– Только потому, что я их всех плохо вустэ, – принялся оправдываться рогатый пленник сам перед собой. – Но теперь я осознал, какие они милые фройндэ!

–Неприкрытая ложь! – возмутился кивернит.

– Найн, я говорю вахрайт!

Они стали спорить, брызжа слюной. Бесу надоело сидеть на их общем теле. Он осторожно перебрался к крайней зеркальной стене и уставился на своё отражение. Зрение немного привыкло к яркому свету, позволяя ему рассмотреть собственное лицо. Позолота уже нуждалась в обновлении. На лбу, щеках и подбородке зияли открытые участки кожи. Рога, впрочем, тоже основательно обшарпались. А ведь Аделард нанёс на себя сверкающий материал буквально месяц назад, убедившись, насколько прочным тот может быть при сражении с кем-либо. Удары по нему не причиняли существенных травм. Сверкающий слой выдерживал даже малокалиберную пулю. Но все эти чудесные свойства имели временный эффект, что серьёзно озадачило Борисова.

– Зря ты всё это затеял, – продолжал голос Вадима, но уже в его голове, чтобы ругающийся сам с собой Данталион ничего не услышал. – Чую, опять будет большой кипеш.

– Чем это ты его чуешь? – усмехнулся бес. – Не моей ли задницей?..

– Этот кивернит прав, – настаивал Плетнёв уже вслух. – Зибуэль обманщик и подлец. Он чуть не убил нас, а ты ему шестеришь…

– Вообще-то из-за тебя мы оказались в таком положении! – воскликнул Аделард, возмущённо глядя на своё отражение в зеркале. – Или ты забыл, как заставил меня притащиться прошлым летом на Полярный Урал, а?!

– Ты и сам был не против, – напомнил Вадим. – И у нас, между прочим, почти всё получилось. Просто мы разминулись с Ламбрантом. А ведь у него была голова Зерданского, которая знала, как вернуть мне тело…

– Да ничего они не знали! – выкрикнул им Данталион из ямы, гремя золотистыми цепями. – Этот Зерданский тот ещё мошенник! Он и при жизни всех вокруг обманывал. Зря я оставил его с тем люциферитом. Надеюсь, они оба уже кормят северных рыб на дне тундрового озера!

– Тю, ты действительно гляубст, что этот малолетний люциферит умер? – ухмыльнулся Зибуэль. – Не смеши мои рога! Он безигт твоего «преподобного» Бейлона тогда в Юршорске! А как лихо у него получилось хакн вашего уродливого тетраморфа!..

Теперь все четверо принялись спорить друг с другом разными голосами. Правда, длилось это недолго – ровно до того момента, пока не раздался громкий щелчок. За ним последовал скрип тяжёлой металлической двери. Аделард попытался отпрыгнуть к противоположной зеркальной стене, но не удержал равновесия и рухнул снова на Данталиона.

– Исчезни! – приказал недовольный голос Бейлона, и бес поспешил выползти из ямы.

На этот раз он не стал подпрыгивать к потолку, чтобы зацепиться там за края секретного лаза. Борисов молча прошмыгнул в открытый дверной проём, словно кот, пойманный на краже еды. Кивернит в тёмной монашеской рясе вошёл в подземную комнату и надменно посмотрел на лежащего рогатого брата.

– У меня плохие новости, – сказал он, жмурясь из-за лучей прожектора. – Но ты ведь извещён об этом, не так ли?

– У вас ничего не выйдет, гаух! – воскликнул Зибуэль и демонически захохотал, наполнив помещение густым эхо.

Бейлон терпеливо дождался, пока люциферит в теле его брата успокоится.

– Я попробую ещё один способ, – поведал он подавленным голосом. – Увы, если и он не поможет, я буду вынужден убить вас обоих.

– Что??? – взбудоражился Данталион, выпучив серые раскосые глаза. – Ты не можешь!

– Он блефует, – продолжал смеяться Зибуэль. – Он не знает, как меня хинмахн…

Кивернит в рясе вновь подождал, пока эти двое обменяются между собой бесполезными репликами.

– Тринадцать юных девственных душ… – промолвил Бейлон, с омерзением оценивая изменившееся тело брата.

На этой фразе рогатый пленник испуганно раскрыл рот. Судя по выражению его лица, он понял, что никакого блефа нет.

