– У люциферитов нет рациональных мотивов, – подчеркнул Лирент, почему-то настаивая на этой глупой версии. – Они просто любят убивать таких, как мы.

– Из удовольствия, – подметил Бастиан, забравшись в одно из углублений, чтобы лично убедиться в выводах Дивеллонта.

– За то, что мы отказываемся признавать их власть над собой, – пояснил филёр, выжидательно уставившись на швейцарца. – Ты ведь знаешь, чего добиваются все люцифериты?..

«Если ты не перестанешь, они закопают тебя прямо там!» – с очередным хрипом услышал Пенор в своём ухе и растерялся.

Все четверо бесов окружили его с крайне недовольными физиономиями. Трое из них, включая водителя, были вооружены. Вемс же нервно потирал лыжную палку, словно готовый проткнуть ею разговорчивого иностранца.

«Просто согласись с ними, и всё!» – посоветовал голос Молохова.

– Оу, конешнен, – на всякий случай кивнул Дивеллонт и больше не стал озвучивать свои мысли по поводу случившейся здесь трагедии. – Я не силён в криминалистике…

– На этом считаю, что наша вылазка закончена, – то ли спросил, то ли констатировал Яфиан, отступив наверх. – Нам ещё надо к советнику Ильменту. Он хотел лично пообщаться со швейцарским гостем.

– Пожалуй, я от этого занимательного действа откажусь, – виновато заулыбался филёр, вернув капюшон с мехом на голову. – Мне надо кое-что проверить…

– Наверно, нужно выяснить, кем является тот несчастный, который выдавал себя за Моринорса? – напомнил иностранец и поскользнулся.

Его лицо исказила гримаса боли. Плечо, наспех обработанное Холоном, болело всё сильнее. Особенно рана реагировала на резкие движения.

«Ей-богу, ты делаешь всё, чтобы эти бесы закопали тебя тут!» – пошипел Александр сквозь слизь ракушки, и Пенор наконец-то приметил его на вершине сосны.

Ближайшие густые ели скрывали нуллюма от взора гридей. Но если бы они присмотрелись, как это сделал швейцарец, то непременно заметили бы постороннего. Тот хоть и напялил на себя маскировочный серо-зелёный камуфляж, однако всё равно выделялся на фоне деревьев. Когда туда посмотрел ещё и Вемс, Дивеллонт вновь принялся стонать – на этот раз предельно фальшиво.

– Мне нужно к врачу, – скривив губы, пожаловался он филёру. – Кажется, моё плечо не в порядке…

– Тебе, фриц, надо бы в гематорий, – подметил Лирент, присоединившись к Вемсу, который недоумённо уставился на ноющего иностранца. – Холон ведь так и порекомендовал, чтобы поправить здоровье.

– А в сангвисах в Сандунах творят настоящие чудеса! – вдруг припомнил Бастиан, взбираясь обратно к вершине холма. – Там прекрасное кровавое джакузи. Есть гематорический кабинет и энергомассаж. А какая там изысканная кухня, м-м-м!

– Хорошая идея! – тут же обрадовался филёр. – Тогда я с вами!

– Ты уж определись давай, – засмеялся Яфиан. – То ты с нами, то тебе надо проверить что-то там… Ты боишься пересечься с советником Ильментом?

– Ну да, если он меня увидит, то вспомнит один мой недавний косяк, – виновато заулыбался Вемс. – А зная его характер, я не хочу попадаться ему на глаза…

О глазах раздумывал сейчас и Аделард Борисов. Вернее, об их отсутствии. Несмотря на магические свойства изумрудов, ему катастрофически не хватало нормального зрения. Всё вокруг выглядело зелёным и блестящим, словно он смотрел на мир через прибор ночного видения. В какой-то степени это позволяло заметить многие детали, которые были недоступны обычному глазу. Особенно полезным такое свойство оказывалось в темноте: становились видны не только проёмы в стенах и дыры в полу, но даже небольшие трещины. Сквозь них удавалось подсмотреть за обитателями монастыря. Единственный минус – изумруды искрились от малейшего лучика света.

Например, на прошлой неделе бес наблюдал, как три рогатые монашки принимали душ в соседнем помещении. А пару дней назад ему довелось посмотреть на то, как расчленяют чьё-то тело в корпусе церковно-приходской школы. И всё бы ничего, если бы не сильная вонь от разлитого там гематита. Теперь же Аделард сильно нервничал, замеченный Гердой и Вельмой в монастырском коридоре. Он полз обратно в подвал, будто грызун, прячущийся от крысолова.

