Корабли-города строились, а Пращуры, как их начали величать, решили отобрать самых сильных во всех отношениях людей (из тех, что остались после войн) и разделить их на четыре легиона, которые должны были отправиться покорять другие миры. Каждый легион обладал двумя космическими левиафанами, в которых жил легион.

Один из этих легионов, I легион, пролетев множество миров, попутно заселяя те планеты, которые было возможно, наконец в 2328 году наткнулся на лучшую из увиденных ими систем. Её назвали Миркелия, а планету, почти полностью покрытую водой, объявили столицей и нарекли Аргиан.

Локтар же был главой административной части легиона. Человек, не обладавший высокими достижениями в науке, но имеющий острый и хитрый ум. Прирождённый управленец и манипулятор. К его мнению прислушивалась верхушка технократов легиона. К сожалению, местная болезнь скосила его, как и многих других, заселивших планету, прежде чем врачи нашли пути лечения.

Не меньшей трагедией стало постепенное осознание того, что его сын – не то что бледная тень своего родителя, а и в целом – полный идиот. Но знали это только в узких кругах. Лишать его всех титулов было бы неразумно с политической точки зрения, поэтому его власть просто ограничили. Удачей также было то, что мать Дерека не стала спорить с таким решением, понимая всю правоту суждений насчёт её сына.

Остаток поездки прошёл в молчании, пока Эбер, зевая, не объявил: «Приехали!»

Дворцовый комплекс был построен на плато, находившемся на берегу океана. Через него проходила река, вдоль которой они ехали, входившая во дворец сквозь колонны, составляющие часть высокой белой стены. Дальше река, как знал Сэндэл, пересекала всё здание и оканчивалась водопадом, падающим с края плато в океан. Дворец был в том же стиле, что и вся остальная столица. Это была монументальная бежево-белая громада, но скорее вширь, а не в высоту. Множество шпилей и многогранных крыш венчало несколько десятков зданий, соединённых между собой. Над местом, где должен был начинаться водопад, была арка, и на ней цилиндрическое помещение с великолепным янтарным куполом, переливавшимся множеством оттенков коричневого, золотого и рыжего в лучах заходящего солнца. Как опять же знал капитан, это был Зал совета.

Они проехали через огромные металлические ворота, на которых были выгравированы сцены первого десантирования колонизаторов на поверхность планеты.

Дальше их путь лежал вдоль высоких деревьев, чем-то напоминавших земные ели, только цвет был светло-голубой. Через где-то четыреста метров они свернули налево и тут же оказались в уже открытом гараже. Все молча вышли из аэрокара, медленно опускающегося на специальные платформы.

Коен отправился к двери, ведущей вглубь комплекса. Открыв её, он жестом пригласил всех внутрь. Несмотря на всю помпезность дворца снаружи, внутри он был обставлен весьма скромно. Попахивало аскетизмом. И Сэндэл отметил, что это же чувство у него возникло при взгляде на костюм секретаря.

Группа довольно долго шла по каким-то однообразным коридорам, пока не подошла к лифту, возле которого дежурили два охранника. Они стояли в легионерском доспехе, который был, конечно, куда лучше, чем у обычной планетарной стражи. Вооружены эти ребята были штурмовыми винтовками и стандартными клинками, висевшими на поясе. Их доспехи были настолько сияюще белые, что хотелось прикрыть глаза. Конечно, никакой рациональной нагрузки такая расцветка нести не могла.

– Надо же. Я-то думал, мы больше живых не встретим, – выразил общую мысль корсаров Вальдер.

Охранники молча расступились, а один из них нажал на руну открытия дверей.

В лифте было всего две кнопки, обозначающих этажи. Коен нажал на верхнюю, и они начали довольно быстро подниматься. Буквально через минуту двери распахнулись вновь, и Сэндэл сразу понял, что они не в зале советов, а в левом крыле дворца.

