В итоге Гарри пришлось вызвать неотложную медицинскую помощь.

В стационаре она провела три дня. Сославшись на плохое самочувствие Марина запретила Гарри её навещать.

Выписалась она тайком и в течение недели «пряталась» дома.

Гарри вообразил себе нечто недоброе, трагическое, неизлечимое и умерил свои попытки общаться с «любимой девушкой».

После того, как оба порознь защитили свои ВКР бакалавра, Гарри уехал на работу в Нью-Йорк, а Марина поступила учиться на магистра по специальности предпринимательское право.

Аллергия её не отпускала, однако аллергических приступов удушья она больше не испытывала.

Но Шарди не оставляла без внимания недомогание дочери.

Она же и настояла, чтобы Марина проконсультировалась у специалистов, которые ей «открыли глаза» на проблему.

* * *

Аллерголог был непреклонен.

«Неприятный запах за ушами является признаком развития патогенной флоры в заушной области. Продукты жизнедеятельности бактерий и грибков приводят к интоксикации организма и возникновению специфического запаха».

– А что Вы хотите, – убеждал Марину врач-дерматолог. – «На кожных покровах здорового человека «живет» более 1000 видов патогенных микробов.

В области кожных складок обитает более 20 видов болезнетворных микроорганизмов, провоцирующих развитие кожных патологий.

Метаболиты болезнетворных бактерий окисляются при контакте с воздухом, вследствие чего возникает запах за ушами.

В человеческом теле находится более 2 млн. потовых желез, которые принимают активное участие в процессах терморегуляции. Условно их разделяют на два типа: эпикринные – равномерно распределены по всему телу; апокринные – локализуются преимущественно на участках тела, где есть волосяные фолликулы. ПатогенезСекрет, выделяемый потовыми железами, содержит в себе пахучее вещество (изовалериановую кислоту), которая придает выделениям ярко выраженный аромат. В случае активного размножения патогенов он многократно усиливается, вследствие чего появляется неприятный запах за ушами у взрослых».

* * *

С Гарри Марина больше не виделась.

Благодаря усилиям своей матери Марина освоила игру на скрипке. Этому виду музыкального искусства она не уделяла сколько-нибудь значительный период времени, но когда её просили сыграть какую-либо миниатюру, девушка с удовольствием соглашалась.

– Лили – дочка, сыграй на скрипке, порадуй гостей своими успехами, – говорила Шарди в редкие периоды пребывания Марины дома во время её учебы в Беркли.

* * *

Девушка не отличалась суеверием и пристрастием к мистике, но в один свой сон Марина уверовала.

Был ли это подлинный сон или сон наяву, Марина сказать бы не смогла.

Девушка определенно помнила, что в тот вечер она ложилась спать в кровать, а не заснула с открытой книжкой в кресле, укутанная пледом.

Сон состоял из двух сцен. В первой – она стояла перед зеркалом совершенно голая. И при этом ей не было холодно: она восхищалась собой пока зеркало не треснуло.

Тогда она протянула вперед к зеркалу правую руку и наткнулась на плоский силуэт мужчины. Собственно это и была вторая сцена, которую ей следовало покинуть, но рука мужчины не позволяла это сделать.

Впрочем рука была, а мужчины не было, его надо было извлечь на свет. Опять незадача – свет погас, а в темноте исчезла и рука.

Пробуждение было не мгновенным, поэтому многие детали медленно растворились в бессознательном, но…

Марина четко осознала, что протянутую руку мужчины надо держать крепче, чтобы тело призрачно не растворилось вместе с мужчиной и его неуверенной конечностью.

* * *

Марина попробовала пересказать свой вещий сон своей матери, но та лишь посмеялась над легкомыслием дочери:

– Лили! Мужчину следует брать за все органы чувств, кроме руки. Рукам они сами дают волю и тут уже тело женщины только терпи, – заявила Шарди Сефер.

– Мама, Вы… – начала было Марина.