– А у меня в распоряжении их гораздо больше, – продолжил долговязый «священник». – И я лично их всех обучаю. Сначала они потренируются на обычных рогатых тварях, а потом я покажу им тебя…

– Я бессмертен, – напомнил Данталион. – Это не убьёт меня, ты же знаешь…

– Нет, не знаю, – помотал головой кивернит, заострив взгляд на его хвосте, который был прибит к плите золотистыми гвоздями и не мог пошевелиться. – Но практическим путём я восполню свой пробел в знаниях.

– Нам лучше кооперирен, – в очередной раз предложил люциферит. – Тогда весь Москов будет у твоих фюссен!

Бейлон тихо захихикал. Его острые мелкие зубы заискрились на свету, будто бриллианты.

– Москов и так давно уже мой, – парировал он сквозь смех и поспешил закрыть тяжёлую дверь подземной камеры.

Пока кивернит запирал её на несколько замков, изнутри доносились разъярённые вопли. Причём кричал не только Зибуэль, но и Данталион. Кажется, они оба оценили перспективу познакомиться с послушниками церковной школы. И это их совсем не обрадовало.

Бейлон сложил связку ключей в карман рясы и сделал глубокий вдох, словно наслаждаясь ароматом подвала. Здесь пахло морозной свежестью и землёй.

– Симарон хочет принять молочную ванну? – вдруг спросил он, хотя рядом не было ни единой живой души. – Или медовую? А может, молочно-медовую?..

Он двинулся по длинному тёмному коридору, продолжая задавать вопросы самому себе. Аделард пронаблюдал за этой странной картиной из-за угла. Там он прятался после позорного разоблачения.

– У него тоже есть воображаемый друг? – поинтересовался бес.

– Эй, я не воображаемый и тем более не твой друг! – прошипел Вадим и даже сумел стукнуть самого себя по золотистой щеке.

– Это спорное утверждение, – подметил Борисов, глядя на удаляющуюся долговязую фигуру «священника».

– Думаешь, у него тоже есть какая-то вторая личность? – уточнил Плетнёв.

– Кто их поймёт, этих кивернитов, – отмахнулся Аделард, вновь присев на холодную землю. – Надо что-то делать. Иначе этот «блаженный» кокнет и братишку, и Зибуэля. И тогда плакали наши с тобой шансы на разделение.

– И чего ты предлагаешь? – напрягся Вадим, сжимая кулаки. – Вот так взять и освободить Данталиона с люциферитом внутри его башки?

– Выдвинем ему ультиматум, – заулыбался бес. – Либо пусть говорит, как надо провести разделение, либо пусть подыхает в этом подземелье.

– Вряд ли он раскроет нам эти тайны…

– А куда ему деваться? Сам видел, в каком настроении этот шизик Бейлон. После таких угроз наш связанный дружок должен сделать правильный выбор.

О правильности выбора рассуждал сейчас и Яфиан. Он потирал лысую макушку в ожидании, когда наконец-то окунёт её в свежую кровь. Лирент поддерживал его воодушевление. Плечистый охранник показывал на своём теле различные раны, которые успел получить за годы службы в экзархате. Он утверждал, что периодическое посещение гематория крайне благотворно сказывается на застарелых шрамах.

– Я и сам в прошлом году получил сильный ожог, – припомнил черногубый Бастиан, паркуя машину во дворе старинного здания с ярко-красным фасадом. – Один лишь раз сходил с друзьями в сангвис, и не осталось никаких следов!

– Да ты что! – удивился Вемс, выбираясь из автомобиля на мороз.

Небо уже стремительно темнело. Вдобавок его заволокли тучи, обещая к вечеру снегопад. Филёр без радости посмотрел наверх, дожидаясь, пока его коллеги покинут служебную машину. Последним вылез Дивеллонт, не переставая тормошить ракушку в левом ухе. Он был увлечён ею на протяжении всей поездки в центр Москвы.

– Что, барахлит? – полюбопытствовал Лирент, недоверчиво поглядывая на швейцарца.

– Замерзайт, – попытался оправдаться Пенор и переключил внимание на окружающую обстановку.

Повсюду краснели здания с узкими вытянутыми оконцами и с белыми зубцами на крыше. Машин во внутреннем дворе было немного. Несмотря на мороз, асфальт здесь почему-то казался мокрым.

Забрав пару сумок из багажника, гриди направились к двери в углу трёхэтажного дома. Там их поджидал невысокий мальчонка в белой одежде, больше похожей на медицинскую форму. Рога он спрятал под чепчиком, на котором краснела вышивка «Сандуновские сангвисы».