Помещение было с высоким потолком, и одна из его стен состояла из колонн, за которыми был широкий балкон. Сами колонны были украшены письменами на тысяче языков и наречий, которыми раньше владели люди разных национальностей, до того как Пращуры написали общий язык для всех. На потолке была голограмма, изображавшая какое-то событие, произошедшее при колонизации этого мира. Фигурки медленно двигались на ней, и в какой-то момент одна картина сменилась другой. Мозаичный пол был собран из сотен разных оттенков лазурного и синего цвета, отчего казалось, что ты ступаешь по океану. А вдоль стен были установлены каменные бюсты Пращуров, грозно взирающих на вошедших людей.

Солнце уже садилось, и за колоннами виднелся невероятный по красоте закат. Как подумал Сэндэл, именно поэтому дворец был построен на этой стороне континента. В дальнем конце зала отчётливо было видно двух людей, но от взора капитана не ускользнул и ещё один, кротко выглядывающий из-за дальней колонны.

Коен остановился на почтительном расстоянии и склонил голову.

– Спасибо, секретарь Коен. Вы можете быть свободны, – раздался голос Дерека, звучавший так, будто ему принесли на ознакомление трупики тараканов, которые плавали не так давно у него в супе.

Тем временем секретарь покорно вышел из помещения, уйдя в какой-то боковой коридор.

Несмотря на столь очевидное презрение к их персонам, все три ротных офицера смотрели на другого человека, стоявшего возле председателя с самой добродушной на свете улыбкой. Он был среднего роста, с правильными чертами лица. Соломенного цвета волосы были коротко пострижены и хорошо уложены, но уже во многих местах тронуты сединой. Его голубые глаза как будто смотрели прямо в душу и дальше.

Но привлекала внимание не внешность, точнее, не только она, а его одеяние. Он был одет в стихарь без рукавов, повязанный тугим поясом, и строгую рубашку под ним. А вся его одежда была тёмно-красного цвета.

– Просвещённый, – произнёс Сэндэл и коротко склонил голову. Корсары последовали его примеру.

Пока I легион без потерь захватил Миркелию и принялся активно её осваивать, другие три легиона столкнулись с серьёзными противниками в разных системах, и миры, которые они приметили, давались огромным количеством потерь как среди людей, так и среди ресурсов и техники. Пращуры, находившиеся на Марсе, организовали дополнительные мощности, добыча виония была увеличена. Этим был подписан смертный приговор планете. Усиление скорости добычи вкупе с абсолютным игнорированием техники безопасности в пользу всё той же скорости и производительности привели к страшному катаклизму, который затронул ядро планеты. В тот момент человечество лишилось дома… Ядро сдетонировало, и планета была разорвана на части. Как следствие, множество осколков на огромной скорости понеслись к Земле и Луне.

Кто успел, те в спешке погрузились на корабли и улетели к дальней части Солнечной системы. По трагической случайности ни один из Пращуров не находился в достаточной близости к кораблям, чтобы успеть на них до того, как планета начнёт гореть. Спасшиеся на кораблях же в оцепенении слушали в эфирах крики умирающих землян. Эти записи были сохранены как память об очередной катастрофе, порождённой расточительством и глупостью человечества.

Орден багрового рассвета, или Багровый орден основали выжившие во время полёта к новым обитаемым мирам, и впоследствии он был принят всеми как орган судебной власти, а заодно и как орган внутренней безопасности во всех человеческих мирах, почти во всех… По факту он был одновременно и в составе, и вне легионерской системы. Члены ордена имели право вершить суд, как и где им заблагорассудится. Они не имели прямой власти над главами легионов и их представителями, тем не менее, не прислушиваться к ним и тем более не выполнять предписания значило, по сути, пойти против закона. Их территории, здания, транспорт принадлежали легионам и считались предоставленными в аренду. Бессрочную и бесплатную.

Но всё это случилось, лишь когда выжившие добрались до заселённых планет. А до того, в 2352 году, меж легионами разразилась война за право взять бразды правления над людской империей. Период той войны поэтически назвали «Эрой грызни». Она давно прошла, лишь отклики её всё ещё сотрясают звёзды, и кровь не прекращает литься.