До утра обговорив все нюансы нападения на императора и его окружения с главарями купленных Гуроном наёмников, в число которых так же входили и горожане столицы, он, раздав всем золото, драгоценные камни в качестве предоплаты и боевые амулеты для магической поддержки, вспомнил про неудавшегося грабителя в подвале и решил предать того мучительной смерти, чтобы подпитать частицу Пожирателя Жизни внутри себя. Сегодня Гурон не стал придумывать ничего нового с пленным и ограничился стандартными методами: отрезанием кусков кожи, ушей, пальцев, языка; прижиганием ран калённым железом; выкалыванием глаз; снятием скальпа. А когда пытаемый не выдержал и умер от болевого шока, дэ Кост приказал Винту к ночи этого дня найти жертву женского пола, он хотел совместить наслаждение пытками с сексуальными фантазиями, и хорошо, если она будет аристократкой, таких белоручек было намного интереснее насиловать и убивать.

Отмывшись от крови и надев чистую одежду, Гурон сел отобедать и задумался о своих действиях и о своей дальнейшей судьбе. Иногда где-то в дальних глубинах души просыпался настоящий владелец тела. Он не был жесток, он не был беспощаден, он, вообще, был противоположностью того, кого он сейчас из себя представлял. И тогда накатывала тоска и раскаяние о содеянном своими руками. На его совести уже была ни одна тысяча загубленных жизней. Иногда даже мелькали мысли о суициде, но частица чудовища внутри, которую он подцепил, как паразита, в закрытых землях, не дремала и вовремя пресекала всякие попытки даже думать о самоубийстве. И сейчас заметив, что её носитель опять вдруг схватился за нож и хотел всадить его себе в горло, частица бога резко и беспощадно начала ломать и мучать его душу, нашёптывая о несбыточности этой мечты, о скором пробуждении Пожирателя Жизни, о его обязанностях и великой миссии – быть принесённым ему в жертву. Этот осколок Бессмертной сущности получал удовольствие от душевных мук настоящего Гурона, он монотонно вбивал мысли, нужные ему, но при этом не пытался поглотить душу несчастного, оставляя её для дальнейших пыток и мук. И вот снова воля была сломлена, Гурон поднялся с пола, на котором только что корчился в судорогах и удивился сам себе – откуда лезут глупые желания причинить себе вред?!

Позвав Винта, он снова повторил приказ – найти ему к ночи женщину посимпатичнее, всучив тому на всякий случай пару боевых амулетов для защиты, созданных собственноручно, а сам отправился спать. Но Гурон ещё не знал, что его верный слуга Винт больше никогда не вернётся, впрочем, причину его пропажи дэ Косту некогда будет выяснять, до задуманного им оставалось всего пару дней. По иронии судьбы или же по воле богов, а может просто по нелепой случайности этим вечером Винт познакомился с Илвусом и этого знакомства немой слуга не пережил!

ИЛВУС ДЭ МОР.

Как только мы с Лаконтом покинули дворец императора и свернули за угол близлежащего шикарного особняка, я нос к носу столкнулся с Виолой, которая нас там ожидала вместе с Тавроном.

– Ну и с чего это вас вдруг отпустил Кироний? – уперев руки в бока, горячо и без обнимашек сразу начала допрос моя ненаглядная жена.

– А я откуда знаю? – серьёзным тоном ответил я: – Он вызвал нас, начал извиняться и просить прощения за ошибочное задержание! Но мы с Лаконтом не злопамятные и решили простить Кирония! Правда, Лаконт? – посмотрел я вопросительным взглядом на своего сокамерника.

Тот усиленно закивал головой, а Виола, прищурившись, недоверчиво поинтересовалась: – С чего это сам глава службы безопасности будет извиняться перед двумя идиотами, додумавшимися убить разумного прямо у него на глазах?

– Да мне почём знать?! – искренне удивился я: – Может он решил вынуть голову из императорского зада и сразу снизошло озарение – какие мы порядочные ребята?!

Сообразив, что это моя очередная и не самая умная шутка, вампирша начала ругаться и озвучивать версии потери всего моего серого вещества в голове и, как следствие, появление остро выраженного синдрома тупости, медленно перерастающего в хронический дебилизм всей головы.

– Илвус! Ты когда наконец-то поумнеешь и прекратишь в свои игры играть! Я, вообще, удивляюсь, как император нас всех ещё не повесил перед своими окнами, чтобы по утрам любоваться нашими болтающимися и гниющими трупами! – закончила свою длинную тираду Виола и выдохнула.