Но дочка не стала продолжать и впредь замкнула сон в укромный закуток души, где она хранила сладкие воспоминания о первом поцелуе со школьником и последнее удовлетворение от получения сертификата юриста (а до этого аттестата зрелости) с отличием по части изящества ношения судебной мантии.

* * *

По завершении учебы в университет на экономический факультет и потом параллельно окончания учебы в Юридической школе имени Боалта в Калифорнийском университете, Марина была в раздумье: продолжать жить и работать экономистом в родной город Филадельфию или подрядиться корпоративным юристом в преуспевающую ТНК «Доу» – международная химическая компанию, в её штаб-квартиру, расположенную в городе Бейкерсфилд, Калифорния.

Уж больно высокую зарплату давали молодому специалисту. Между тем, надо было бы компенсировать заработком понесенные затраты в престижном в университете Беркли.

По справочной информации ТНК «Доу» присутствует в 175 странах и имеет около 56 000 сотрудников по всему миру. В прошлом году продажи «Доу», как выяснила Марина, достигли порядка 12 млрд долларов. ТНК «Доу» является членом Американского химического совета.

Одна незадача, работать надо в городе Бейкерсфилд, то есть в дочернем филиале.

Финансы Шарди «поют романсы».

Делать нечего… Марина попрощалась на время со своей матерью в Пенсильвании и отправилась за деньгами в штат Калифорния.

* * *

Наиболее заметный феномен в демографии США 1970-х годов – рост населения «Солнечного пояса», Юго-запада и Юго-востока США, в особенности в штатах Флорида и Калифорния. К 1980 г. этот регион по населённости обошёл промышленные районы Северо-востока и Среднего Запада, где после кризиса 1970-х наблюдалось снижение плотности населения.

Между тем, Майкл тоже в конечном счете соблазнился «распределением» в «грязный» Бейкерсфилд, внешне процветающий город с населением почти 380 тысяч жителей, в котором активно ведется нефтедобыча и нефтепереработка

* * *

Любовь становится судьбой, пока её музыка с тобой.

(Love becomes destiny while its music is with you).

Глава 3. Любовь Майкла Томсона и Марины Сефер

Завершив учебу в Беркли, Майкл в июле 1994 года переехал в Бейкерсфилд и устроился стажером в Отдел контроля качества и стандартизации технологических процессов ТНК «Доу».

Рекомендовал его Джон Кремер, у которого в этой компании трудился кто-то из дальних родственников.

Сам Джон начал работать в ТНК «США Парфюм» в Лос-Анджелесе, куда его устроил отец. Его студенческая жена Мальвина Марго Хансен осталась в Беркли, где нашла работу журналистки в местной газете.

В качестве мотива у Майкла сработала и ассоциация со словами Щукина о российской «дочке» ТНК «Доу».

Мыслительный круг сам собой замкнулся.

Майкла не так просто было бы «фирмачам» обвести «вокруг пальца».

Хищнический оскал ТНК известен во всем мире.

«Сожрут» – не подавятся!

* * *

По прибытии на место по истечение некоторого времени Майкла зачислили в штат. Работа оказалась нудной, изнуряющей и нравственно ущербной. Если бы не приличная зарплата, он бы сменил и место работы и город.

«Контролеру» вменялось в обязанность «смотреть сквозь пальцы» на периодические отклонения от требований официальных нормативов, фактически игнорировать «грязные» технологии и пиковые значения выбросов вредных веществ.

Между тем, город оказался «грязным» и в социальном, и в экологическом плане.

О своих не удовольствиях он сообщил Джону.

Однако сетования Майкла возымели обратный эффект. Не желая пребывать «под бдительным оком» своих привередливых родителей и намереваясь избавиться от неприкаянных любовниц, Джон решил последовать за Майклом в Бейкерсфилд.

Майкл не был в восторге от «соседства» с Джоном.

Это при том, что Майкл после проживания в съемной служебной квартире, снял под жилье небольшой уютный коттедж на окраине города, а Джон сразу же приобрел пентхауз на уровне двенадцатого этажа жилой высотки.