала ассортимент игрушек разных компаний, делила их по ценовым категориям, читала отзывы родителей. Но всё это можно было делать и дома, а не в офисе, в помещениях которого ещё стоял резкий запах краски, растворителя и свежего цемента.

Неожиданно в кабинет вошла Рита. Девушка приходила второй день подряд. Она играла роль секретарши, на самом деле бездельничая за стойкой ресепшен в вестибюле. Никита сказал, что Риту, на самом деле, зовут Яна, и она является лейтенантом полиции. Впрочем, я уже всерьёз не воспринимала то, что он говорил.

– Марта Александровна, к вам…

Рите не дали договорить. Круглолицый мужчина в чёрном пальто, сдвинул её в сторону и шагнул к столу.

– Здравствуйте! – поприветствовал он громко, и вальяжно спросил: – Я могу видеть Никитину Марту Александровну?

– Да, конечно, это я, – сообщила я и зачем-то встала. – А вы кто?

Мужчина быстрым шагом подошёл к столу и вынул удостоверение.

– Позвольте ваши документы! – попросил он и тут же представился: – Майор полиции Долгалёв.

Я вдруг заподозрила, что он умышленно громко говорит и близко подошёл, чтобы сбить с толку и смять…

– Чем обязана? – спросила я и посмотрела на Никиту.

Тот с безучастным видом наблюдал за происходящим.

Обескураженная этим, я подчинилась и достала из сумочки паспорт.

Долгалёв внимательно просмотрел страницы и положил его во внутренний карман своей куртки, после чего показал взглядом на Никиту.

– А это кто? – спросил он.

– Это, – открыла, было, я рот, но Никита сам ответил за меня:

– Я бригадир строителей, которые закончили здесь ремонт.

– Ремонт закончили, а вы остались? – резюмировал Долгалёв и хмыкнул.

– Жду расчёта, – соврал Никита.

– Не могли бы вы нас оставить? – настоятельно поинтересовался Долгалёв, но неожиданно спохватился: – Хотя постойте! Нам понадобиться понятой. У вас с собой документы?

– Конечно! – Никита вынул паспорт и помахал им перед собой со словами: – Я законопослушный гражданин.

Я играла свою роль, как того требовала ситуация. А именно, делала вид, будто ровным счётом ничего не понимаю, и хлопала своими ресницами, отяжелёнными тушью от дома мисс Диор. Хотя, на самом деле, так оно и было. Я не могла понять, почему явился не Славин, а какой-то Долгалёв и почему Никита не предпринимает никаких действий.

– Гражданка Никитина, скажите, в вашем офисе находятся запрещённые предметы или вещества? – задал следователь следующий вопрос.

Я посмотрела на Никиту.

– У строителей есть холодное оружие, – ответил за меня он.

– Какое? – Долгалёв выпучился на меня.

И тут меня прорвало.

– Топоры, отвёртки, – стала перечислять я.

– Марта Александровна! – произнёс он устало и объяснил: – Это инструмент!

Готовый рассмеяться, Никита отвёл взгляд в сторону.

– Значит, нет, – ответила я.

– Понятые! – позвал следователь.

В дверях появился старичок и женщина средних лет.

Следователь отошёл к стене и показал мне рукой на двери.

– Пройдёмте с нами, – предложил он.

Я знала, чем всё закончиться. Однако меня охватил страх. Ещё бы, я впервые участвовала в задержании настоящего преступника…

Я словно во сне вышла к коридор. Здесь стояли ещё люди.

– Покажите ваше подсобное помещение! – попросил следователь.

Я увидела, что меня снимают на камеру и машинально поправила причёску. Я делала вид, как могла, будто ровным счётом ничего не понимаю. Никита шёл следом. Почему он ни чего не предпринимает?

Я посмотрела н Никиту. Тот, как ни в чём не бывало, наблюдал за происходящим.

Тогда я направилась в кладовку. Меня обогнал мужчина с чемоданчиком. Сбоку шёл молодой парень с камерой.

– Господи, да что происходит? – недоумевала я, не стараясь скрывать волнение. Оно было как раз.

– Что здесь? – спросил следователь, когда мы оказались напротив щитовой.

Я смотрела на дверцу и ответила:

– Не знаю.

– Откройте! – приказал следователь.

Когда дверца открылась, оперативник с камерой стал снимать пакет.

– В коробе эклектического щитка обнаружен пакет с порошком белого цвета, – стал говорить следователь…

В это время из коридора в кладовую вошли ещё двое мужчин в штатском.

От того, как переменился в лице Долгалёв, я поняла, что о них ему ничего не было известно.

– Вы кто, простите? – спросил он, в подтверждение моим мыслям.