- Ну, чего молчишь-то? - сварливо поторопила горничную тётка Катерина, впервые после памятной встречи с красавцем военным представая перед Анной Викторовной, - раз пришла, говори, чего уж теперь рыбку-то безголосую изображать.
Горничная судорожно вздохнула, опять помассировала избитыми в кровь пальцами раздавленную шею и просипела:
- Тетрадь... серая...
Анна нахмурилась, вопросительно посмотрела на тётку, но та лишь плечами передёрнула, мол, причуды младых девиц мне неведомы.
- Осмелюсь предположить, сударыни, - подал голос, появляясь с изысканным поклоном, Алексей Михайлович, - что девушка имеет в виду тетрадь, кою искали в номере убиенного Олега Дмитриевича.
Тётка Катерина так и вспыхнула вся, по лицу, сменяя друг друга, промчались боль, гнев, презрение, нежность, смятение и любовь, приметить кою было весьма мудрёно:
- Ты-то здесь что забыл?
Алексей глубоко вздохнул, поймал Катерину за руку и крепко сжал, дабы норовистая дама не вздумала освободиться:
- Мне нужно тебе многое сказать, Катя.
- И слышать не хочу! - по девчачьи порывисто выпалила Катерина, делая отчаянные попытки высвободить руку.
Алексей Михайлович коротко поклонился Анне Викторовне, прося у неё прощения за сцену, коей происходить на публике не стоило бы, после чего сильным рывком привлёк к себе Катерину и впился ей в губы жёстким поцелуем, точно клеймо ставящем. Расплата за подобное своеволие не заставила себя долго ждать, едва Алексей отстранился, Катерина отвесила ему звонкую пощёчину, ещё и каблучком с размаху на ногу наступила. Офицер охнул, но бесценную добычу из рук не выпустил, наоборот, притиснул к себе крепче, зашептал горячо, проникновенно:
- Я люблю тебя, Катя.
- Другую дуру ищи, - пропыхтела Катерина, яростно выдираясь из цепких рук мужчины, - а тебе не верю. Коли бы любил, не бросил бы.
- А что мне было делать?! - возопил Алексей, коему острый дамский локоток угодил прямо в бок. - Я был женат, у меня подрастал сын, что я мог тебе предложить, бесчестный блуд и позорное клеймо байстрюков для наших детей?! Катя, ты достойна большего!
- А что я получила?! - прошипела взбешённая Катерина, силясь лягнуть своего пленителя. - Сводящее с ума одиночество и отчаяние! Ты даже после смерти ко мне не приходил!
Анна шагнула было вперёд, дабы прекратить творящееся безобразие, но бабушка властным взмахом руки остановила её:
- Оставь их. Поругаются как следует, зато наконец-то всё выяснят до конца. Пора бы уж им объясниться-то.
Анна послушно остановилась, со смесью смущения (подслушивать некрасиво) и любопытства (страх как интересно о тётушке Катерине узнать) глядя на призрачную пару, в коей жизни хватило бы на три, а то и поболее, десятка живых.
- Я не хотел портить тебе жизнь, Катя, - руки Алексея бессильно упали плетьми вдоль тела, - по совести, я должен был уехать уже после первой нашей встречи, но у меня не хватило сил. Глупец, я уверял себя, что то, что я испытываю к тебе всего лишь светлая дружба, невинная платоническая симпатия, не более.
- А то не так, - фыркнула Катерина, не спеша, впрочем, убегать, хотя её уже и не держали.
- Нет, не так, - в голосе офицера звякнула сталь, - с самой первой нашей встречи я полюбил тебя, Катя, и именно поэтому всеми силами сдерживал себя. Я хотел, чтобы ты встретила достойного мужчину, вышла за него замуж, чтобы у тебя была крепкая и любящая семья...
Катерина так круто повернулась на каблучках, что юбки раздулись колоколом, а затем опали вниз, плотно облепляя стройные ноги:
- А ты бы отдал меня другому?
Алексей побледнел, лицо исказила смертная мука, но голос, хоть и ставший глуше, сохранил прежнюю твёрдость:
- Я и так тебя отдал... потому и уехал.
- Потому и пулю поймал? - тётка Катерина всегда была прозорливой.
Алексей в изнеможении откинулся к стене, коротко усмехнулся:
- Именно. Я не мог жить с тобой, но и без тебе свою жизнь не мыслил. Я так надеялся, что ты будешь счастлива...
Катерина надула щёки, с шумом выдохнула. Она могла разразиться градом обвинений и попрёков и, возможно, будь они оба живы, так и сделала бы, но какой резон лукавить, став призраком?
- Я могла быть счастливой, но предпочла одиночество и траур по тебе. Не знаю, насколько это было правильно, - тоненькие ручейки слёз побежали по щекам Катерины, голос задрожал, - только повторись всё опять, я бы сделала точно так же. Мне нужен только ты, я люблю тебя, Алёшенька.
Анна всхлипнула, смахивая бегущие по щекам слёзы, бабушка тоже как-то излишне поспешно отвернулась, пряча глаза. Алексей Михайлович шагнул к своей ненаглядной, прижал к груди, поцелуями осушая слёзы на её щеках. В комнате повисла тишина, прерываемая приглушённым шмыганием и посапыванием. Каждая дама думала о своей любви, подчас гораздо более наполненной шипами, нежели лепестками роз. Катерина привычно взяла себя в руки первой, чуть отстранилась, пристально глядя Алексею в глаза:
А скажи-ка мне, сокол ясный, чего это ты спустя столько времени явился? И аккурат после того, как Наина Дмитриевна прибежала просить за своего ненаглядного?
Алексей смущённо кашлянул, попробовал было отстраниться, да проще было из медвежьего капкана выдраться, чем от ответа Катерине увильнуть. Делать нечего, пришлось каяться.
- Аркадий мой потомок, последний представитель рода. Я не мог оставаться безучастным к его судьбе, ведь если он погибнет...
- Ты тоже исчезнешь, - пролепетала Катерина, прижимая руку к губам и с трудом удерживаясь от протяжного вопля попавшего в смертельную ловушку зверя.
