Волк задумался, потом мотнул головой в сторону храпящего Медведя и спросил:

– А такую тоже сможем?

– Конечно! Я думаю даже больше!

Сергей с сомнением поскрёб затылок, но возражать против столь радужных планов не стал. В этот момент мешок, лежавший у их лап, захрюкал и зашевелился.

– А хрюкает, как большая, – довольно заметил Серый и успокоился окончательно.

– Пора домой, – сказала Липа. – Хорошо бы засветло вернуться. А ты, Серёжа вот что: если по дороге поросёнок вдруг захрюкает, пой что-нибудь погромче, ну, чтобы Михалычне услышал и ни о чём не догадался.

Волку задание пришлось по душе:

– Не беспокойся, всё сделаю как надо! А что петь-то?

– Да что хочешь.

– Знаешь, Липа, у меня ведь много своих песен написано…

– Вот и пой. Лишь бы громко!

Сергей радостно кивнул и хотел было схватить мешок, но Липа отстранила его:

– Сама понесу. А ты будь начеку!

– И то верно, мне ведь распеться надо! – воскликнул Серый, откашлялся, и протяжно запел, -

У-у-пал у ду-у-уба у-у-утомлённый у-у-узник,

У-у-удоды у-у-ушлые у-у-уселись у ру-у-учья.

– Красивая песня, – поднял голову разбуженный Медведь.

– Сам написал,– скромно заметил Серый.

– Это чувствуется, – фыркнула Липа.

Медведь поднялся, положил Волку лапы на плечи и добрым голосом спросил:

– Серёга, друг, а на свадьбе у меня споёшь?

– Конечно, спою! Если хочешь то даже не один, а с ребятами. Мы со своих совсем недорого берём!

– Значит, договорились!

– Договорились! Только не делай свадьбу в полнолуние. У нас по этим дням репетиции.

Весело болтая, они отправились домой. Обратная дорога показалась короче, и вскоре на горизонте замаячили родные ёлки. Всё это время Волк, желая поразить друзей, сочинял слова новой песни. И тут поросёнок у Лисы за спиной негромко хрюкнул, как бы пробуя голос. Потом ещё и ещё раз, причём громче и громче. Бдительный Сергей тут же вдохновенно запел:

Ля-ля-ля, ля-ля-ля,

А у волка есть свинья!

Ля-ля-ля, ля-ля-ля

У меня теперь свинья!

Липа, чертыхнувшись, ускорила шаг, а Медведь с любопытством спросил:

– Это какая у тебя свинья? Где взял?

– Свинья? Какая свинья? – опешил Серый.

Только сейчас он сообразил, что в творческом запале невольно выдал страшную тайну.

– Ты же сам сейчас спел, что у тебя есть свинья, – не отставал Медведь.

– А… свинья… а…мне свинью Липа подложила! Знаешь,так говорят, когда кто-точто-нибудь нехорошее сделает…

– Если она тебе свинью подложила, чего ж ты радуешься?

– Да она не сильно подложила и совсем маленькую!

– Тогда понятно, – сказал Михалыч

По облегченному вздоху идущей впереди Липы Волк понял, что и на этот раз выкрутился, и с облегчением запел совсем другую весёлую песню, которая не имела к свиньям никакого отношения.

Чтобы всё поскорей забылось, Липа обернулась и спросила:

– А как рыбу думаешь готовить, Михалыч?

Всю оставшуюся дорогу Волк и Медведь обсуждали способы приготовления рыбы, и больше о свиньях никто уже не вспоминал.

Глава 11

Только теперь, спустя месяц, Сергей понял, как счастливо и беззаботно жил он раньше. После похода на ярмарку его жизнь круто изменилась. Вставать приходилось ни свет, ни заря, потому что Рюха (так назвали поросёнка за непрекращающееся хрю-хрю-хрю) требовал к себе постоянного внимания. Прежде всего пришлось обустраивать его в загоне: найти корыто для воды, принести соломы на подстилку… А к тому, что Поросёнок будет есть за четверых, ни Липа, ни Сергей и вовсе готовы не были. Поначалу Лиса пробовала кормить Рюху тем, что было дома, но после того, как за считанные дни были уничтожены все запасы муки, репы и кислой капусты, стала понятна тщетность этих попыток.

– Сергей, – сказала Липа, – надо срочно выяснить, что едят поросята. Пойди в лес да поспрашивай. И смотри, не говори, что это для поросёнка. Скажи, к Кабану в гости собираемся, не знаем, что ему нравится.

– К Кабану в гости? К Аркашке? Так я у него самого и спрошу!