– С тупостью я каждое утро борюсь, но в этой неравной битве тупость пока побеждает! – задрав нос, ответил я, как будто каждый день подвиг совершаю.

– Илвус, действительно, пора взрослеть! Мы и так слишком долго испытываем терпение власти! Ты хотя бы с нами обсуждай план своих действий! – поддержал мою супругу тёмный маг смерти и, не дождавшись от меня согласия с ним, вздохнул и на ходу по дороге к его дому рассказал последние новости: – Сегодня, перед тем, как человек Кирония передал нам пожелания, чтобы мы тебя встретили и держали на цепи, к нам заявился посыльный от местного криминала. Он принёс все бумаги на торговое дело по продаже омолаживающих амулетов, которое начал Иргарт, и пятнадцать тысяч золотом векселями из пятидесяти, которые ты запросил, а потом озвучил, что всё переходит в твою собственность, нужно лишь поставить пару твоих подписей и пару капель крови, для заверения подлинности бумаг у магов жизни. Этого человека направили к нам, чтобы он показал все торговые точки в городе и познакомил людей, в них работающих, с новым хозяином. Я так думаю, что местные авторитеты решили, что проще от тебя откупиться, чем вступать в торговые разногласия с кланом вампиров. И я их понимаю, клыкастые никогда не лезли на рынок столицы, а местные бандиты, владеющие некой частью этих дел в городе, просто не знают – чего от вас ожидать! Ознакомиться с состоянием дел торговых точек мы послали Горелую Бороду и Иргарта, оба вампира тоже ушли с ними в качестве силовой поддержки и защиты.

– Сбылась мечта идиота! – озвучил я народную мудрость.

– Даже не отрицаешь свою принадлежность к ним! – фыркнула всё ещё обиженная вампирша.

– Хотя они зажали ещё тридцать пять тысяч, но я сегодня добрый и прощу им эту оплошность! – с надменным лицом озвучил я своё решение, на что Виола хмыкнула и махнула рукой, мол, горбатого только могила исправит.

Подходя к дому Таврона, подаренному ему главой безопасности, я принял решение: – Виола, все бумаги оформим на тебя! Раз для формальностей нужна кровь, то я не могу рисковать и давать магам рассматривать мою, мало ли чего они там найдут.

Заметив, как вампирша открыла рот для возражения, я впервые в жизни дал ей понять, что моё решение в некоторых вопросах она не будет ставить под сомнение, и рявкнул: – Не обсуждается!

И что странно – она подчинилась! Уж не знаю, что повлияло на это: то ли мой взгляд, то ли мой тембр голоса в этот момент, но факт остаётся фактом. Как говорится -《Есть два мнения – моё и неправильное!》

Пока мы обедали с Лаконтом, в камере с утра нас почему-то не удосужились покормить, Виола вслух строила планы на день, в которые входили: покупка всем приглашённым на праздник новой приличной одежды; поход к местному цирюльнику, особенно акцент был сделан на мне, так как я успел хорошенько обрасти и обзавестись приличной шевелюрой на бестолковке; посещение рынка для покупки каких-то непонятных мне мелочей; посещение лавки с амулетами и ещё и ещё чего-то там… Я её слушал в пол уха и витал в своих мыслях о нашем неопределённом будущем.

А потом, когда моя супруга потащила нас в составе прежней компании, включив в неё ушастую, по всему запланированному маршруту, вот тут для меня начался кошмар. Я никогда не понимал, как женщины могут получать удовольствие, граничащее с оргазмом, от похода по такому количеству магазинов. Меня одевали, раздевали, при этом, облапав с ног до головы, как мужчины, так и женщины, крутили, вертели, стригли, мыли голову, заставили таскать вместе с Лаконтом все наши покупки, которые постепенно увеличивались, как в количестве, так и в размерах. Потом заставили ждать наших женщин, при этом приказав сторожить наши вещи, хотя Таврон как-то смог избежать этой участи и куда-то удрал, обосновав свой побег какими-то срочными магическими делами, а какими именно, я так и не понял. В общем, это был один из самых кошмарных дней моего пребывания в этом мире, даже тренировки с Валькирией мне уже казались божьей благодатью. Лаконт чувствовал себя примерно так же, но стойко пытался не показывать виду и не хныкать на злой рок – иметь такого командира, как женщина вампирша! Но в отличие от него, я изнылся жалобами на свою жену узурпатора.