Проделав стандартный путь по трубам сквозь известные только ему лазейки, Борисов вновь добрался до ярко освещённой подземной комнаты. Прожектор на потолке не гас здесь 24 часа в сутки. Его лучи буквально атаковали закованного там монастырского пленника. Они причиняли ему дополнительные неудобства, вынуждая постоянно держать глаза закрытыми. Вдобавок вокруг сверкали зеркала, в которые лично Аделарду было больно взглянуть даже сквозь свои изумруды.

Данталион по-прежнему лежал в углублении, опутанный золотистыми проволоками и цепями. Наверно, он продолжил бы мирно дремать, если бы не худосочный бес, который каждый раз падал аккурат на его длинное серое тело.

– Меня спалили! – запричитал Борисов, не торопясь слезать с рогатого кивернита. – Что теперь будет???

Он устроился на нём, как кот на хозяине, заискивающе уставившись в лицо. Вот только взгляд каждый раз задерживался на его повреждённых губах. Кто-то укусил пленника перед тем, как тот оказался во власти люциферита. Кожа вокруг рта зарубцевалась, а следы от зубов потемнели. Это напоминало причудливый узор из татуировок какого-нибудь неформала.

– Что там опять? – сонливо переспросил Данталион, в очередной раз пробуя пошевелить руками и ногами.

– По ходу, наша золотая подруга вновь оплошала, – заговорил Аделард уже другим, более мужественным голосом. – Думаю, не смогла распотрошить того экстрасенса.

– Кажись, её кто-то опередил, – добавил он же, но юношеским тембром. – Наверно, рабы экзархата. Я же сразу усёк, что из этого ничего не выйдет.

– Да она просто не смогла его разрезать, вот и всё…

– Чудно, – прошипел кивернит и хищнически улыбнулся. – Как отреагировал на это Бейлон?

– Не знаю, нас же спалили! – не унимался бес, восседая прямо на связанном пленнике. – Думаю, они скоро придут сюда…

– Тебе надо вернуться и посмотреть, чем занят мой братец, – посоветовал Данталион, жмурясь от излишне яркого света. – Если он взбешён, то это отдельное прекрасное зрелище.

– Тебе бы всё потроллить. А мне вот не до шуток! Эта золотая монашка теперь не успокоится, пока не поймает нас. А она настырная баба!

– И что она тебе сделает? – Кивернит не прекращал попытки расшевелиться, но ему удавалось лишь слегка покачивать головой. Если бы не золотистые проволоки на рогах, у него точно получилось бы освободиться.

– Чёрт её пойми! – негодовал Борисов, рассматривая свои сверкающие руки. – У меня с ней общение не заладилось как-то с самого начала. Она везде любит совать свой нос. Но там, где надо, у неё ничего не получается. Вон того же экстрасенса разделать-то не смогла.

– Да уж, непонятно, зачем братец держит её у себя в услужении, – вздохнул пленник. – Слышишь, грязный люциферит? Это ведь была твоя идея…

– Я-я-я, – прогудел он же, но другим, более зловещим голосом. – Если бы не ты, то я уже давно с этим со всем феартих. Не надо было оффенбарен наш маленький секрет. Сейчас бы уже весь Москов нам гохорхен!

– Когда этого Зибуэля вытравят из моего тела, я самолично отпилю ему рога, – угрожающе ответил Данталион своей второй личности, на что тот принялся глумливо хихикать.

– Не нравятся они мне, – шепнул Аделард себе под нос низким голосом. – Почему мы вообще согласились общаться с этой парочкой?

– Потому что они, в отличие от тебя, Вадимки Плетнёва, знают, как решить нашу проблему, – парировал бес тоже самому себе. – К тому же у нас с ними много общего.

– Я знаю, как это махн, – отозвался Зибуэль, уставившись на обладателя изумрудов в глазах. – Киверниты ничего в этом ферштейнес нихт. Они обманут вас обоих. А я всё-таки ваш штаммесан-гоёриге…

– Это люциферитам нельзя доверять! – тут же возразил Данталион. – Вспомни, что было в Юршорске, когда эта золотая баба освободила его! Он отнюдь не торопился помочь вам с вашим вопросом.