– Ты в своём уме? Аркадия Гавриловича Аркашкой называть? Это он в молодости тебе приятелем был, а сейчас – важная птица! Высоко взлетел! Говорят, приезжали из города, назначили его председателем какого-то комитета. Так что не вздумай к нему соваться!

Сергей живо представил Кабана, летающего у него над головой, и поёжился.

– Не беспокойся, Липа, сделаю всё как надо, – сказал он и выскочил на улицу.

Липа с сомнением покачала головой и стала собираться к Аисту, который работал врачом в местной поликлинике.Уж он-то наверняка знал, что едят поросята.

Волк, проникшись важностью задания, старался изо всех сил. Он вернулся в избушку Лисы только под вечер, жадно напился воды в сенях и плюхнулся на лавку:

– Так вот, – начал он, отдышавшись, – Крот сказал, что кабаны любят картошку, коренья всякие, белка – жёлуди, грибы и каштаны, кролик – морковку и капусту. А Выдра сказала, что и от рыбы не откажется.

– Стой, хватит! – прервала его Липа. – Этак ты до утра рассказывать будешь. Была я у Аиста, так вот он сказал:свиньи едят всё, что только можно съесть. А ещё Аист сказал, что кормить поросят надо часто и помногу.

Липа не стала повторять речь Аиста “о потребностях растущего организма” и закончила по-простому:

– В общем, он говорил, что надо всё время следить за толщиной, потому что поросята любят, когда они толстые.

– Поросят любят, когда они толстые! – радостно подхватил Сергей и, мечтательно погладив себя по животу, продолжил, – я тоже люблю, когда я толстый! А чем толще будет поросёнок, тем толще буду я!

– Вот видишь, Серёженька, значит, надо нам постараться. Сейчас давай домой, поздно уже, а завтра с утра бери мешок – и жёлуди собирать!

За каких-нибудь две недели Сергей и Липа собрали все жёлуди в округе. Теперь за едой для Рюхи приходилось ходить в дальнюю дубраву за рекой. Занятие это было не из лёгких, и Лиса поручила его Волку, оставив себе хлопоты по дому. Каждое утро Сергей набивал желудями мешок, движением заправского грузчика взваливал его себе на спину и тащил на лисий двор. Только предвкушение рождественского застолья помогало ему переносить тяготы раннего подъёма и непривычной работы. Чтобы сделать наглядным результат своего трудового подвига, он завёл специальную верёвочку, которой тщательно обмерял Рюху не меньше трёх раз на дню. Увеличение Поросёнка в объёме отмечалось на верёвочке новым узелком, коих образовалось вскоре великое множество. Разговоры за вечерним чаем велись теперь только о поросёнке, вдобавок Сергей раздобыл в библиотеке, куда отродясь не засовывал носа, книгу о свиньях и теперь не без основанийсчитал себя заправским свиноводом.

Однажды Липа собиралась навестить сестру в городе и, наводя красоту перед зеркалом, не нашла на тумбочке своего любимого крема для лап. Вещи Лисы всегда лежали на своих местах, и виновником пропажи мог быть только Волк. Липа открыла окно и выглянула во двор: Сергей привычно возился в загончике.

– Серёжа, ты часом мой крем не видел?– спросила Липа.

– Какой такой крем?

– Для лап, Серёжа, для лап!

– А то!

– Говори толком, брал или не брал?!

– Брал, но для дела.

– Для какого?

– Я им поросёнка смазал!

– Это ещё зачем?

– Чтобы мягче был…

– Чем бы мне тебя смазать, чтобы ты уже поумнел, наконец! – в сердцахбросила Липа, наскоро собралась и ушла в город к сестре.

Когда через два дня она возвращалась домой, и до избушки уже было рукой подать,её внимание привлёк визг, доносившийся из-за забора.

Распахнув калитку, она увидела посреди двора возле огромной лужи, оставшейся посленедавней грозы, Рюху и Сергея, перемазанных грязью с ног до головы. В одной лапе Серый держал “Справочник свиновода”, а другой толкал поросёнка в лужу. Рюха визжал и упирался, Серый ругался, и шум при этом стоял неимоверный.

– Да что ты за бестолочь такая! Здесь же ясно написано, – орал Волк, размахивая справочником, – что свиньи любят грязь, потому что она им полезна! А ты – какой-то дурацкий поросёнок, счастья своего не понимаешь! Даже если тебе грязь и не нравится, всё равно полезай! Чтобы стать кем-то, тем более настоящей свиньёй, нужно много работать над собой!